Поэзия Игоря Киселева, кузбасского поэта

Наше время характеризуется обострением национального самосознания, именно поэтому так актуально обращение к истокам, народному искусству, культуре, прежде всего своего родного края. Сибирь и Россия - одно целое. Для нас, тех, кто родился в Сибири - это Родина, дороже и ближе которой ничего на свете нет. Она, как мать, взрастила и воспитала многих славных сыновей и дочерей, которые своим жизненным подвигом восславили ее.

Среди наших земляков - кузбассовцев есть немало и героев, и Лауреатов Государственных премий в области литературы и искусства, науки и техники.

Мы очень гордимся тем, что наш Кузбасс называют не только индустриальным, но и литературным. Живое слово земляков и о земляках воспитывает интерес к малой Родине, расширяет представление о ее истории и сегодняшнем дне.

Более ста поэтов и прозаиков нашем регионе: М. Небогатое, Г. Емельянов, Е. Буравлев, В. Баянов, Л. Никонова, Н. Колмагоров, В. Федоров, И. Киселев, С. Побокин и многие друтие. Все сибиряки по происхождению, можно по праву гордиться поэтами и писателями нашего края.

Предметом нашего исследования является поэзия Игоря Киселева, поэта талантливого, но недооцененного современниками. Сам он не узнал при жизни широкой известности. Этот поэт, едва ли не лучший лирик Сибири, был не известен широкому читателю.

Игорь Михайлович Киселев родился в 1933 году в селе Павловское на Алтае. После десятилетки, проработав год преподавателем в школе, поступает на литературный факультет Новосибирского педагогического института. Получив диплом в 1955 году, И. Киселев стал литсотрудником газеты «Комсомолец Кузбасса». Через год его призвали в ряды Советской Армии. Он служил в береговой артиллерии в качестве старшины радиолокационной станции. Демобилизовавшись из армии, работает редактором в бюро технической информации Кемеровского совнархоза, в газете «Комсомолец Кузбасса», затем в Новосибирской студии телевидения, в Кемеровском книжном издательстве. Был членом Союза писателей СССР. Плавная, без резких поворотов дорога, внезапно оборвалась на подъеме. Киселев умер в 1981 году. Ему не было пятидесяти.

Цель работы: рассмотреть творчество поэта нашего края Игоря Киселева.

Задачи: 1. Проследить связь творчества И. Киселева с поэтической традицией.

2. Выявить тематику, проблематику его стихотворений.

3. Рассмотреть особенности поэтического мира И. Киселева.

Актуальность нашего исследования обусловлена малой степенью изученности. Кроме того, эта тема представляется мне интересной.

Из работ, посвященных раскрытию специфики лирики И. Киселева, следует назвать выделяющийся своей проблемной содержательностью труды А. П. Казаркина, Абрамовича, В. П. Пушкина. В после дующем изложении материала мы будем постоянно опираться на них, т. к. они предлагают более четкое понимание специфики лирики И. Киселева.

Вопрос нашего исследования будет рассмотрен главным образом в идейно -тематическом аспекте.

В нашем исследовании мы будем опираться на описательный метод.

Глава 1. Связь с поэтической традицией.

Судьба подлинного поэта неповторима. Но жизнь и стихи Игоря Киселева, трагически рано ушедшего из жизни поэта их глубинной России, заставляют вспомнить Н. Рубцова. Речь не о внешнем сходстве манер, тем более не о подражании. Киселев и Рубцов не знали друг о друге, хотя жили в одно время. В данном случае следует говорить о внутреннем родстве. «Это были два последних романтика, которым в экстремальных условиях современной сверхурбанизированной действительности предстояло доказать истинность и жизненность высокого пафоса, доброты, надежды, незащищенной веры в человека - драгоценного (и мучительного) наследия русской романтической лирики», - писал А. Казинцев. В сущности, Рубцов и Киселев с самого начала были обречены. Но они не уклонились от предназначенного им пути.

Николай Рубцов - поэт шестидесятых годов XX века, чье творчество не сразу было оценено по достоинству. Его не понимали юные современники.

А между тем Н. Рубцов ощущал себя наследником великой национальной поэтической традиции и через головы неинтересных ему «громких» поэтов - современников обращался к вечности, к подлинным непреходящим ценностям.

Тех поэтов, в том числе Рубцова, чьи голоса не гремели как набат, называли «тихими лириками». Главным признаком их является ориентация на народность во всем широком смысле этого слова, работа не «на потребу», а во имя высших целей искусства.

Предметом искусства всегда был «человек и его душа», его отношения с миром, с другими людьми. А значит - и жизнь общества, жизнь народа в его прошлом и настоящем, думы о будущем. Традиция эта не прерывалась, она только была неизвестна широкому читателю. Национальная поэтическая традиция выжила в шестидесятые годы и мощно заявила о себе и творчестве Н. Рубцова и целой плеяды молодых поэтов, пришедших почти одновременно с ним (в том числе, И. Киселев, кузбасский поэт).

Интересные суждения о поэзии Н. Рубцова высказал поэт Ст. Куняев: Рубцов, пишет он, - «подлинно народный лирик с такой концентрацией лиризма, от которой за последние два десятилетия наша поэзия успела как - то отвыкнуть. »

Другой особенностью поэзии Н. Рубцова является трагически - обостренное чувство Родины, ее прошлого, настоящего и будущего. Только теперь понимаешь, что в этом трагизме было предощущение наших сегодняшних дней. Обращение к истории, тема лирической памяти были знамением времени. Н. Рубцов - поэт глубоко национальный, уходящий корнями своими в жизнь своего народа, в его историю. У поэта более старшего поколения Василия Федорова читаем:

О, Русь моя!.

Огонь и дым,

Законы вкривь и вкось.

О, сколько именем твоим

Страдальческим клялось!.

Хрестоматийно известны слова Пушкина. «Уважение к минувшему - вот черта, отличающая образованность от дикости». У Рубцова так пронзительно звучат темы душевного беспокойства, прощания, смерти. Душевная бесприютность заставляет его еще обостреннее чувствовать трагическую судьбу своей Родины. Поэт глубоко верил в возрождение России, в ее способность «вынести все».

Н. Рубцов боготворил Россию, ее историю, ее природу, обычаи, верования.

Поэзия Рубцова философична, но эта философичность как бы растворена в лирической стихии. В его стихотворении «Старая дорога» продолжается характерная для творчества Рубцова тема Памяти, связи времен и поколений. Здесь эта тема звучит особенно лирично, т. к. переплетается с разноголосым миром природы, с образами дороги, простора, открытого миру, в прошлое и будущее:

Здесь каждый славен - мертвый и живой! И оттого, в любви своей не каясь, Душа, как лист, звенит, перекликаясь. Со всей звенящей солнечной листвой. Перекликаясь с теми, кто прошел, Перекликаясь с теми, кто проходит. Здесь русский дух в веках произошел, И ничего на ней не происходит.

Современник поэта размышляет: «После Рубцова нельзя писать по - прежнему. Многих, для кого слово было продолжением живой души, обожгло светом его поэзии. Поэзия Рубцова способствовала утверждению в русской поэзии последних четырех десятилетий направления, которое назвали «тихой лирикой», которое правильнее было бы назвать национально - русским.

Поэтические традиции Н. Рубцова стали близкими для многих поэтом, в том числе и для кузбасского поэта И. Киселева.

И. Киселев в своем творчестве опирался на поэтические традиции АС. Пушкина, С. Есенина, Н. Рубцова, А. Блока.

Столь же положительным было обращение поэта и к фольклору. Игорь Киселев интересовался поэтическим опытом устного народного творчества с самого начала своего пути в искусство, хотя тоже с самого начала не избежал механического подражания фольклору. Однако и в данном случае были свои поиски, противоречия и был свой сложный рост. И сразу же, с первой книги влияние устного народного творчества пошло по двум основным направлениям: во - первых, поэт усвоил, что нужно учиться у народа пониманию глубины явлений жизни в прошлом и настоящем. Во-вторых, нельзя овладеть поэтическим мастерством, не восприняв богатств народного стиля, неисчерпаемой лексики, разнообразнейших приемов использования поэтического синтаксиса, изумительной фольклорной образности.

В сборнике «Перецвет» такое отношение к народному творчеству появилось, прежде всего, в стихотворении «Сказка». Как и следовало ожидать от поэта, еще только что «примеривавшегося» к теме, в истории о том, как человек, увидев отражение звезды в воде, всю жизнь искал звезду, но так и не нашел, разбившись о скалы, а золотой звездный осколок люди нашли в его сердце, сказочного очень мало. Скорее это литературное подражание - в произведении отчетливо слышна интонация баллад Жуковского. Зато в других стихах поиски поэта оказываются более плодотворными. «Стихи о словах» уже упоминались. В них великий исторический эпизод - поход Игоря на половцев -осмысливается и с точки зрения огромной ценности наследия смысловой и стилевой традиции «Слова о полку Игореве». Оно вобрало в себя всю мудрость народа, все его гениальное творческое уменье. Вот почему в прославлении автора «Слова. » поэт поднимается до редкого у него одического пафоса:

Вот он гусли берет С круглым ликом перунным, Вот выходит вперед. Ударяя по струнам. И вершат колдовство, - Чудный выпал им жребий, -Десять пальцев его – Десять соколов в небе.

Вот образец для каждого поэта, тем более что и творчество Пушкина выросло на художественных завоеваниях «Слова. », на жадных поисках в самом народе верных и точных мыслей и слов.

По свидетельству самого поэта, выраженному в стихотворении «Сказка», он не мыслит без причастности к фольклору не только своего творчества, но и всего мироощущения. «Сказки», бесспорно, имеют признаки биографичное. А между тем, в произведении говорится о том, что, прежде всего они учили поэта пониманию мира, что сквозь фантастические покровы преданий, сказов и сказок виделась история родины, крепла и созревала любовь к ней. Они (сказки) поведали поэту о том, что «. стран на свете много, а родина у нас одна». В сказках «Росою синей - Россией - тропа заросшая вела. И доброта была в них сильной, а сила доброю была». Ясным было и признание поэта, что он учился «. точности и слогу у сказочного языка», что народное творчество все строже и требовательнее учило его «и мужеству, и мастерству».

Теперь остается лишь выяснить - как сказалось увлечение И. Киселева устным народным творчеством на его собственной поэзии.

Прямые оклики на фольклор найти не трудно. Они и в «Ярославне», и в стихах о Пушкине, и в стихотворении «Мариинск», почти полностью выдержанном в духе сказов. Нетрудно увидеть прямую параллель между народными песнями и таким стихотворением, как «Далеко в захолустье. », где все содержание и вся форма идут в одном ряду с повествованиями о «добром молодце», получившем от щедрой природы такие подарки: белое гусиное перо, струи родниковой воды, «а еще тишину и печаль».

Труднее определить опосредствованное влияние родного творчества на те стихи Игоря Киселева, в которых нет на него прямых откликов. Правдой будет то, что простота стихов, подобно той, которая есть в «Песенке о фонаре», в «Одинокой песенке» и почти во всех зрелых стихах Игоря Киселева, непосредственно не опирается на фольклорный стиль, но она - явный итог усвоения фольклора, такого усвоения, при котором поэт отвращается от вычурности, ложного экспериментаторства. Может быть, это звучит как парадокс, но писать просто - очень не просто, если простота подразумевает глубокое содержание и точную форму'. Писать так Игорь Киселев научился.

В 1971 году вышла третья книга И. Киселева, «Четыре дождя», которая свидетельствует о дальнейшем развитии художественного мастерства поэта. В сборнике много новых произведений. Все темы, интересовавшие поэта прежде, находят развитие и здесь. На первый план неизменно выдвигается поэтическая мысль, в предыдущих сборниках иногда терявшаяся за мыслями прозаическими. Ее общественная заостренность ясна в постановке таких вопросов: как живет человек в современном мире, как растет его ответственность за судьбу своей страны и за всю вселенную. В книге лирика во всех разнообразных ее проявлениях, но ясно, что лирика философская, общественно -политическая составляет главное содержание сборника.

Глава 2. Тематика, проблематика стихотворений И. Киселева.

«Жил художник среди нас. » - так начинается одно из поздних стихотворений Игоря Киселева о недооцененном, незамеченном таланте. Он хорошо знал, что это значит: жить, неузнанным, незамеченным. Сам он не узнал при жизни широкой известности, но, по всему похоже, знал себе цену. Этот поэт, едва ли не лучший лирик послевоенной Сибири, был не известен широкому читателю. Посмертная публикация в двух номерах журнала «Наш современник», выход в Москве сборника его стихов «Под солнцем и ненастьем» - начало пути в большое время, в память поколений.

Расцвет таланта Игоря Киселева пришелся на мрачные и бездыханные семидесятые годы. Этим все сказано о тональности его стихов. Они принадлежат к тому поэтическому направлению, которое в критике было названо «тихой лирикой».

К сожалению, поэзию Игоря Киселева до сих пор знают мало. Он никогда не станет кумиром тех, кто ищет остроты, пряности и крикливой саморекламы вместо поэзии. Эта лирика подчеркнуто традиционна, и все стих - о самом существенном, это подлинный лиризм, искренняя, не надуманная исповедь. Правда времени видна и в том, что никогда желанное душевное равновесие не устанавливается надолго: «Есть привкус горечи в прекрасном, и радость каждая горька».

Выше всего иго лирика ставит «соприродность», святость до нас сложившегося миропорядка.

Творческий путь Игоря Киселева оказался коротким. Первый сборник стихов вышел в 1966 году, последний прижизненный - всего за год до смерти автора, в 1980. Игорь Киселев писал не много и успел опубликовать всего пять книг. А школа жизни? Деревенское послевоенное детство, служба в армии, пединститут и работа в газетах -опыт внешне не особенно разнообразный и даже как будто малооригинальный. Но важен ведь душевный опыт поэта, важно как он видит привычное и, главное, умеет ли он видеть скрытое в привычном, примелькавшемся, может ли обновить наше виденье мира и углубить чувство природы.

Не будет преувеличением сказать, что исходные мотивы стихотворений и даже большей части сборников Киселева навеяны природой. Об этом говорят сами названия книг: «Перецвет», «Четыре дождя», «Ночные реки». Немало стихотворений, называемых обычно «пейзажной лирикой» и в сборниках, где ведущая тема - мир человеческих отношений или национальная русская историческая традиция: «Ярославна», «Человек приходит к человеку».

Впрочем, они всегда рядом, почти в каждом стихотворении, не говоря уж о сборниках, отмечавших, так или иначе, этапы духовного роста поэта. О мире природной красоты, о доброте и жестокости, нелегких уроках жизни были уже самые первые стихи Игоря Киселева. И от сборника к сборнику - картина душевного мужания и растущее мастерство обобщения, дающее философское звучание самым как будто обычным темам.

Мне приходилось слышать мнение читателей, будто тема всей лирики И. Киселева - беззащитность красоты перед сложностями жизни. Пожалуй, это толкование многое спрямляет, упрощает в его образном мире. Но вопрос здесь затрагивается крайне важный. Я думаю, что поэт в первую очередь всегда имел в виду сложность человеческого мира и ту неоднозначную роль, которую в этом мире может играть красота.

У И. Киселева есть много стихотворений о родной природе, о животных. Природа навеяла исходные мотивы многих стихов. Даже названия некоторых книг: «Перецвет», «Четыре дождя», «Ночные реки», «Благодарю, земля, благодарю» о гибели природной красоты, о жестокости как обычае в отношениях с живой природой и о милосердии как редкостном даре людей были уже первые стихи поэта, проведшего детство на Алтае. У И. Киселева отсутствуют привычные приметы шахтерского края - терриконы, протуберанцы смога над городами, - но печаль объясняется именно тем, что замусоривание земли и самоотравление человека стало обычаем.

Научиться ценить прекрасное в мире трудно, разрушить его, не заметив, очень легко. Вот и нарастает в стихах чувство обреченности красоты земной. В сознании поэта оно живет как покаяние перед землей - матерью, перед которой прегрешения наши неисчислимы.

И зов земли все глуше На бешеном шоссе Где мчатся наши души,

Как белки в колесе. И вот порой весенней Под ветра колдовство Придет к нам как спасенье Сознание того Что есть еще на свете Среди других чудес Обыкновенный ветер Обыкновенный лес.

Пожалуй, ни у кого из современных поэтов Сибири не звучал так настойчиво этот мотив вины перед жизнью, он - то и делает лирику И. Киселева современной. Чувство это дефинитно и очень своевременно. Порой эту важную мысль И. Киселев выражает с публицистической прямотой, ему не свойственной: «И не мы уже милости ждем от природы, а давно уже ждет их природа от нас», «Человек, богатырскою силой играючи, должен помнить про тихие жалобы заячьи».

Простите нас, деревья и травы! Мы забываем, повзрослев едва. Что общим корнем связаны слова: Народ, и благородство, и природа. А что, если однажды навсегда Покинут птицы наши города?.

Тема природы.

Милосердие - вот чего нам не хватает, вот что мы забыли решительно. Мы беспощадны и к себе, и к людям, а уж ко всему живому - по привычке. Зов о милосердии слышен особенно в стихотворении «Молитва лани». Этот символ стоит осмыслить поглубже. Лань в зоопарке молит человека о милосердии, но ведь никогда ее зов не найдет отклика! Безвинно заточенная, пожизненно запертая в клетку молит беспощадного «бога» и при этом вразумляет его мыслью о необходимости сострадания.

Отпусти меня в лес, в кольцо Быстрых рек, где трава и птицы! Посмотри: на твое лицо Тень от клетки моей ложится!

Какой печальный, нет, все - таки какой жестокий парадокс! Человек идет в зоопарк ради общения с природой. И обретает там извращенную радость: удовольствие в зоопарке может получить лишь нравственно глухой человек, которому плевать на мучения зверей.

«Тень от клетки» - это палаческая жестокость, глухота к чужой боли. В конце концов, у них такое же право на жизнь, что у нас. Но ведь детей ведем мы в зоопарк, ведем ради их развлечения. В большом зоопарке тысячи детей ежедневно любуются запертыми зверями и улыбаются, улыбаются им. Что же воспитываем в них глухоту к живому?

Улыбается он, гляди! Дети добры - и ланям видно. Ты его сюда не води - Любоваться страданьем стыдно.

И разве может вразумить природа человека, если он ее не слышит? Как это чудо совершится, если боль ее он считает нормой? Но, при всей усталой отрешенности, в лирике Игоря Киселева остается вера в осмысленный диалог человека с природой. Остается как идеал, хотя это единственно мыслимая норма. Земля все еще вразумляет нас, но мы не слышим, земля животворна, только она гасит наши психозы, а что будет, если мы вовсе разучимся ее слушать?

Мы ощущаем доброту людей, подчас суровую, но всегда во всем благородную. Как понимает поэт, она не однозначна, истинный гуманизм - это любовь ко всему живому, что окружает человека, что порождает в нем чувство единства мира. И становится понятным, почему в книге «Ярославна» появляются стихотворения о животных и птицах. Они требуют сочувствия и любви и сами по себе, и потому, что не может быть человек истинно добрым, если он отдает доброте лишь частичку души, и еще потому, что живой мир всегда и настойчиво напоминает самим людям о том, что в них плохо и что хорошо, какие чувства он может и должен развивать в себе, чтобы в его поступках всегда выступала, проявлялась истинно человеческая сущность.

Стихотворения на эту тему не сведены воедино, но образуют определенный цикл: «Я не люблю охоту», «Дятел», «Баллада о нерпеныше». «Мамонт». «Дельфины».

Стихотворений, пронизанных этой гуманистической мыслью, в книге «Ярославна» немало: «Начало пути», «Что такое стряслось с человеком?. », «Люди добрые! Не обессудьте. », «Дверь», «Человек в зеркале», «Стал уставать от шумных сборищ. », «Не знаю под каким родился знаком».

Тема Родины.

В стихах Игоря Киселева - и малая и большая Родина - Сибирь - ее часть. Огромный обжитой мир. Тайги в его стихах нет, есть русские леса. Теплого сыновнего чувства таежная глухомань в нем не вызывает. Для этого ведь надо родиться и вырасти в избушке охотника - таежника. А И. Киселев родился и рос на Алтае.

Одна из граней Большого времени, главного образа в лирике Киселева - время историческое. Оно всегда окрашено личным чувством, в стихах виден интерес к темам историческим. Да, без конкретного и личного чувства Родины нет настоящей патриотической лирики. Тема малой Родины прослеживается в стихотворениях «Юность», «Воспоминание», «Музыка нашего детства» и других. В стихотворении «Юность» отражен один из этапов его жизни. Он вспоминает свои родные места, друзей, школу, свою первую любовь. Его мучает вопрос: «Что ждет меня?»

Что завтра ждет меня?

Время летит незаметно, быстротечно:

Ах, время, время.

Вспоминает свое детство, которое выпало на годы войны. Ярко всплывает в памяти и «репродуктор картонный, который пел хриплые песни, и по которому объявили о начале войны, и плач гармоники». Его волнует судьба страны, своей Родины:

Лишь бы на свете Не было новой войны

Основные темы лирики И. Киселева - родной край, природа, мир человеческой души, тема любви, искусства. Это неиссякаемый источник вдохновения поэта.

В его лирике образ мира не шумного, но и не захолустного - это русская глубинка. И в ней особенно дороги поэту, особенно чтятся им шедевры народного искусства, будь то сказка или памятник деревянного зодчества. Поучение о равенстве красоты и пользы предки написали для нас деревянными узорами - так считает автор стихотворения «Мариинск».

Я по Родине бродить не устану Но в душе храню, как искру света. Этот сказочный цветок деревянный На закате деревянного лета.

Тем и восхищают его мастера, заставлявшие дерево излучать радость, что видели они в деле не одну прямую пользу, но и красоту, творили не только для себя. Дом ведь стоит и тогда, когда никто уже не помнит имени строителя. В такой «деревянной сказке» проживают поколения людей, жизнь и песня не будут враждовать, дышать будет легко и петься в таком жилище буде без усилий. Есть польза и от песни:

Рассуждали мастера неторопко. Не спешили приниматься за дело. Чтобы дом - так был он домом, не коробка. Чтоб душа в нем отдыхала и пела.

Сказка народная - кладезь ума для следующих поколений народа. Поэт родился в деревне, и его влечет сказочно - легендарное и песенное начало в фольклоре. Сказки помогали формировать духовный мир поэта, изначально порождали чувство Родины, закладывали основу нравственности, народную по своей природе:

Я рос. Они со мною вместе, Казалось, мудрые росли, Уже о мужестве и чести Они со мною речь вели. Росою синею - Россией - Тропа заросшая вела, И доброта была в них сильной. И сила доброю была.

Но сказка - не только учитель детства. Она не уходит вместе с детством, а сохраняет свое учительское значение на всю жизнь:

Не гаснет свет. Не меркнут краски. И в мире буден наяву Меня все так же учат сказки И мужеству и мастерству.

А оно, мастерство, противостоит неумолимому времени, беспамятству, будит в нас тягу к лучшему, показывая несовершенство привычной жизни. И вставал за мастерами «город, как песня, да такая, что сердца замирали»: «Уходили мастера, умирали, но бессмертно мастерство и нетленно».

Поэт сверяет свое поведение с народным пониманием творчества как наиважнейшего дела жизни. Оставить по себе память неизгладимую. Изначально и неистребимо это стремление в творческом человеке - не подчиниться теченью времен, сотворить для Родины такое, что остановит забвенье. Мысль о призвании поэта слилась с темой Родины. А строй стиха неизбежно связан с представлением о назначении поэта на земле.

Тема любви.

Тема любви неисчерпаема в литературе и искусстве, ибо само это чувство вечно и нетленно, всегда ново и неповторимо для каждого человека.

Есть несколько прекрасных стихотворений о любви, о женщине и у И. Киселева.

«Баллада о третьих лишних» открывает новые оттенки в интимной лирике. Она бывала у него и радостная, и грустная, воспевала счастье и сожалела о противоречиях и конфликтах в этой области сложнейших человеческих отношений. Но еще не бывало в его стихах спаянности глубокой печали и сожаления по поводу несчастий сердца (в данном случае «третьих лишних») с уверенностью в жизнестойкости человека и преодолимое™ человеческого горя в слиянии с большим миром.

«Баллада» начинается повествованием о людях, наделенных всеми богатыми чувствами, но волею обстоятельств оказывающимися «лишними», когда другие так счастливы в любви. «Лишние» жестоко страдают, пишут стихи, следуют за теми, кого любят, без надежды. Сердца сокрушаются, муки не дают спать, но и такая несчастная любовь лишь ярче выявляет стойкость и силу людей:

Чертят схемы и формулы пишут.

Каждый думу таит об одном.

Что она, мол, узнает, услышит

И еще пожалеет о нем!

А вокруг все дороги России.

Поезда, пролетая, орут,

А за тайной, за птицею синей

Третий лишний уходит в маршрут.

Герой, не сломленный неудачами, пусть и жестоко страдающий, не может стать безучастным к большим делам, творящимся вокруг него. И в них рождается столь естественная для человека надежда, проникновенно и убежденно выраженная поэтом: что ж, любви на земле не бывает без «третьих лишних», жизнь не раздает счастье с той щедростью, которая была бы нам желательна. Но и у «лишних», уверен поэт, еще все впереди - «и надежда, и чудо», и им еще улыбнутся цветы и щедро засветит солнце.

Заканчивая о любовной лирике Игоря Киселева, рассмотрим стихотворение, наиболее полно раскрывающее новые достижения поэта - «Есть женщины, похожие на пламя. ». Открывая нам глубину лирического образного мышления поэта в единстве гражданственного и поэтического, произведение убеждает нас в том, что эстетические вкусы Игоря Киселева очень тонки и деликатны.

К сожалению, стихотворение портит одна тривиальная строка, свидетельствующая о том, что и у зрелого поэта бывают просчеты: создавая образ женщины, вкладывая в него всю силу нежности и уважения, он не избежал штампа - «прелестные, не отыскать прелестней». Строка не только штампованная, но и лишняя: это убеждение возникает у читателей от прочтения всего произведения. Во всем остальном оно - гимн в честь женщины, звучащий на предельно взволнованных нотах. Тут нечего анализировать, объяснять, все создано из целого куска, все отлито в точные слова - образы и все звучит как песня:

В них что-то есть от скорого свиданья. Как светлый дождь, сквозят они во мгле, В себе невозмутимо воплощая Все лучшее, что было на земле.

Изменчивы, как небо, как погода. И душу мне догадка обожгла,

Что в них украдкой смотрится природа. Как в созданные ею зеркала.

Какими - то неуловимыми приемами, соблюдая такт, поэт добивается того, что в образах таких женщин, проницательных и в то же время доверчивых, как дети, женщин, сводивших с ума Блока и уводившим «пленником в метель», мы ощущаем все самое прекрасное в человечестве, всю красоту бытия, все самое драгоценное, что до смертного часа хранит в своем сердце человека.

Художественные детали, поэтические образы достигли в этом стихотворении совершенства. И, как ни покажется в начале странным, именно поэтому тема поэта кажется весьма глубокой, не отрешенной от общественного мира, а неразрывно с ним связанной. Читаешь произведение, а «беспокойство», опасение за сохранность мира и красоты на планете не исчезает, а усиливается более ощутимо, чем после прочтения отрывка из поэмы «Беспокойство» Поэзия не любит распространенных предложений. По ее законам можно расшифровать последнюю строфу: «Они (женщины) мерцают капельками света, так непредусмотрительно хрупки. И страшно мне, что сильный ветер века вот - вот погасит эти огоньки». Сквозь фразы, выражающие опасение за участь чудесных женщин проступают ненаписанные поэтом, но напрашивающиеся строки, призывающие беречь и охранять все самое дорогое, нежное, прекрасное, что завоевано человечеством на земле.

Тема искусства.

По мнению Абрамовича, пронзительнее всех других действуют на читателей стихи о художниках и поэтах: о Василии Шукшине и Владимире Высоцком, написанные Киселевым незадолго до кончины. Очень уж трагично и лично понятны им обе эти жизни. Насколько лично, что, кажется: автор предсказывает и собственный путь. Ведь и сам он не дошел до положительной ему вершины.

И недолгим таким - не с тоски ли? - Был рассвет его в нашем краю. Что все беды, все судьбы людские Пропускал он сквозь душу свою?

Это сказано о Шукшине, но разве только о нем? Тут скорее понимание участи писателя, художника «милостью божьей». Да, тут судьба, добровольно выбранная тяжкая ноша: не может стать подлинным поэтом человек, готовый захлопнуть створки своей души от шума жизни, от нервных перегрузок.

Поэзию он сам назвал «неотложной службой души». Порой она необходима, как глоток чистого воздуха. И что же встретит человек, нашедший, наконец, не бесчисленных стеллажах нужную ему книгу стихов?

И повеет простором и далью. Безутешной чужой тоской, И слетит со страниц состраданье, Прикоснется прохладной рукой. Только строки любимые вспомнишь - И поймешь, их дыханьем согрет, Что поэт - это «скорая помощь», Если он настоящий поэт.

Именно это чувство овладевает мною, когда открываю книгу «Благодарю, земля, благодарю», посмертное издание лучших стихов Игоря Киселева. Поэзия в перенаселенном мире оставляет уголок приюта для тайны. И это «парус надежды» на вечное творческое приобщение к земле. С тишиной к нам возвращается что-то, казалось, уже совсем забытое, - таинство природы и жизни. Когда шумный поэт кричит: «Тишины хочу, тишины!» мы сочувственно киваем: очень, мол, своевременно. Но тот является поэт, в чьих стихах - простор и тишь вечереющего дня. и мы не сразу узнаем эту тишину: отвыкли. Случай, конечно, не единичный. Таким было явление Николая Рубцова, Прасолова. И не случайно: этого требовало само время - ведь кто - то должен напоминать нам о детских кольцах души, оставшихся под корой практицизма.

В первой книге «Перецвет» есть цикл из восьми стихотворений, посвященных Пушкину. Такая относительно близкая к нам история заинтересовала поэта не только потому, что он со стихами Пушкина и Рылеева сверял свое творчество, но и потому, что, отступив вдаль, можно пристальнее, зорче рассмотреть современность.

Надо прямо сказать, что пушкинский цикл никак нельзя отнести к творческим достижениям И. Киселева, поэтому, видимо, он и не включился в последующие книги. И все-таки он был необходим и полезен, без него путь продвижения вперед был бы труднее. Потому что бывает так, что писателю для его развития требуется разбег, хотя сам по себе он еще ничего не решает. А для нашего поэта история, даже если она и не нашла совершенного поэтического выражения в его стихах, была нужна для развития его познавательного и эстетического кругозора.

В восьми стихотворениях о Пушкине недостаток - описательность. Нам, разумеется, интересен каждый отклик на жизнь и творчество Пушкина, и поэтому мы не без удовольствия прочли такие произведения Игоря Киселева, как «Едва ли стало бы известно. », «Святки», «Оленька», «Непроезжими местами. », «Тригорское в замята снежной. ».

Но авторская мысль не развивается в них дальше грамотного, но вторичного изложения событий и фактов, уже известных средним по уровню познаний читателям. Поэт основательно и справедливо повторяет не требующую доказательства мысль, что беднее бы казались жизнь Пушкина и наше представление о ней, если б мы не знали о женщинах, с которыми сводила его жизнь, о женщинах, «что так его любили и так прощали, разлучаясь»; поэт рисует святки, веселье Пушкина, катающегося на санках, а потом спешащего к письменному столу. При этом Игорь Киселев предлагает как стилевую поэтическую новинку рифмовку начальных, а не конечных слов в строках («А за. Вспыхнувшие глаза»), позабыв о том, что ее предложил В. Маяковский в 1912 году, а еще раньше него такой прием использовали итальянские футуристы. Далее поэт рассказывает нам о смятении чувств Оленьки Калашниковой, трепещущей от счастья любви.

И только два стихотворения в цикле созданы не приемом описания, а путем верного осмысления фактов истории - «Псков» и «Декабристы». Тут есть запоминающиеся строки о древнем городе - воителе и о поэте, которому до сердечной боли были дороги и земля русская, и ее народ, отставший с ее муками и страданиями. Тема декабристов тоже тесно связана с Пушкиным.

«Пушкинский» цикл не бесплоден сам по себе и еще более значит потому, что дал толчок к развитию исторической темы в творчестве Игоря Киселева, именно к развитию, обогащению, хотя именно трудная дорога поэта не всегда вела к прямой цели. Так, традиционное описательство не исчезнет даже в его третьей книге («Моцарт»). Но уже «Ярославна» - стихотворение из одноименной книги - совершенно свободно от описательства, содержит глубокую мысль, и художественно отточено. Историю, обращенную к будущему и прошлому, поэт видит собственными глазами, проводит сквозь свое собственное мироощущение и, что особенно интересно, связывает с суждениями о сущности искусства и о его судьбах. Бурный XX век, век техники и науки, по убеждению поэта, в своем непрерывном беге обгоняет искусство.

Физик, охваченный духом научного творчества, далек от поэзии. И вот поэт, стремящийся доказать огромную значимость искусства, глядит в прошлое, чтобы найти его истоки, показать связь времен и то неодолимое воздействие, какое оно оказывает на людей. И теперь уже реальная история России видится поэту. Живет она в старые времена мучительно и трудно, в тисках неволи:

Я шел Москвой, не верящий слезам, Зловещий дух над зданиями реял. Тут было столько слез, что я и сам, - Нет, не слезам! - глазам своим не верил.

А была ли у этих истоков песня, были ли связанные с нею надежды? Да, были. И перед нами возникает обаятельный образ Ярославны, слышен ее великий песенный призыв и видно ее творческое озарение. Поэт прослеживает рождение все новых и новых русских песен, он видит связь веков: «А я все дальше ухожу, к себе, в свой век далекий завлекая, и вот века мелькнули за веками. ».

И вот наша современность с ее победоносным развитием техники. А жива ли поэзия, владеет ли сердцами людей искусство? Она жива, ее сила, ее красота проходят нетленно через всю историю.

Глава 3. Особенности поэтического мира.

Что значит быть поэтом? Человек, умеющий писать стихи? Нет. Поэт - это богатство жизненных впечатлений и переживаний, умение видеть красоту родной земли, слышать ее звуки, чувствовать ее боль. Но внешние события делают человека поэтом, а глубоко скрытая работа души. Именно таким поэтом был Игорь Киселев.

Поэтический мир И. Киселева особенный. В стихах о природе мы видим душу и язык окружающего нас мира. Читая их, учимся удивляться, радоваться, восхищаться, трепетать вслед за теми, кто открыл для нас мир природы через мир поэзии. За каждым явлением природы поэт ощущает его загадочность, скрытую тайну. Мир природы не только наполнен красками, звуками, движением, но и одушевлен. Поэзия И. Киселева метафорична, его стих музыкален, мелодичен.

Паутинки в траве, предвестники осени - как редко мы теперь отмечаем это для себя. И уж совсем редко встретишь человека, помнящего, что народ называл раньше эти серебряные нити позднего лета «богородской пряжей». В стихотворении о природе без такой вот «детали» нет настроения, нет завершенности.

Почему в поэтическом мире Игоря Киселева всегда переходная пора - от лета к осени? О ней - лучшие его стихи. Никогда так не думается о времени, о жизни, как ранней осенью. Миг тогда просвечен полнотой жизни. Наверно, в августе и сложились вот эти слова:

Не спорь со временем бесстрастным,

Смотри на все издалека.

Есть привкус горечи в прекрасном,

И радость каждая горька.

Мгновенье, что ты?

Сон. всем нам снящийся века?

И есть ли что дороже мига,

Блеснувшего издалека?

Хотя в стихах поэта точная география, мы сразу понимаем, что это не самое важное в его поэзии. От конкретного события он всякий раз идет к самым общим вопросам жизни. Заключить миг в долговременную, точную стихотворную форму - для этого нужен своеобразный дар. Даже пусть стоит июль, поэт уже замечает «обрывки паутины из хроники июля». Видит «первую желтую брошь» - лист березы, удивляется и сожалеет: «Что же ты так светишься, желтая прядь, парус прощания!» Но, сожалея, принимает эту раннюю убыль цветов и зелени: Это ведь родные сибирские приметы. А, принимая, все же прощается - то ли с летом, то ли с этим «парусом надежды» на бесконечную жизнь, с которой мы все приходим в мир:

Счастье, как лодка на легкой волне. Мимо неслось, ненадолго причалило. Парус, мелькнувший в седой глубине, -Нота прощания.

Автору дан талант двойного зрения: видеть вечное в пролетающем миге и мимолетность ушедшего года. Он находит всюду приметы лада, но в душевной гармонии ему не удается быть долго. И все-таки «парус прощания» - он же и парус надежды:

Лету еще не пора догорать. Рано в слезах сочинять завещание. Что ж ты так светишься, желтая прядь. Парус прощания!.

Перецвет - что это такое? Так назвал он свой первый сборник. Народ этим словом обозначил позднее, повторное цветение садов теплой, долгой осенью. Такое случается редко - раз в пятьдесят лет. Попытка природы расцвести заново, пережить, перерешить жизнь как бы в новом варианте. Редкое чудо, подарок судьбы. или уловка перед большой непогодой? Ведь в природе за всяким отклонением от вековечного ритма следует расплата:

Цветы упрямо ждали чуда, А надо было ждать беды.

А на рассвете непогода Уже шумела за дверьми. Как будто плакала природа Над неразумными детьми.

В стихах Киселева встреча с лесом «выпрямляет» человека, лес оказывается «зеркалом души», помогает оценить самого себя:

Лес молчал, затаил свою речь. Но молчал он как строгий судья: Мол, а я себя смог ли сберечь? Щедр ли я? Бескорыстен ли я?

Герой погружается в жизнь природы не только чтобы исповедаться, а чтобы поверять этой жизнью, естественной и целесообразной, свою душу, подчас запутанную и мятущуюся.

Поэт постоянно подталкивает нас к восприятию природы как единственно мыслимого храма. Говорил же когда-то М. Пришвин, что в березовом лесу влечет веселиться, а в сосновом бору - молиться.

Благоговением перед жизнью дышит стихотворение о лесе. Вглядимся и вслушаемся в него:

Как слышится в лесу! Заполнив чашу с верхом, Мчит эхо на весу По веткам, как по вехам!. Как верится в лесу В загадочное счастье! Уйти в седьмом часу, Оглядываясь часто.

В нем - высота, луч солнца, падающий сверху, гулкое эхо и высокое, подымающее душу чувство.

Ново и современно в лирике Киселева, пожалуй, то, что форма почти каждого стихотворения о природе - тихая песня. Конечно, только условно можно назвать одни стихотворения песней - гимном, другие - песней - исповедью. Почему же столько названий, настраивающих на песенный лад? «Тихая песенка», «Песенка про великого неудачника», «Песенка об одиноком фонаре», «Очарование песен старинных».

А еще «Музыка нашего детства», «Музыкальная шкатулка» и другие. Игорь Киселев начал печататься, когда становились известными имена поэтов - бардов. Некоторая романтическая приподнятость, порой веселая странность, причастность к небывалому присуще многим стихотворениям поэта.

Поэт И. Киселев создает собственный мир, в котором больше тепла, мечты и душевности, чем в окружающем его мире.

Писал Киселев именно о «простом». О большом дереве, к которому после скитаний под дождем можно «как к другу, прижаться мокрою спиной», о лиственном шорохе, о звездах, плывущих «по древней и тайной тропе». Но этот «простой» мир преображается под рукой поэта. И вот уже прозаичный погасший фонарь оживает и требует сочувствия поэта, «потому что фонарю скучно одному». А пароход не просто подает сигнал - «трубит, как добрый слон».

Мир предстает живым, чутко отзывается на радость и боль. Поэт рассказывает о нем доверительно, с грустной улыбкой.

Общий настрой стихов Киселева определяют задушевность, искренность -качества, настолько редкие сегодня. Наверное, только в далекой русской провинции люди не разучились говорить так бесхитростно.

Заключение.

В данной работе мы исследовали творчество поэта нашего края Игоря Киселева. Вопрос нашего реферата был рассмотрен главным образом в идейно - тематическом аспекте.

Расцвет таланта Игоря Киселева пришелся на мрачные и бездыханные семидесятые годы. Этим все сказано о тональности его стихов. Они принадлежат к тому поэтическому направлению, которое в критике было названо «тихой лирикой» - в противовес господствовавшей тогда «эстрадной», громко рекламирующейся стихотворной продукции. Это обрекло на неуспех у читателей - современников, оглушенных громкоговорителями, но у поэта был свой, дальний, адресат - с развитым вкусом, с хорошей литературной и обшей культурой, привыкшей сосредоточенно, несуетливо вдумываться в неблагополучие окружающих судеб и страны.

Есть такая печальная закономерность: настоящий поэт приходит Нежданым и уходит неузнанным. Ведь читатели ждут того, что уже утвердилось, что вошло в моду. Но мода проходит, а большая литература рассчитана надолго.

Голос лирика, склонного к философскому раздумью, не мог сразу быть услышан. Он приглашал жить и чувствовать не спеша, не гнаться за прогрессом, навязывающим нам противоестественный темп.

В этом смысле у И. Киселева было много общего с Н. Рубцовым, т. к. Киселев в своем творчестве опирался на поэтические традиции своих предшественников: А. Пушкина, С. Есенина, Н. Рубцова, А. Блока. Столь же положительным было обращение поэта и к фольклору. И. Киселев интересовался поэтическим опытом устного народного творчества с самого начала своего пути в искусство.

Основные темы лирики И. Киселева - родной край, природа, мир человеческой души, тема любви, искусства. Это неиссякаемый источник вдохновения поэта.

Поэтический мир И. Киселева особенный. Он создает свой собственный мир, в котором больше тепла, мечты и душевности, чем в окружающем его мире. Мир в его творчестве предстает живым, чутко отзывается на радость и боль. Поэт рассказывает о нем доверительно, с грустной улыбкой.

Стихи И. Киселева удивительно свободны, непреднамеренны, что свидетельствует о душевной чистоте и раскрепощенности поэта.

С каждым годом творчество безвременно ушедшего поэта Игоря Киселева приобретает все большую известность. Его стихи уже дождались композиторов. Звучат под гитару «Голубые кони», «Мариинск», «Сказочником добрым и веселым», «Лету еще не пора догорать. », «Песенка об одиноком фонаре». Стих подхвачен народом - это всегда считалось высшей поэтической удачей.

Ни на что не похожий и вместе с тем привычный образ мира создан Игорем Киселевым, из него трудно выйти. «Помедли, помедли, вечерний день, продлись, продлись очарование». Так чем же нас пленяет Игорь Киселев? Тем же, наверно, чем брал И. Киселев любую аудиторию - обаянием личности. А это всегда подлинно. Так и читатель любой квалификации, я уверена, услышит поэта. Тихая песня поэта, идеальная часть души его, остается бессмертной.

Но в той песне останется Все то, что дышало по мне: Как дерево к радуге тянется. Как радуга клонит к земле.

Подлинный поэт всегда современен. Стихи его остаются центральным явлением в литературе Кузбасса и всей Сибири.