О повести Распутина

В нынешней литературе есть имена, без которых представить ее мы уже не можем. Одно из таких имен - Валентин Григорьевич Распутин. Герои его словно оживают, с ними мысленно общаешься, соглашаешься или споришь, сочувствуешь или ненавидишь их. И хочется рассказать кому-нибудь об этом общении, об этом совсем новом мире, чтобы не прошли мимо, не упустили замечательную возможность обогатить свою душу. Его произведения состоят из живых мыслей. Мы должны уметь их извлекать для себя. В очерках, рассказах, повестях писателя немало автобиографичного, того, что он сам пережил, увидел и сумел потом воплотить в художественном слове, которое, обретя силу, перестало принадлежать только ему одному и стало общим нашим достоянием.

Родился Валентин Распутин 15 марта 1937 года в Иркутской области, в поселке Усть-Уда, расположенном на берегу Ангары, в трехстах километрах от Иркутска. Он рос в этих же местах, всего в полусотне километров от Усть-Уды, деревне с красивым, напевным именем Аталанка. Этого названия нет ни в одном произведении писателя, но именно она, Аталанка, появиться и в «Прощание с Матёрой», и в повести «Живи и помни», где отдаленно, но явно угадывается созвучие - Атамановка. Природа родных мест, ставшая близкой в детстве, тоже оживет и заговорит неповторимым своим языком в книгах Распутина. Конкретные люди станут литературными героями. Здесь же, в Аталанке, научившись читать, Распутин навсегда полюбил книгу. Чтение для него не было просто удовольствием, не требующим умственных усилий, или развлечением. Оно было и осталось работой над собой, но работой немалой. Писатель когда-то вспоминал, что читать – не значит просто пробегать глазами страницы, улавливая сюжетную канву. По его убеждению, «читатель сам должен участвовать в событиях, иметь к ним свое отношение и даже место в них, чувствовать прилив крови от уважения. Культура чтения тоже существует, но не все ею овладевают». С этим я полностью согласна. Распутин собрал огромную библиотеку. Любимыми у него навсегда остались Толстой, Достоевский, Бунин, Лесков, Тютчев, Фет. Первый рассказ, написанный Валентином Распутиным, назывался «Я забыл спросить у Лешки». Он был опубликован в 1961 году в альманахе «Ангара» и затем несколько раз перепечатывался. С рассказа «Василий и Василиса» начинается новый период в творчестве Валентина Распутина, который к этому времени уже перешел на профессиональную литературную работу. Он стал самостоятельным писателем, прозаиком – со своим стилем, со своим взглядом на мир. Я прочитала несколько замечательных повестей и рассказов. Одна из книг произвела на меня огромное впечатление, и я не могла не рассказать о своем восприятии.

«Живи и помни». Когда я закрыла последнюю страницу книги, долго не могла понять, неужели и такое бывает? Не было сил отложить ее куда-то в сторону. Так сильно подействовали события, которыми закончилось произведение. Жизненный опыт у меня небольшой, очень люблю читать, много прочла о Великой Отечественной войне, но эта книга, на мой взгляд, одна из лучших! В чем сила этого произведения и почему оно вызвало такой интерес, привлекло к себе не только мое, но и всеобщее внимание, стало в ряд поистине выдающихся книг? Конечно, одним словом на эти вопросы не ответить. Может что-то особенное в сюжете? Да. Необычность темы? Безусловно. Во-первых, «Живи и помни» являет собою настоящую трагедию. Автор заглядывает в человеческую душу до такого уровня, где добро и зло еще не столь явно разделены, чтобы бороться между собою. Во-вторых, эта повесть не только о судьбах героя и героини, но и о связи их жизни с жизнью других людей, окружающих их. Я читала высказывания некоторых писателей о повести. А вот сам Валентин Григорьевич Распутин не раз подчеркивал: «Я писал не только и меньше всего о дезертире, о котором, не унимаясь, талдычат почему-то все, а о женщине Писателю не нужно, чтобы хвалили, а нужно, чтобы понимали».

С Настенной мы встречаемся на первой же странице повести. Но еще раньше, буквально во втором же абзаце, узнаем о существовании семьи Гуськовых. Потом уже я поняла, что семья распадается, на глазах разваливается, разрушается. Еще раз перечитала, и тревожно екнуло у меня сердце от такой информации: «В морозы в бане Гуськовых, стоящей на нижнем огороде у Ангары, поближе к воде, случилась пропажа: исчез хороший, старой работы, плотницкий топор Михеича Кто-то, хозяйничавший здесь, прихватил заодно с полки добрую половину листового табаку-самосаду и позарился в предбаннике на старые охотничьи лыжи». Казалось бы, ну вор и вор. Однако же топор-то спрятан был под половицей, - значит, взять его мог только тот, кто об этом знал, только свой. Именно эта мысль, пришедшая на ночь, глядя в голову Настене, невестке Михеича, напрочь лишила ее сна. Она почти и не спала, «а утром чуть свет решила сама заглянуть в баню». С первых же страниц повести автор не только заинтриговывает меня сообщением о пропаже, но и позволяет, пока лишь издали, наблюдать за происходящим в душе героини. А происходит, видимо, нечто необычное. Настена уже не в состоянии сохранять покой, что-то гложет ее, заставляет совершать необдуманные поступки. Вот она, проверяя ковригу, обнаруживает лишь крошки от нее на полу и в испуге со стоном опускается на лавку. Вот, несмотря на отговоры суровой свекрови, топит баню и затем до ночи чего-то ждет в ней. Предчувствие ее не обмануло! Это муж Настены, сын Михеича, Андрей Гуськов. При первой же их встрече он сказал: «Молчи, Настена. Это я. Молчи». И он еще не раз это произнесет. Словно ничего важнее и не существует для него в мире. И Настена исполнит просьбу вплоть до самого последнего, вечного молчания. Именно просьбу, потому что не страх она испытывает, а какие-то другие чувства, в которых не так-то легко разобраться даже ей самой. Я хорошо понимаю, что за всем этим стоит боль сердечная, переживания, чувство стыда за своего мужа. Так заканчивается первая глава повести, в которой появились и главные герои, и само по себе ощущение чего-то неладного, тревожного, распространившееся не только на самих героев, но и на окружающую природу, и на ее неотъемлемую часть - деревню Атамановку.

Почему Настена прятала Андрея, почему не рассказала о нем другим? Когда читаешь повесть, хочется поступить как-то иначе. Предложить Настене другое решение проблемы, свалившейся на нее. А с другой стороны, понимаешь, ведь это ее родной человек. Любила ли Настена своего мужа? И что такое для нее любовь? Это очень важные вопросы. Только найдя на них ответ, можно понять случившееся и дать ему верную оценку. Мне кажется, любила. Она испытывала к нему чувство благодарности: взял в жены, ввел в дом, не давал поначалу в обиду. Затем к этому примешалось чувство вины: сколько уже прожили вместе, а детей все не было. Правда, мужниной доброты хватило всего на год, затем он даже избил ее до полусмерти, но Настена терпеливо несла свой крест, привыкла и к мужу, и к семье, и к новому месту. Другой жизни Настена не знала, да и не доведется ей узнать, потому что одним из главных правил для нее в семейной жизни была верность. Наверное, отношения их стали бы намного лучше. Все к тому шло, но «началась война, покорежила и не такие надежды». Настена ждала, переживала, как и все, год за годом, до самого сорок четвертого, когда Андрея ранили. Она уже засобиралась к нему в госпиталь, чтобы хоть ненадолго разорвать эту разлуку, да он написал, что сам приедет на побывку. Затем обиженно сообщил, что его выписывают и сразу отправляют на фронт, а затем и вовсе пропал. Когда я читала первый раз эти строки, сразу насторожилась. Пропал?! Что это значит? Пересматривая не раз страницу за страницей, поняла, что писатель неслучайно возвращает нас и к самому случаю пропажи, и к этому в своем роде символу – топору. Судьба уже занесла его над Гуськовым. Андрей сам избрал этот крест, эту муку. Но об этом он, охваченный только одним желанием - выжить, во что бы то ни стало, не думал. Он думал о себе, изначально о себе и только о себе. Его душа уже не пропускает даже лучика из нормальной жизни, которой он противопоставил себя и которую по этой же причине возненавидел. Даже Настене при первой встрече он говорит такие слова: « Ни одна собака не должна знать, что я здесь. Скажешь кому – убью. Убью – мне терять нечего. Так и запомни. Откуда хошь достану. У меня теперь рука на это твердая, не сорвется». Не знаю, кто как, а я негодовала, читая эти строки. Настена нужна ему лишь как добытчица, человек, который принесет ружье, спички, соль. Больно за нее и обидно. Может быть, в этом повинна война? Да. В повести Распутина эта мысль есть. Выходит, что «Живи и помни» - повесть еще и о войне. Не будь войны, видимо, Гуськов не поддался бы страху и не дошел бы до такого падения. Не будь войны, по-другому сложилась бы и судьба подруги Настены, Надьки, оставшейся в двадцать семь лет с тремя ребятишками на руках: на мужа пришла похоронка. Не будь войны Но она была, она шла, на ней гибли люди, и я это чувствовала, читая повесть, хотя не встречала прямых описаний боев. А он, Гуськов, решил, что можно прожить тихо, мирно, пока война кончится, отсидеться одному где-нибудь. На что может обречь уединение? На одиночество. Гуськов шел к этому, дичая и боясь людей все больше и больше.

А что же Настена? Образ ее, конечно, для писателя был самым главным. Настена сама себя поставила в очень сложное положение. Теоретически она могла бы, догадавшись о возвращении мужа, избегать встреч с ним, но она сама их искала; могла прогнать его, но помогла, пошла на воровство, отнесла ему ружье, продукты; могла, наконец, выдать, тем самым, облегчив и его и свою участь, но это ей и в голову не приходило. А могла ли? В том то и дело, что нет. Но не вина это ее и не беда. Это единственно возможная для нее форма существования: жалеть, отдавать, сочувствовать, пока есть силы. Кто же мог подумать, что этим замечательным человеческим качествам жизнь уготовит такое испытание? Настена постоянно пытается себя успокоить, разделяя вину мужа. Другая мысль не дает ей покоя: «Живые – там, он – здесь. Господи, научи, что делать!» Эта душевная смута не только изматывает ее, но и закрывает глаза на все происходящее. Долго так тянуться не может, рано или поздно все станет известным. Настена надеется на человеческое понимание. Быть может, эта надежда пока и позволяет ей жить: «Может, все обойдется, должно обойтись. Моя мать давно еще говорила: нет такой вины, которую нельзя простить. Не люди они, что ли?» А сама продолжала ходить к мужу. Узнав о том, что Настена, ждет ребенка, Андрей первым делом видит в этом оправдание своего предательства, считает, что не зря сбежал с фронта: «Это ж все – никакого оправдания не надо. Это больше всякого оправдания Это ж кровь моя дальше пошла Роди ты, я себя оправдаю, для меня это последний шанс Спаси мою душу». Снова - о себе, только о себе, потому что увидел он хоть какой-то выход из нынешнего озверения. И нет ни одной мысли о жене, о том, что для нее это куда более важно. Вот уж где несправедливость! Настена жертвовала своей жизнью, он оставался лишь потребителем, иждивенцем.

«Читатель был готов к ситуации, когда она или сама выдаст своего мужа, или заставит его прийти с повинной. Но Настена не делает ни того, ни другого. И я должен был это доказать – и доказать так, чтобы у читателя было полное основание поверить в необходимость и правомерность ее поступков. Если бы она поступила по-иному, это уже была бы другая повесть, которую должен был бы написать другой автор. А мне кажется, что я сумел доказать естественность поступков Настены», - говорил Валентин Распутин, подчеркивая насколько важен для него этот образ и правильная его трактовка. Теперь я понимаю Настену, ее ответственность за все, что происходит. Она свободна в своем выборе, потому что для нее жизнь, не освещенная чувством долга, не имела бы никакой цены. Замкнувшись от людей и не придя однажды к Гуськову, героиня оказалась просто между двух огней. Поэтому она считала сама себя виновной с двух сторон: и перед Андреем и перед деревней. Раньше она держалась людей, а теперь вынуждена бежать от них. Вынуждена лгать свекру, уже не сомневающемуся в том, что сын где-то здесь; свекрови, выгнавшей ее из дома, и подруге Надьке. Из-за него же, из-за Андрея, ей стыдно перед вечно голодными Надькиными детьми. И уж совсем плохо почувствовала она себя, когда даже в долгожданный день Победы душе ее что-то «наговаривало, что это не ее день, не ее победа, что она к победе никакого отношения не имеет. Самый последний человек имеет, а она нет». Развязка близилась неумолимо. Настена, не умеющая плавать, рискуя собой и будущим ребенком, еще раз перебирается через реку, пытается убедить Гуськова сдаться. Но это уже бесполезно. «Скорей бы конец; любой конец лучше этакой жизни Истерзанная, беспутная душа надорвалась и только ноет, ноет, жалуясь и плача, без капли надежды. Усталость перешла в желанное, мстительное отчаяние. Ничего ей больше не хотелось, ни на что не надеялась, в душе засела пустая, противная тяжесть». Я опять обратила внимание на состояние природы в эти тяжелые минуты жизни Настены. Распутин чрезвычайно тонко и точно рисует его: «Ночь была жутковатая - морошная, глухая, темная до крайней темноты Темно, до чего темно, беспросветно кругом! И давит, давит тяжестью с неба, и нет берегов – только вода, которая в любой момент может, не останавливаясь, разомкнуться и снова сомкнуться».

Настена гибнет. Увидев за собой погоню, она вновь ощущает прилив стыда: «Всякий ли понимает, как стыдно жить, когда другой на твоем месте сумел бы прожить лучше? Как можно смотреть после этого людям в глаза» Она бросается в Ангару. «И не осталось на том месте даже выбоинки, о которую бы спотыкалось течение». А Гуськов? А что о нем говорить теперь. Я прочла последние страницы, и кроме желания отвернуться от этого человека у меня ничего не возникло. Гуськов заплатил высшую плату. Может быть, никогда и никто не будет понимать его так, как Настена, никогда не будет у него сына или дочери. С этого момента уже не важно, как он будет жить. Может, будучи уже пойманным, даже завоет от отчаяния по-волчьи, но вряд ли найдет понимание в людях, а если захочет найти, то это будет не так-то просто.

Творчество Распутина, на мой взгляд, уникально. Я бы любому человеку могла сказать: «Не проходите мимо, снимите с полки книгу, прочтите ее медленно, не торопясь, с раздумьями, так как книги его того заслуживают».