Детство, опаленное войной. Воспоминания
В мае 2010 года исполняется 65 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов. 65- летие Победы
Как много значит для советских людей эта дата. С нею связана судьба каждого советского человека, будь он молод или стар, пережил войну или знает о ней лишь по воспоминаниям ветеранов, книгам и кинофильмам. Минувшая война прошла через сердце каждого человека. Люди никогда не забудут того времени, когда над землей бушевал ураган второй мировой войны, ввергая миллионы людей в пучину страшного кровопролития.
Об этом нельзя забывать ради будущего, ради того, чтобы не допустить новой мировой опустошительной войны.
Поведайте, поведайте о том, Что позабыться не должно вовеки.
М. Нагнибеда.
Я обратилась к этой теме неслучайно: сегодня мы становимся свидетелями настоящей антидуховной агрессии. Можно сказать, что в стране вообще идет «война против детства»: «На 9 мая 1945 года в России было 678 000 детей – сирот. Сегодня их 720 000». Мы превзошли 1945 год. Спрашивается: мирное ли это время? Нет, если говорить о положении детства. Сегодня взрослый мир демонстрирует по отношению к детству самую агрессивную, самую безудержно безнравственную политику, теорию, практику.
В стране два миллиона неграмотных детей. Два с половиной миллиона, по данным МВД, детей-беспризорников. А сколько без надзорных? Четырнадцать миллионов детей, у которых только один родитель, как правило, мать. В целом положение детей в России носит сегодня не драматический, а трагический характер. Не случайно участники «круглого стола» «Духовность и дети» в своем «Обращении к Президенту, Федеральному собранию и Правительству Российской Федерации» (17 мая 2001 г. , Москва) предлагают объединить усилия семьи, общества и государства вокруг фундаментального принципа национальной идеи: «К духовной России через духовное детство». Какой тип человека должны мы воспитывать и формировать в ХХ1 веке? «Есть светлая, тонкая, прочная нить, которая тянется от сердца к сердцу, из века в век и никогда не кончается - это наша духовность».
Необходимо было просмотреть и переработать имеющийся по этой теме материал, а также встретиться с людьми, чье детство совпало со временем, когда шла Великая Отечественная война. Мы так же использовали метод различной формы преподнесения материала и включили «живые и говорящие» страницы книги. На прилагаем диске, вы можете услышать воспоминания одного из героев нашей книги Людмилы Алексеевны.
Как быстро летят годы.
В них целая жизнь, с ее радостями, надеждами, ожиданиями. Поколению детей, рожденному в конце 3О-х и начале 40-х годов, суждены были великие испытания. Их детство пришлось на годы Великой Отечественной войны, которая наложила отпечаток на всю их дальнейшую жизнь.
Война страшна своей беспомощностью ко всему, особенно к детям. Они видели и ощущали ее каждый по-своему, но для всех, кто ее пережил, она - воплощение обездоленности и страдания.
По осколкам памяти иду я босиком
Дети и война. Казалось бы, эти два понятия несовместимы, но война была народная, и это убедило нас, участников встречи с детьми военного времени. Это наши бабушки и дедушки. Когда началась война, им было от 3-х до 7 – ми. Когда стреляют пушки, больше всего страдают дети. Самый черный день для нашей страны - 22 июня 1941 года.
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой Нам выдал общую беду На всех, на все четыре года.
В воспоминаниях дети военного времени поставили перед собой задачу правдиво рассказать о тех событиях. Сороковые роковые
Одни воспоминания более подробные, другие короткие, в зависимости оттого, что сохранилось в памяти.
В книге мы расскажем только о десяти ребятах, чье детство совпало с войной. Однако их судьба типична для детей военного поколения. Лишь малая часть воспоминаний, заметок и стихотворных строк, написанных теми, чье детство было опалено войной. Некоторые из них уже ушли из жизни. Несколько судеб, несколько имен
Остались в памяти лишь грохот, свист и вой
Кромешного пылающего ада.
И дети, потрясенные войной
Беспомощные дети.
В книге использованы фотографии из личного архива героев повествования и рисунки учащихся младших классов муниципального образовательного учреждения средней общеобразовательной школы №2 г. Михайловки.
Сталинградская битваОдно из самых грандиозных сражений в истории человечества. Еще одна героическая страница истории нашего государства.
И хотя историй и героев было огромное множество, все меньше и меньше остается свидетелей тех кошмарных событий. Куда — то исчезают фотографии, а люди, изображенные на них, уходят из жизни.
Создавая книгу, мы сохраняем для потомков историю нашего города времен Великой Отечественной войны.
Дети и подростки, рискуя жизнью, оказывали помощь взрослым. Они помогали им переоборудовать школы под военные госпитали, разгружали машины с медикаментами, дежурили на улицах, копали окопы вместе с женщинами, строили блиндажи.
Мы быстро подрастали как грибы,
Но только под свинцовыми дождями.
22 июня 1941 года мирный труд и спокойная жизнь михайловцев, как и всего советского народа, были нарушены вероломным нападением немецко - фашистских захватчиков. Почти четыре года вся жизнь была подчинена одному призыву «Все для фронта, все для Победы!»
Уже в первые месяцы войны, в рабочий поселок стали прибывать эшелоны с эвакуированными из Ленинграда, Москвы, Киева, Харькова. Их устраивали в общежитиях и на частных квартирах, обеспечивали работой и продовольственными карточками.
Многие школы с приближением фронта были заняты под военные госпитали. Не стала исключением и наша родная школа № 2.
Эвакогоспиталь 32- 45 возглавил замечательный врач, хирург Тимофей
Георгиевич Горелов.
Дожить до победы.
Вспоминает Алексей Григорьевич
«22 июня в 5 часов вечера на площади у памятника В. И. Ленину, что сейчас рядом со зданием районной администрации, собрался митинг, на нем была моя мама. Придя, домой, она рассказала, что очень много девушек и юношей записались после митинга добровольцами на фронт. Мы были уверены, что война скоро кончится, враг будет разбит, победа будет за нами. Мальчишки хотели быть летчиками, танкистами, моряками. Часто бегали на железнодорожную станцию смотреть, как везли на север танки, а обратно везли раненых. Иной раз мама давала молока, и мы поили раненых, а они угощали нас кусочками сахара. Когда в школе № 2 был оборудован госпиталь, мы дети, ходили туда, кормили раненых, которые, превозмогая боль, улыбались нам, возможно, вспоминая своих детей». « Я из тех детей, которые помогали раненым, лежащим на лечении в госпитале школы №2 и педучилища. Нам, детям, приходившим в госпиталь, было жаль бойцов. Некоторые были перебинтованы все, не видно глаз. Зима была холодная, а я в рваных ботинках. Это увидела одна нянечка, из подсобки она принесла обгоревшие валенки 44 размера и сказала: «Носи их, сынок, хозяину они уже не потребуются. » Валенки были очень большие, но все мальчишки завидовали тому, что у меня фронтовая обувь. Снега было так много, что приходилось ходить как по туннелям. »
«Однажды я потерял или у меня украли талоны на ужин для моих раненых, я плакал и пришел просить прощение в палату, но они даже не поругали меня: «Просто приходи к нам, - сказали раненые, - и нам уже от этого легче».
Вспоминает Козловский Михаил Григорьевич
«Родился в 1930 году 6 мая. В школу пошел с 8 лет. До школы умел писать, читать и на счетах считать. В 1941 году закончил З класса с хорошими и отличными отметками.
22 июня объявили, что началась война. На восходе солнышка сквозь сон, я услышал плачь мамы и быстро выбежал на улицу. Во дворе стояли люди и плакали. В это время к дому подъехала тачанка, запряженная парой лошадей. Ко мне подошел старший брат отца, прижал к себе и говорит: «Не плачь, папка завтра приедет». Вот так я в последний раз, со слезами, видел своего отца. Его забрали в день объявления войны.
Остались мы: мама, я, брат и сестренка. Я самый старший.
Стала моя жизнь тяжелой. Мама работала, возила почту на лошадях. Расстояние большое — 25 километров. На работу у нее уходило много времени, почти весь день. А на мне были все домашние дела. Брат на 5 лет моложе меня, а сестренка на 9 лет. И все на мне. Всех взрослых мужчин забрали на войну, а женщин многих забирали рыть окопы и рвы. Нам, детям, говорили, что едут к Волге.
Зимы были суровые, заносило сараи, маленькие хатенки. Видны лишь сугробы снега. Мы ходили друг другу помогать, отрываться от снега.
Нам всем было очень тяжело. Кормили скотину, у кого какая была. Весной помогали засыпать зерно в сеялки. Нам дедушки говорили: «Если не посеем, то нечего будет есть».
В колхозе еще много было овец. Вот мне и моему другу сказали: «Идите к деду Роману и слушайте его». Так мы вместе с дедом пасли овец до того времени, как началась уборка урожая, начался сенокос. Зерно от комбайнов возили на быках, на лошадях, разгружали, что привезли тоже сами. Меня послали погонщиком. Это запряженные три лошади, и я должен ими управлять. Сено высохло. Возили его на быках, на лошадях к месту зимовки скота. Вставали очень рано, а ложились поздно.
Один раз я управлял лошадьми, ехал за сеном и уснул. А лошади пошли к пруду воду пить. Напились и, выходя из воды, круто повернули арбу, она перевернулась. Приехали женщины вытаскивать арбу из грязи, а бригадир меня высек кнутом. У меня дней 10 или больше были спина и ноги в синих полосках. Пришел домой, мама увидела, что у меня рубашка на спине в крови, заплакала. Я ей все рассказал, но на работу опять мама проводила меня утром и наказ дала, чтобы слушался»
«Случаев было и хороших и плохих много.
В 1943 году заболела сестренка, простыла. Врачей не было, и лекарства тоже. Мама поехала за почтой, а приехала – в доме слезы у меня на руках умерла сестренка. Брат лежал без сознания. Говорили, что у него болезнь от мышей. Вот так моя учеба в школе пошла в плохую сторону.
Работать приходилось везде. Что заставляли, то и делали, а кушать почти нечего. На хуторе у нас были пухлые люди оттого, что им нечего было просто кушать. В конце этого года пришли нам извещения. Погибли папа и три дяди - мамины братья. Мама от расстройства заболела, Мне пришлось бросить школу. Я стал на мамином месте работать. В июле мама поправилась, я был очень – очень рад этому.
Война оставила в моей душе очень тяжелую рану. Память моя держит много воспоминаний, которые меня очень тревожат и расстраивают и поныне».
Детство без детства.
Воспоминания Надежды Дмитриевны
Помнит о тяжелых днях войны. Ее рассказ взволновал нас. Детская память удержала много деталей, которые остались на всю жизнь. Она помнит свои военные игрушки, сшитые из тряпок и старой шинели, как посла козу, которая была кормилицей для всей семьи.
«Когда началась война, мне было 5 лет. Я еще тогда плохо понимала, что это такое. А вот когда немцы стали бомбить железную дорогу и близлежащие дома, когда гул от их самолетов приводил в ужас всех людей, которые бежали кто куда, тогда даже мы – дети поняли: война – это смерть. А бомбили Михайловку ежедневно. Осколки от бомб летели так далеко, что одну женщину ранило у меня на глазах. Мы спасались от бомбежек в подвалах, но когда наступало затишье – все равно бежали купаться на Деревенское озеро. Помню, у меня были хорошие сандалии, и когда прилетели самолеты и начали сбрасывать бомбы, мы все бросились бежать, и я забыла про сандалии, оставила их на берегу озера. Когда бомбежка закончилась, я вернулась, но их уже там не было. Как мне было их жаль, да еще бабушка очень меня ругала. Трудно было и страшно!»
«После войны жизнь постепенно налаживалась. В школу пошла, когда было почти 9 лет. После окончания 7 классов поступила в педучилище, а, закончив его, пришла работать во вторую школу. Проработала 39,5 лет»
Надежда Дмитриевна умерла в 2005 году. Но в памяти учителей, учеников нашей школы она осталась навсегда веселым и добрым человеком. Надежда Дмитриевна – еще одна страница истории нашей школы.
Мое такое далекое близкое детство.
Воспоминания Германовой Людмилы Алексеевны
Мы видим снимок, сделанный 25 июня 1941 года. Это дорогая реликвия. Внимательно всмотритесь в эти лица. Это единственная фотография, где вся семья вместе. Здесь Людмила Алексеевна со своим папой. Больше она его не увидит. Война. Она отняла не только детство, но и такого близкого родного человека — отца. А на снимке они все рядом: маленькая Людочка вместе с папой и мамой, девочке нет еще и года. Она еще не понимает, какое страшное горе обрушилось на нашу страну, не знает, почему так серьезны ее родители, чем вызвано их волнение.
Возможно, мама и папа, зная все сложность сложившей ситуации, и, опасаясь за жизнь таких близких и дорогих людей, решили сделать этот снимок.
Вот фотография отца и мамы-
Все рядом мы.
Но вот каким он был — не помню я. Об этом знала только мама, А я тогда была мала: Об этом помнить не могла.
А он был взрослый, понимал,
Что может нас и не увидеть,
Уйдя на фронт, нас защищать
И счастье мирной жизни.
Каким он был!? Был дорогим,
Таким любимым и желанным.
Зачем война ты отняла.
Оставила меня без папы?! Не видел он, как я росла, Как в школу первый раз пошла, Как научилась я читать, Науки в жизни постигать. Не знал он сколько лет подряд Учила в школе я ребят Об этом он не мог узнать, Ему могла лишь рассказать - Ведь добрые его глаза Все также с фото смотрят на меня. Марчукова Александра, февраль 2010.
«Мои воспоминания очень обрывочные. Осталось в памяти о тех страшных днях войны только воспоминания о том, что был сильный голод. Мама - учительница учила своих учеников за большим круглым столом. Было очень холодно, и тогда мама сажала их тесно друг с другом, чтобы было теплее, а меня между ними Хорошо помню, что нашей кормилице была коза. Очень хорошо помню 9 мая 1945 года. Все женщины, старики и мы – дети собрались на улице. Что - то бурно обсуждали, плакали, кто – то читал письма с фронта. Затем в доме собрались учителя, коллеги мамы принесли припасы, оставшиеся с зимы: муку, сухофрукты и помню даже курага. Испекли пирог, напекли картошку. Пили чай с мятой, пели песни и танцевали под патефон. Вкус этого пирога и картошки я помню всю жизнь.
Мой папа не вернулся с войны, но мама и бабушка всегда вспоминали о нем, как о живом, много рассказывали о нем, решая хозяйственный вопрос, советовались с ним «Чтобы сказал Алеша? Как бы он поступил?»
Возможно, это коренным образом повлияло на дальнейшую судьбу Людмилы Алексеевны, которая тоже выбрала профессию, как и мама, посвятив себя школе. Только в школе № 2 она проработала учителем иностранного языка 40 лет. Сколько клубов, любительских объединений, изучающих немецкий и английский языки, было создано в эти годы. Поездки за границу, встречи с КИДами, объединяющих учащихся других стран, совместные конференции многие, теперь уже бывшие, ученики школы 2 вспоминают это до сих пор.
Людмила Алексеевна до сих пор не забывает школу, да и школа не забывает ее. Каждый ученик и выпускник школы знает, что 1 сентября – это не только день знаний, но и день рождения Людмилы Алексеевны. Это еще одна страница истории нашей школы.
Это страшное слово – война!
Воспоминает Пётр Яковлевич: «В 1941 году мне было 6 лет, жил я в хуторе Дёмочкин, в семи километрах от станицы Арчединской. О начале Великой Отечественной войны мы узнали утром 22 июня, когда в правление колхоза позвонили из Михайловки, а через день два началась мобилизация мужчин 1910-1918 годов рождения на фронт в действующую армию. Провожали сильных, крепких, здоровых мужчин всем хутором. Плакали жены, дети, мужчины, стреляли вверх из ружья до самой горы. Первые печальные вести о погибших, пропавших без вести, стали поступать в конце, года, когда закончилась битва под Москвой. »
Воспоминает Пётр Иванович: «Заметив повозку, фашисты на бреющем полете стали строчить по ней из пулеметов. Вдоволь позабавившись над беззащитными людьми. Самолеты улетели, а я сразу повзрослел. Я вдруг сразу понял, как жестока и беспощадна война. Детство, осталось далеко позади. Надо было заменить на работе взрослых, ушедших на войну. У меня отец тоже ушел на фронт, а мать осталась с тремя детьми. »
Самые тяжелые воспоминания детства у Валентины Николаевны Давыдовой связаны с войной. «Уже с 1941 года в нашей школе разместили госпиталь. Я вместе с мамой и другими девочками приходила туда, помогала кормить раненых.
Вместе с учителями мы ходили в лес, драли дубовую и осиновую кору, собирали сухую траву для подушек, необходимых раненым. Помню, как немцы бомбили станцию и железнодорожный мост, ночью становилось светло, как днем. Однажды во время бомбежки загорелся элеватор, мельзавод консервный завод» «Однажды во дворе нашего дома меня с подружкой засыпало землей от близко разорвавшейся бомбы, потом - вторая бомба, мы просто чудом остались живы. Видно не судьба»
На всю оставшуюся жизнь
Нам хватит горя и печали.
Где те, кого мы потеряли
На всю оставшуюся жизнь.
Это жуткое слово - война.
Июнь. Клонился к вечеру закат
И белой ночи разливалось море,
И раздавался звонкий смех ребят
Не знающих, не ведающих горя.
Июнь. Тогда еще не знали мы,
Что завтра будет первый день войны, А кончится она лишь в 45 – ом.
Воспоминает Галина Александровна
«Когда началась война, мне было 6 лет. Я хорошо помню, как спустя 2 месяца началась бомбежка Михайловки, так как через нас проходила железнодорожная магистраль, связывающая Сталинград с Москвой. Наш дом стоял недалеко от железной дороги, поэтому мы раньше других почувствовали, что такое летящие бомбы. Во дворе у нас было бомбоубежище. Как страшно свистела летящая бомба, а осколки от разорвавшихся бомб, как множество стальных ножиков срезало ветки вишневых деревьев.
Начиная с 1942 года, бомбежки были ежедневно. Мама отправила меня со своей сестрой, моей тетей, на хутор Большой. Мы шли с ней пешком 23 км. Кругом были хлебные поля, беженцы тянулись по проселочной дороге узкой лентой. Немецкие самолеты расстреливали из пулеметов с воздуха движущихся по дороге людей. Мы прятались в хлебных полях.
Осенью 1943 года мама забрала меня в Михайловку, так как мне нужно было идти в 1 класс. Но школы не работали, в них тогда были госпитали. А учителя работали на дому, после дежурства. Я ходила с мамой в госпиталь школы №2 и пела песни раненым»
«очень хорошо помню День Победы. Мне было уже 10 лет. Утро 9мая было теплым и ясным. Я проснулась от голоса, по радио Ю. Левитан объявил, что Германия капитулировала. Мама выбежала на улицу с криком «Победа! Наши победили!» Все соседи высыпали на улицу, плакали, смеялись, пели песни. Это незабываемо! А я подумала – наконец – то кончится голод! Всю войну я была голодная. Я всегда хотела есть».
Из воспоминаний Щербакова Валерия Федоровича: «Я родился в 1939 году в Воронеже, отец ушел на фронт. Фашисты подходили к городу весной 1942 года. Мама забрала меня и решила приехать в Михайловку. Здесь жили дедушка и бабушка. Ехали мы с ней на крыше товарняка, она от ветра закрывала меня собой, когда приехали она заболела и умерла, остался я с дедом и бабушкой. Уже в августе 1942 года Михайловку начали бомбить. Дед вырыл окоп во дворе, закрыл его всякой рухлядью и мы прятались там от снарядов и пуль. В памяти остался один случай, когда после бомбежки вылезли из погреба, я увидел, что рядом у крыльца торчали металлические штыри бомбы, она на наше счастье не разорвалась. Все убежали, а дед заявил об этом минерам. Бомбу разминировали, и дом остался целым. Бабушка потом плакала и целовала меня, благодарила Господа за наше спасение. Меня, как самого маленького посылали на огород, чтобы я смотрел на небо и если увижу самолет, всех предупреждал. Я кричал: «Амалёт! Амалёт!» Все бежали в укрытие.
Валерий Федорович работал учителем, а затем и директором нашей школы с 1977 года по 2001. Это удивительный, добрый и отзывчивый человек. Человек «старой закалки». Радость, горе – все пополам! Таких людей с каждым годом становится все меньше и меньше. Он - часть истории нашей школы.
Кто – то потом вглядится в наши судьбы, в наши лица, в ту военную страницу, что уходит за кормой.
И остались эти годы
Осколки памяти моей.
Роза Ивановна
«В годы войны проживала по ул. Гоголя, напротив ЗПД (завода пусковых двигателей). Во время бомбежек приходилось спасаться в бомбоубежище, которое находилось между ул. Гоголя и ул. Московской, во дворах у людей. Моей матери приходилось бежать с нами, двумя маленькими детьми, и поэтому мы прибегали всегда позже других. Люди стали возмущаться, что таким образом дорогу в бомбоубежище обнаружат самолеты. И матери пришлось вместе с соседкой, у которой тоже были маленькие дети, вырыть во дворе окоп. Как только налетали вражеские самолеты, мама прятала нас в этом окопе, а сама ложилась сверху, покрывая нас. Самолеты летали так низко, что когда бомбили мельницу, то зерно долетало до нашего двора.
Помню, как вели пленных румын по нашей улице, улице Гоголя.
Учиться я, пошла, в 1946году в школу № 2. В сильные холода в классах было очень холодно, даже замерзали чернила. А вот сумки для книг были сшиты из мешка или плащ – палатки. Конечно, они совсем не были похожи на современные ранцы и портфели. »
Мы на войне тогда
Всю жизнь прожили
И не вернулись в детство
Никогда
Самый дорогой подарок.
Вспоминает Татьяна Вединеевна
«Жили мы на хуторе Киреевском Серафимовичского района Сталинградской области. Когда началась война, отца забрали на фронт, остались мы втроем: бабушка, мама и я. В 1942 году линия фронта проходила от нашего хутора в 25 километрах. Зимой солдаты жили вместе с нами. Они приносили муку, а бабушка пекла для всех блины. Очень часто наш хутор бомбили немецкие самолеты. Когда есть было нечего, мы ходили к солдатской кухне, что стояла в саду, они кормили нас кашей. Мама часто стирала грязное окровавленное белье солдат. Стирала в саду, разводила в воде золу и стирала. В саду стояли замаскированные машины.
Однажды мы, дети, играли в саду, меня позвал солдат и подарил мне кружечку металлическую, голубую, а белыми буквами было написано: «Милой доченьке». Он сказал: «У меня тоже есть дочка, такая, как ты, Таня, хотел ей подарить, но скоро мы будем наступать под Сталинград, вдруг меня убьют, пусть эта кружка останется у тебя». Она до сих пор сохранилась, как дорогая реликвия тех военных детских лет. »
Ах, как жалко, как жалко, как жалко,
Что сиротами дети росли
Ребятишек - их было так мало, что сказать слово «папа» могли!
«Самый дорогой подарок»
«однажды, помню, как мама пришла с работы и решила меня причесать, мне было больно, и я убежала из дома, а здесь налетел фашистский самолет, мама выскочила за мной и кричит: «Беги в окоп!». Они были вырыты около дома, я побежала в окоп, а она за мной, внизу в окопе была грязь, мама упала на меня, а я так лицом в грязи и лежала, пока самолет не улетел. Потом долго вместе плакали»
«. у меня была кукла с гуттаперчевой головкой и тряпичным туловищем. Как-то пришли к нам на хутор беженцы, и у одной девочки была красивая гуттаперчевая кукла, одетая в голубую шубку с белым воротничком и белыми пуговицами. Мне так хотелось ее подержать, и она дала мне ее поиграть, а я ей свою. До сих пор помню эти минуты детского счастья. В праздник любимым блюдом был гуляш и пареная калина в русской печи. »
Как хорошо, что нет войны.
Валентина Георгиевна
«В то время, когда к нам пришла война, мне было 5 лет. Жили мы в хуторе Большом Серафимовического района. В хутор пришли немцы. Всех жителей собрали на улице, и повели к железной дороге. Нас собирались отправить в Германию, но вдруг налетели самолеты, и началась бомбёжка. Это были наши самолеты. Народ разбежался, мы спрятались в овраге, немцы тоже прятались недалеко Как только стало тихо, мы побежали к дому. Но страшная картина предстала перед нами: дома не было. Не было и многих других домов. Мама собрала оставшиеся пожитки, и мы устроились жить в сарае.
До сих пор я помню эти страшные дни, а что было бы, если нас не отбили от немцев. Хоть я и была ребенком, но помню весь ужас войны. Как хорошо, что нет войны, и мои дети и внуки не знают этого ужаса»
Как хорошо проснуться на рассвете,
Как хорошо, что ночью снятся сны.
Как хорошо, что кружится планета,
Как хорошо на свете без войны!
Дети были сопричастны к истории нашего государства, нашего народа. Вот истоки неиссякаемой любви к родной земле. Смотрела я на этих людей, и у меня сжималось сердце. Чувствовала себя очень счастливой. А знаете почему? Все услышанное как наяву стоит перед моими глазами. Но я не была там, не видела ужаса, страданий. Я преклоняюсь перед детьми войны. Это чувство всегда будет в моей душе. И мне хотелось бы, чтобы каждый день приносил им счастье, здоровье, прибавлял им сил.
Я тоже родилась в победном мае,
Когда страна справляла юбилей,
50 – летию победы над фашистами, врагами,
Мучителями женщин и детей.
Возможно, это неслучайно,
Возможно, это знак судьбы,
Чтоб никогда не забывали
Героев страшной той войны.
Она накрыла всех волною,
Совсем не разбирая сколько лет,
Тем людям, защищавшим кровное, родное,
А может только появившимся на свет.
Мой прадед без вести пропавший,
Другой прошедший ад концлагерей,
Мой третий прадед умер под Сивашем.
Осколком от снаряда был сражен,
Глаза смотрели в небо,
А внутри сияла рана рваная в груди.
Прабабушки без времени седые,
Растившие одни своих детей,
И лишь в душе все также молодые,
Все делали для Родины своей.
А бабушки и деды, не закончив школы,
А им ведь было меньше десяти,
Простились с детством, школьной партой
И помогали младшим выжить и расти.
А я расту, учусь, мечтаю,
Встречая новую весну,
На год с Победою взрослею,
Под мирным небом вновь живу.
Хочу, чтоб вой сирен и гул снарядов,
Разрывы бомб и свист от пуль,
Не нарушали мирной тишины,
Чтоб чаще люди улыбались,
Не знали горя и войны!
Мирное небо и солнце, и звезды,
Зелень травы, пение птиц,
Пусть это будет повсюду
Не зная планет и границ!!
Марчукова Александра «Мирный май»
К сожалению, человеческая жизнь не бесконечна. Продлить ее может лишь память. Она одна побеждает время. «Если войну забывают, начинается новая»,- так говорили древние.
« И помнит мир спасенный» Мир спасенный – это мы, я, мои одноклассники, мои друзья, мои родные, просто люди.
Когда вхожу в свою школу, вспоминаю рассказы детей военного времени про раненых солдат, ведь эти стены помнят их стоны. Когда-нибудь я расскажу об этом возможно своим детям и всем, кто просто захочет послушать.
Чем дальше мы уходим от войны, сполна всю горечь этих дней познавши, не понаслышке, не со стороны, тем ближе нам воспоминанья наши.
Не исчезни, память!
Я тоже родилась в победном мае,
Когда страна справляла юбилей,
50 – летию победы над фашистами, врагами,
Мучителями женщин и детей.
Возможно, это неслучайно,
Возможно, это знак судьбы,
Чтоб никогда не забывали
Героев страшной той войны.
Она накрыла всех волною,
Совсем не разбирая сколько лет,
Тем людям, защищавшим кровное, родное,
А может только появившимся на свет.
Мой прадед без вести пропавший,
Другой прошедший ад концлагерей,
Мой третий прадед умер под Сивашем.
Осколком от снаряда был сражен,
Глаза смотрели в небо,
А внутри сияла рана рваная в груди.
Прабабушки без времени седые,
Растившие одни своих детей,
И лишь в душе все также молодые,
Все делали для Родины своей.
А бабушки и деды, не закончив школы,
А им ведь было меньше десяти,
Простились с детством, школьной партой
И помогали младшим выжить и расти.
А я расту, учусь, мечтаю,
Встречая новую весну,
На год с Победою взрослею,
Под мирным небом вновь живу.
Хочу, чтоб вой сирен и гул снарядов,
Разрывы бомб и свист от пуль,
Не нарушали мирной тишины,
Чтоб чаще люди улыбались,
Не знали горя и войны!
Мирное небо и солнце, и звезды,
Зелень травы, пение птиц,
Пусть это будет повсюду
Не зная планет и границ!!
Марчукова Александра «Мирный май»
К сожалению, человеческая жизнь не бесконечна. Продлить ее может лишь память. Она одна побеждает время. Если войну забывают, начинается новая. Так говорили древние.
« И помнит мир спасенный» Мир спасенный – это мы, я, мои одноклассники, мои друзья, мои родные, просто люди.
Когда я вхожу в свою школу, вспоминаю рассказы детей военного времени про раненых солдат, ведь эти стены помнят их стоны. Когда-нибудь я расскажу об этом возможно своим детям и всем, кто просто захочет послушать.
Не исчезни, память!
Здание школы №2 (2010г. )
(Звучит МЕТРОНОМ)
Хочу навек оставить здесь
Всё так, как было, так, как есть!
Хочу, чтобы никто не тронул
Обоймы дикие патронов.
Не тронул бы всесильный тлен
Остатков ленты пулемётной
В воде проржавленной, болотной
И вросших в мох блиндажных стен.
И пощадил бы дождь и град
Холма израненного скат,
Траншей великое обилье,
Все то, что было нашей былью,
Всё то, что нашей явью было,
Рвалось, стреляло и бомбило.
Хочу, чтоб рощи в страшной муке
Свои израненные руки
Все простирали в тишину.
Чтоб люди помнили войну!
Детство без детства.
О, детство!
Нет, я в детстве не был,
Я сразу в мужество шагнул,
Я молча ненавидел небо
За черный крест,
За смертный гул.
Осколки памяти моей
Роза Ивановна
В годы войны проживала по ул. Гоголя, напротив ЗПД (завода пусковых двигателей). Во время бомбежек приходилось спасаться в бомбоубежище, которое находилось между ул. Гоголя и ул. Московской, во дворах у людей. Моей матери приходилось бежать с нами, двумя маленькими детьми, и поэтому мы прибегали всегда позже других. Люди стали возмущаться, что таким образом дорогу в бомбоубежище обнаружат самолеты. И матери пришлось вместе с соседкой, у которой тоже были маленькие дети, вырыть во дворе окоп. Как только налетали вражеские самолеты, мама прятала нас в этом окопе, а сама ложилась сверху, покрывая нас. Самолеты летали так низко, что когда бомбили мельницу, то зерно долетало до нашего двора.
Помню, как вели пленных румын по нашей улице, улице Гоголя.
Учиться я, пошла, в 1946году в школу № 2. В сильные холода в классах было очень холодно, даже замерзали чернила. А вот сумки для книг были сшиты из мешка или плащ – палатки. Конечно, они совсем не были похожи на современные ранцы и портфели.
Мы на войне тогда
Всю жизнь прожили
И не вернулись в детство
Никогда
Здание школы №2 г. Михайловки.
Самый дорогой подарок. Никитина — Исаева Татьяна Вединеевна. (родилась в 1935 году. ) Жили мы на хуторе Киреевском Серафимовичского района Сталинградской области. Когда началась война, отца забрали на фронт, остались мы втроем: бабушка, мама и я. В 1942 году линия фронта проходила от нашего хутора в 25 километрах. Зимой солдаты жили вместе с нами. Они приносили муку, а бабушка пекла для всех блины. Очень часто наш хутор бомбили немецкие самолеты. Когда есть было нечего, мы ходили к солдатской кухне, что стояла в саду, они кормили нас кашей. Мама часто стирала грязное окровавленное белье солдат. Стирала в саду, разводила в воде золу и стирала. В саду стояли замаскированные машины. Однажды мы, дети, играли в саду, меня позвал солдат и подарил мне кружечку металлическую, голубую, а белыми буквами было написано: «Милой доченьке». Он сказал: «У меня тоже есть дочка, такая, как ты, Таня, хотел ей подарить, но скоро мы будем наступать под Сталинград, вдруг меня убьют, пусть эта кружка останется у тебя». Она до сих пор сохранилась, как дорогая реликвия тех военных детских лет.
Самый дорогой подарок
Однажды, помню, как мама пришла с работы и решила меня причесать, а мне было больно, и я убежала из дома, а здесь налетел фашистский самолет, мама выскочила за мной и кричит: «Беги в окоп!». Они были вырыты около дома, я побежала в окоп, а она за мной, там была грязь, а она упала на меня, и так я лицом в грязи лежала, пока самолет не улетел. Потом долго плакала. У меня была кукла с гуттаперчевой головкой и тряпичным туловищем. Как-то пришли к нам на хутор беженцы, и у одной девочки была красивая гуттаперчевая кукла, одетая в голубую шубку с белым воротничком и белыми пуговицами. Мне так хотелось ее подержать, и она дала мне ее поиграть, а я ей свою. До сих пор помню эти минуты детского счастья. В праздник любимым блюдом был гуляш и пареная калина в русской печи.
У одной девочки была красивая гуттаперчевая кукла, одетая в голубую шубку с белым воротничком и белыми пуговицами.
Мое такое далекое близкое детство. Германова Людмила Алексеевна. Я хочу рассказать об учителе иностранного языка Михайловского общеобразовательного учреждения средней общеобразовательной школы №2 Германовой Людмиле Алексеевне, это настоящий педагог, в совершенстве владеет немецким и английским языками. Хочется сказать немало теплых слов о ней. Жизнь Людмилы Алексеевны была такой же, как и у многих ее сверстников. Родилась она 1 сентября 1940 года в слободе Михайловка, так назывался наш город в то время.
Июнь. Клонился к вечеру закат
И белой ночи разливалось море,
И раздавался звонкий смех ребят
Не знающих, не ведающих горя.
Июнь. Тогда еще не знали мы,
Что завтра будет первый день войны, А кончится она лишь в 45 – ом.
Мы видим снимок, сделанный 25 июня 1941 года. Это дорогая реликвия. Внимательно всмотритесь в эти лица. Это единственная фотография, где вся семья вместе. Здесь Людмила Алексеевна со своим папой. Больше она его не увидит. Война. Она отняла не только детство, но и такого близкого родного человека — отца. А на снимке они все рядом: маленькая Людочка вместе с папой и мамой, девочке нет еще и года. Она еще не понимает, какое страшное горе обрушилось на нашу страну, не знает, почему так серьезны ее родители, чем вызвано их волнение.
Возможно, мама и папа, зная все сложность сложившей ситуации, и, опасаясь за жизнь таких близких и дорогих людей, решили сделать этот снимок.
Всего З дня как началась Великая Отечественная война. Сколько она продлится, трудно было тогда предположить, этого никто не знал, была только одна уверенность, что враг будет разбит и победа будет за нами.
Нам, живущим теперь, сделать фотографию не стоит практически никаких усилий. В каждой семье, наверняка, есть фотоаппарат и при чем, в большинстве случаев, цифровой. Фото получается цветным, сохраняя все краски. Все происходит довольно быстро. Совсем иначе и гораздо сложнее было в то время, когда для получения семейного фото нужно было идти к фотографу, а уж о том, что фотография может быть цветной, люди даже и не предполагали. Что чувствовал отец, о чем он думал тогда, так и останется загадкой. К сожалению, война не пощадила Алексея как и миллионы других русских солдат, не вернувшихся с той войны. Не пощадила никого, не пощадила их близких. И только снимок, сделанный почти 70 лет назад, позволяет вернуться в то время, когда они были все вместе.
Папины глаза.
Вот фотография отца и мамы-
Все рядом мы.
Но вот каким он был — не помню я. Об этом знала только мама, А я тогда была мала: Об этом помнить не могла.
А он был взрослый, понимал,
Что может нас и не увидеть,
Уйдя на фронт, нас защищать
И счастье мирной жизни.
Каким он был!? Был дорогим,
Таким любимым и желанным.
Зачем война ты отняла.
Оставила меня без папы?! Не видел он, как я росла, Как в школу первый раз пошла, Как научилась я читать, Науки в жизни постигать. Не знал он сколько лет подряд Учила в школе я ребят Об этом он не мог узнать, Ему могла лишь рассказать - Ведь добрые его глаза Все также с фото смотрят на меня.
Марчукова Александра, февраль 2010.
. Мое военное детство.
Пётр Яковлевич. В 1941 году мне было 6 лет, жил я в хуторе Дёмочкин, в семи километрах от станицы Арчединской. О начале Великой Отечественной войны мы узнали утром 22 июня, когда в Правление колхоза позвонили из Михайловки, а через день два началась мобилизация мужчин 1910-1918 годов рождения на фронт в действующую армию. Провожали сильных, крепких, здоровых мужчин всем хутором. Плакали жены, дети, мужчины, стреляли вверх из ружья до самой горы. Первые печальные вести о погибших, пропавших без вести, стали поступать в конце, года, когда закончилась битва под Москвой. Там в Московском сражении погибли многие хуторяне, в том числе муж моей сестры Блинов Иван. Многие жители хуторов и сел нашего района попали в плен. В 1942 году война пришла и в нашу область, наш район стал прифронтовым. В конце июля 1942 года фашисты захватили Серафимович и хотя они пробыли здесь недолго, около месяца, но жителям Серафимовича наделали много бед: расстреляли много жителей, резали и уводили скот, сожгли много домов. до Михайловки оставалось каких-то 80 км и как говорил ныне покойный главный врач онкодиспансера Т. Г Горелов, если бы они хотели взять Михайловку это для них не представляло бы особого труда, в это время в Михайловке войск достаточно не было, чтобы не допустить этого. Их цель была захват Сталинграда. В сентябре 1942 года я был свидетелем и очевидцем налета фашистской авиации на станицу Арчединскую. день был жаркий, солнечный, ярко светило солнце. Было где-то 3 часа дня. Неожиданно задрожала земля, раздался гул. Я выскочил на улицу и увидел с десяток немецких бомбардировщиков, которые летели над хутором, вдоль улицы в направлении станицы Арчединской из-за Дона.
Летели низко, так что видны были большие немецкие кресты на крыльях самолетов, видны были лица немецких летчиков, которые крутили головами и улыбались, ведь в то время они были еще на высоте положения, инициатива была еще в их руках. Мы с матерью полезли в щель, вырытую во дворе, но я все время высовывался и глядел на самолеты, а мать кричала: вот сейчас они сбросят бомбу и мы пропали. А минут через 5 раздались взрывы бомб в станице, но наших войск там в это время было мало, и пострадали в основном школьники из соседних хуторов, в т. ч. погибла одна девочка из нашего хутора.
Когда 23 августа была самая крупная бомбардировка Сталинграда, то в вечернее и ночное время в направлении Сталинграда долгое время стояло зарево и слышны были глухие взрывы бомб и снарядов В это время ежедневно в небо над хутором был виден высоко в небе летящий двухфюзеляжный разведывательный самолет Фокке-Вульф, как коршун высматривавший добычу. Осенью 1942 года через наши хутора непрерывным потоком пошли советские войска, хорошо вооруженные, они шли в направление к Дону, Серафимовичу, станице Клетской, где шли бои с фашистами. И днем и ночью работали на Медведице, две паромные переправы, в районе станицы Арчединской и в конце Меловой горы, перед хутором Демочкин. Иногда проходили танки, день прятались в садах, а в ночь уходили ближе к фронту. Иногда по горе, минуя Демочкин, проходила пехота, поротно, повзводно, иногда останавливались на короткий отдых и снова уходили ближе к Дону. Войска 62-1 армии высаживались в наших местах: на станции Себряково, Раковка,. станции Филоново, Арчеда, Лог, Иловля и с ходу вступали в бой с фашистами за Доном. В июне-июле-августе эти станции постоянно подвергались бомбежкам немецкой авиации. Как вспоминал Т. Г. Горелов, а он в июле 1942 года был назначен начальником только что сформированного эвакогоспиталя, расположившегося в старом здании педучилища, днем в июле пришел на станцию Себряково военный эшелон советский войск и он подвергся бомбежке немецкой авиации. Эшелон был разбомблен, погибло много солдат и офицеров, со станции в госпиталь поступило более 250 раненных, многие умерли от ран и похоронены на старом кладбище города. В Михайловке был развернут и еще один госпиталь в здании средней школы № 1 и № 2. Вспоминает бывшая медсестра этого госпиталя, а после войны медсестра гинекологического отделения онкодиспансера Березовская Антонина Ивановна. - Я шла утром на работу в госпиталь по улице Ленина, где сейчас детский дом и вдруг услышала гул самолетов и увидела в небе над Михайловкой разворачивающиеся на бомбежку немецкие самолеты. Я оробела, стояла как вкопанная, в чистой одежде, и не знала, что делать. Рядом стоял какой-то незнакомый военный, офицер и крикнул: «Ложись!». Но я продолжала стоять, устремив взгляд на самолеты. Тогда он толкнул меня рукой, и я упала в пыль. Раздались взрывы бомб. Видимо, в этот раз бомбы попали в здание бывшего райисполкома, что сейчас на улице Мира, 65. Это здание долго стояло после войны без дверей, крыши и мы ученики первой школы бегали туда на переменах играть. Здание мы называли лабиринтом (там было много комнат). От бомбежек пострадали консервный завод, мельзавод, станция, некоторые дома граждан. Фашисты несколько раз пытались разбомбить железнодорожный мост через Медведицу этот важный, стратегический объект, но безуспешно. Вокруг моста, в лесу было натыкано много зениток и они открывали такой шквальный, заградительный огонь, что фашистские самолеты сбрасывали бомбы, не доходя до моста. Кроме того фашистов встречали истребители Раковского, Глинищенского аэродрома. Очевидцы говорили, что однажды в районе моста был подбит немецкий бомбардировщик Хейнень-1 11, он задымил и, снижаясь, полетел в сторону Дона, но не долетел, а вынужден был совершить вынужденную посадку в районе Княжинка-2. Экипаж был пленен, а самолет был доставлен в Михайловку и долго стоял в районе бывшего кинотеатра «Октябрь». Я видел его своими глазами в 1944 году. В 1944 году, когда охрана моста была ослаблена и зенитки были сняты и ушли на запад, мы с ребятами совершали походы в район железнодорожного моста, обследовали там блиндажи, окопы, огневые позиции зениток и, воочию убедились, что фашистам было трудно разрушить железнодорожный мост. В 1942 году в нашем районе располагалось несколько военных аэродромов, с которых самолеты улетали бомбить немецкие позиции, охраняли военные объекты: это в районе хутора Княжинка-2, хутора Степаны, Глинище, Раковка, х. Большой.
В районе Княжинки базировались бомбардировщики ПЕ-2 (конструкции Петлякова) в Степанах — американские двухмоторные самолеты, летавшие 2 раза в день бомбить фашистские позиции в Сталинграде, в Глинище истребители И-1б, а потом их заменили более современные Ла-5, в районе х. Большой (местечко Черный куст) стояли ночные бомбардировщики По-2 летавшие ночью бомбить немецкие позиции в районе Серафимовича. В районе в 1942 году действовало 14 госпиталей, они были расположены в поселке Отрадное, хуторах Катасоново, Гаврилин, Сидоры, Троицкий и других населенных пунктах. Сюда поступали на излечение раненные воины в Сталинграде и многие из них умирали от ран. Большие захоронение расположено на территории Отрадненского поселения. В каждом населенном пункте расположены памятники погибшим землякам в годы Великой Отечественной войны. 20 ноября 1942 года началось контрнаступление наших войск Сталинградского фронта под командованием генерала Еременко, а 21 ноября перешли в наступление войска Донского и Юго-Западного фронтов под командованием генералов Рокоссовского Г. К. и Ватутина. В районе станицы Клетской был наведен 70-й тонный понтонный мост через Дон для переправы танков. В результате успешного наступления наших войск
21-го ноября в районе станицы Распопинской была окружена Румынская дивизия, численностью 27 тысяч человек во главе с командиром — генералом. Командованием советских войск был предложен ультиматум, румынскому командованию о сдаче оружия, но получило отказ.
Тогда наше командование применило здесь военную хитрость: всю ночь вдоль фронта соприкосновения двигалась военная техника: - автомашина, танки, тягачи, тракторы с зажженными фарами, создавая видимость количественного превосходства наших войск.
И когда на следующее утро был предложен снова, повторно ультиматум, румынские войска сдались в плен. А когда в конце ноября, начале декабря мы с матерью поехали на санях из Демочкина в хутор Ильменский-1, то нам пришлось увидеть это войско пленных румын и итальянцев. Было очень морозно. Мела пурга, когда мы въехали в станицу Арчединскую. Там мы увидели нескончаемую вереницу пленных под охраной наших автоматчиков, одетых в полушубки, шапки-ушанки и валенки. А вот пленные румыны были одеты налегке: в летние шинели, какие-то соломенные боты, а на голове форменные румынские фуражки, обмотанные каким-то тряпьем. Они цеплялись за сани и кричали: «Матка, болной, болной!». Мы быстро пересекли эту колонну и поскакали. Через день мы ехали обратно и видели десятки замерших румын и итальянцев. А многие из них весной бродили из хутора в хутор, просили что-нибудь поесть, и наши бабушки жалели их: кормили их тем, что ели сами желудевыми лепешками, какой-то затиркой, обстирывали их, уничтожали вшей, приговаривая: может и мой сынок бродит так же по Германии. В конце 1941 и начале 1942 года тысячи жителей нашего района принимали участие в строительстве оборонительных укреплений за Доном, в районе реки Чир, Абганерово, в районе Калача, Иловли, Серафимовича. В Михайловке был налажен ремонт автомашин, танков, орудий, минометов на ремзаводе, на консервном заводе наполнялись бутылки с зажигательной смесью.
Тысячи мужчин и женщин Михайловского района ушли на фронт защищать Родину, их подвиги были отмечены боевыми орденами и медалями. В настоящее время в районе осталось в живых 15 участников Сталинградской битвы, 9 вдов участников Сталинградской битвы, 2 дитя военного Сталинграда, а всего около 100 человек участников Великой Отечественной войны.
Семи михайловцам за выдающиеся подвиги во имя Родины было присвоено звание Героя Советского Союза. Это Бешнов Георгий Степанович (я застал его в живых и общался с ним), Георгий Иванович Максимов, Петр Иванович Терновой, Иван Никифорович Чернов, Василий Семенович Фомин, Петр Иванович Храпов. Федор Филиппович Бородкин и Михаил Федорович Филатов (житель х. Ильменский-П) стали полными кавалерами ордена Солдатской Славы.
Во время Сталинградской битвы в Михайловке формировались многие воинские части: 243 мотомехбригада, 127 стрелковая дивизия, 5-й кавалерийский корпус, 10-й минометный полк, здесь находился штаб 15 казачьей кавалерийской дивизии.
Наступил 1945 год, последний год войны, советские войска вступили на территорию Германии. Сколько дней мы этого ждали!
На углу улиц Ленина и Комсомольской в начале 1945 года была установлена большая карта военных действий в Германии. На ней стрелками было указано направление ударов всех фронтов под командованием в то время маршалов Жукова, Рокоссовского, Чуйкова, Баграмяна на Берлин.
И мы, школьники 3-4-х классов, проходя каждый день мимо этой карты, видели, как приближается к логову Германии - Берлину наша советская армия и радовались каждому ее шагу, каждому километру.
И вот настал день Победы — 9 мая 1945 года. Столько лет мы ее ждали. Кто дожил до нее — ликовали, а кто-то плакал, уж больно большими потерями, далась она нам, многие лишились отцов, сыновей, мужей. Об этом никогда не надо забывать!
Я скорбь свою умело прятал,
Я видел скорбную страну.
И только в мае, в сорок пятом
Наплакался за всю войну. В. Кузнецов.
Дожить до Победы.
Петр Иванович
Часто ли мы думаем о том, что рядом с нами живут свидетели суровых военных лет, вдоволь хлебнувшие горя, лишений, непосильного труда? Они нуждаются во внимании, заботе, признательности. Их так мало осталось, но все ли получают то, что заслужили? Несколько страниц своей книги мы решили посвятить старожилу г. Михайловки Чурюмову Петру Ивановичу. Когда началась война, он только что закончил 8 классов школы №1, которая размещалась тогда в здании детского дома. На всю жизнь врезалась в память первая бомбежка. Четырнадцатилетний мальчишка поехал с дядей за сеном, когда на железнодорожный мост налетели самолеты со смертоносным грузом. Заметив повозку, фашисты на бреющем полете стали строчить по ней из пулеметов. Вдоволь позабавившись над беззащитными людьми. Самолеты улетели, а паренек сразу повзрослел. Он вдруг понял, как жестока и беспощадна война. Детство, осталось далеко позади. Надо было заменить на работе взрослых, ушедших на войну. У Пети отец тоже ушел на фронт, а мать осталась с тремя детьми. Закончив курсы лаборантов, Петя в 15 лет уже работал по специальности в заготзерне - на элеваторе, который тоже часто бомбили. Паренек был еще так мал, что прятался при бомбежке в трубе. Так, под частым обстрелом, он проработал на элеваторе больше года. Устроился работать на мельницу. Шел 1943 год, самый разгар войны. Ребят 1927 года рождения задолго до призывного возраста начали активно готовить к военной службе. В центре Серафимовича, на Горбачевской площади. были вырыты траншеи, опутанные колючей проволокой. Подростки, слабые от хронического недоедания, а противогазах, с винтовкой в руках под командованием офицеров военкомата мужественно преодолевали полосу препятствий, собирали и разбирали стрелковое оружие. проводили стрельбы, строевую подготовку. А через полмесяца военкомат направил Петра Чурюмова в ОСОАВИАХИМ на курсы минеров.
После них послали на такие же курсы в Сталинград, где преподавал инженерно-технический состав Северо-Кавказского военного округа Окончив их с отличием, Чурюмов получил удостоверение с правом занимать должность начальника команды, приняв в 17 лет под свое начало более 50 человек.
Приступили к разминированию Мамаева кургана, а затем - жилых кварталов г. Сталинграда. Мамаев курган был так начинен металлом, что миноискатель не помогал. Шли по полю и смотрели - где нет растительности. там ищи мину. Многие ребята подрывалась. В Сталинграде дома, не пригодные к восстановлению, взрывали, а какие более - менее сохранились - разминировали. Потом 16-17-летних ребят направили на разминирование Серафимовичского района. Однажды в х. Калмыкове Чурюмов в специальной яме, куда сносились роковые трофеи, взорвал 1. 5 тысячи противотанковых и противопехотных мин. Один из его друзей, Саша Ковалев. погиб во время обезвреживания мины. Было ему тогда 16 лет. Другой - Сергей Ховаев - держал мину в руках, она взорвалась. Лошадей на расстоянии 25метров покалечило, а он остался жив, только одну ногу оторвало. Разминировали колхозные поля, хутора Бобры- 2, Базки. Большой. Из-за огромного напряжения работала по четыре часа в сутки. А, когда, а х. Калмыкове началась уборка, помогали убирать урожай. Вот такую огромную. неоценимую помощь оказывали фронту эти ребята еще до призыва в армию.
Дети детство узнали в руинах домов.
Эту память вовек не убить,
Лебеда - их еда и землянка - их кров.
А мечта - до Победы дожить.
Я смотрю старый фильм, и мечтается мне,
Чтобы не было войн и смертей,
Чтобы мамам страны не пришлось хоронить
Вечно юных своих сыновей.
Вся жизнь в учениках. Валентина Николаевна У Валентины Николаевны (урожденной Валентины I4вановньт) с раннего детства было две фамилии и два отчества. В родительской семье росло трое детей, жилось трудно. Валю удочерила родная сестра отца. До войны девочка училась в средней школе №2. Самые тяжелые воспоминания детства у Валентины Николаевны связаны с войной. «Уже с 1941 года в нашей школе разместили госпиталь. Я вместе с мамой и другими девочками приходила туда, помогала кормить раненых. Вместе с учителями мы ходили в лес, драли дубовую и осиновую кору, собирали сухую траву для подушек, необходимых раненым. Когда немцы бомбили станцию и железнодорожный мост, ночью становилось светло, как днем. Горел элеватор. мельзавод. консервный завод. » Однажды во дворе своего дома ее с подружкой засыпало землей от близко разорвавшейся бомбы, потом - вторая бомба, дети чудом остались живы. После этого семья и кое-кто из соседей ушли в лес, жали в землянках на Суховском кордоне. а зимой - на хуторе Дробовском Кумылженского района. , соседнем с Михайловским. Сразу же после разгрома немцев под Сталинградом вернулись домой. Из кузова грузовика Вале хорошо были видны длинные колонны пленных немцев, которых вели по дороге наши конвоиры, а на обочинах всюду лежали замерзшие трупы. В Михайловке пленных держали за колючей проволокой в лагере по ул. Миронова на территории бывшей СЭС и детской поликлиники. А по домам ходила пленные румыны. просили есть, а люди давали им еду, кто что мог. В доме у Вали тоже жили румыны. потом их переселили.
Школьные занятия возобновились. Во 2-й школе был свой театр, и Валя Семенова с успехом играла в нем. Ей очень нравилось.
В 53-ем она закончила 1О классов. Училась хорошо, особенно любила математику и ее преподавателя Сухоручкина Николая Николаевича, который и определил ее профессию. В 54-м поступала в Волгоградский пединститут на физико-математический факультет. И там играла в драмкружке. После окончания института Валентину Николаевну направили в п. Себрово преподавать математику и астрономию
Прошло много лет, но она по-прежнему очень любит книги, собрала хорошую библиотеку. И конечно, любит и понимает театр, живопись, классическую музыку, ценит каждую минуту общения с искусством.
Для своих учеников она всегда была второй матерью. и они помнят ее по сей день, приходят, приезжают, звонят. пишут письма, делятся с ней радостями и печалями, когда трудно - просят совета и поддержки. В разных концах бывшего СССР живут ее ученики. Многие избрали военные профессии, есть летчики, командир корабля, танкисты, инженер буровых установок, владельцы предприятий. врачи. учителя. артисты. И она счастлива, что ее дело, любовь и мечты осуществились в учениках.
История моей семьи
Я, Надежда Дмитриевна родилась 26 ноября 1935 года в г. Сталинграде. Папа работал в органах НКВД, а мама была домохозяйкой. В семье нас было две девочки. Жили в Сталинграде до 1937 года. Отец умер от менингита в апреле 1936 года ( во время выполнения спецзадания, они ловили бандитов, и один из них сбил из ружья с папы шапку, а было это в январе, морозы тогда стояли лютые, отец два часа просидел в засаде с открытой головой, простыл и очень скоро умер). Дедушка с бабушкой и еще с одной сестрой жили в Михайловке, а когда похоронили папу, они забрали нашу семью в Михайловку. Мне тогда было два года. Семья стала большая, а работал один дедушка, и маме тоже пришлось пойти на работу. Она устроилась на элеватор сначала грузчицей, а потом ее перевели заведующей складом. Шесть человек прокормить, обуть, одеть – надо много. Но тогда все люди были не такими привередливыми, что на стол поставят, то и ели, что наденут, то и носили. Жили мы на Ленинской улице в двухэтажном доме, а под домом были погреба для всех семей (а их было 6 семей). Когда началась война, мне было 5 лет. Я еще тогда плохо понимала, что это такое. А вот когда немцы стали бомбить железную дорогу и близлежащие дома, когда гул их самолетов приводил в ужас всех людей, которые бежали кто куда, вот тогда даже мы понимали война – это смерть. А бомбить Михайловку стали ежедневно, ведь все вы, наверное, знаете, что немцам нужен был Сталинград, железная дорога, Но мы все равно еще не понимали многого. Часто ходили купаться на озеро Деревенское, играли в перерывах между бомбежками. Помню, у меня были очень хорошие сандалии, и когда прилетали самолеты и начинали сбрасывать бомбы, мы все бросились бежать, и я забыла про сандалии, оставив их на берегу озера Деревенское, а когда бомбежка кончилась, то их на берегу не оказалось. Представляете, как мне было их жалко, да еще бабушка стала меня ругать, столько реву было.
. Осколки от бомб летели так далеко, что одну женщину ранило около нынешнего районного Дома культуры (РДК). А вот мы спасались в подвале, все жильцы нашего дома, собрав в узлы свои лучшие вещи, хватали их и в подвал.
Потом в городе стало еще не неспокойнее, и нас эвакуировали в хутор Моховой. Наша семья попала к очень хорошей женщине. Звали ее баба Настя. Какая она была добрая и нас всех любила. Я помню до сих пор, если бы не она, то нам бы пришлось туго и там. Потом старшая сестра Мария ушла добровольно на фронт, она закончила только педучилище, а воевать ей пришлось до 1945 года. В Михайловку мы возвратились в 1943 году, когда немцев разбили под Сталинградом.
Тяжело жилось и в послевоенные годы. Я помню, как мы с бабушкой ходили в лес за дровами, за земляникой, собирали желуди, сушили их, размалывали и добавляли в хлеб, пекли лепешки. Черный был хлеб, жесткий, как кирпич, но это была еда. В основном картошка, откидное молоко намазывали на хлеб вместо масла. Однажды был такой эпизод. У нас были козочки, и я отводила их в стадо за отроженский мост. Гнала их хворостиной, а в другой руке был кусок хлеба, намазанный откидным молоком. А в здании на улице Ленина, где сейчас, по-моему, ветлечебница, находились военные румыны. Один из них высунулся из окна, машет свитером и говорит: «Детко, детко, гиб мир бутер. детка, детка, дай мне масла. » Я не знала, что он там лопочет, и постаралась скорее пройти мимо. Постепенно жизнь начала налаживаться. В школу я пошла когда мне было почти 9 лет. Это была школа №2. После окончания 7 классов, поступила в педучилище, а, окончив его, стала работать в нашей школе №2. Проработала 39,5 лет, сейчас - пенсионерка. Пенсии хватает, но только на питание, а если что-нибудь купить, приходится экономить на желудке.
Но, дети, все равно, это в тысячи раз лучше, чем война. Не дай Бог, как говорят у нас в народе Все можно пережить, но только не ее.
С уважением Надежда Дмитриевна.
В 2004 году Чистяковой Надежды Дмитриевны не стало. Ушел из жизни еще один свидетель тех страшных событий военного времени, чье детство было нарушено взрывами бомб, снарядов, вынужденными расставаниями и потерей близких людей.
И все-таки у всех этих людей осталось доброе сердце и огромное желание приносить своему народу пользу. Вот почему они старательно учились, стали отличными специалистами, прекрасно и много работали. И хоть тягостные воспоминания военного лихолетья остались на всю жизнь, желание делать добро всегда шло с ними рядом. Из них вышли замечательные учителя, врачи, офицеры, инженеры, геологи, юристы, журналисты, музыканты. Это поколение нельзя назвать «потерянным». Несмотря на все переживания и потрясения, жизнь этих людей прожита не зря. Низкий им земной поклон! Смотрело на нас с этих стареющих фотоснимков само время. Свет от мужества и стойкости их идет к нам, и он неиссякаем! Думая о вас, мы каждый свой шаг оцениваем уже по другим меркам. Вы учите нас видеть в жизни главное и не бояться трудностей, бороться с ними, учите быть всегда самими собой.
Мы выжили смертям назло В руинах и завалах. Жаль, что не всем нам повезло — Вот почему нас мало. Николай Рассказов
Дети войны — это дети с покалеченным детством. Дети, прошедшие через голод, холод, страх и боль. Дети, прошедшие через ужас и страдания. Дети, у которых не было настоящего детства.
В 1990 году возникла Областная ассоциация «Дети военного Сталинграда», и сейчас она насчитывает свыше 15 тыс. человек.
«Как хорошо, что дети Сталинграда
Объединились в дружную семью!
Тех дней суровых забывать не надо,
Когда была война в родном краю. »
Куликова «Мы родом из войны. »
Бывают события, даже весьма значительные для своего времени, которые стираются из памяти людей и становятся достоянием архивных хранилищ. Но есть события, значение которых не тускнеет от неумолимого бега времени. Напротив, с течением времени наиболее четко вырисовывается их величие. Быстро бежит время. Вот оно отсчитало новую памятную дату Великой Отечественной войны. На этот раз 65 лет со дня ее окончания.
Память об этих событиях неподвластна бегу времени, бережно хранимая и передаваемая из поколения в поколение. Память о прошлом. Нет, это не просто свойство человеческого сознания сохранять следы минувшего. Память - это связующее звено между прошлым и будущим. И это наша жизнь, наша память, наша история. Вычеркнуть ее из сердца невозможно. Память не нейтральна, не пассивна. Она учит, призывает, убеждает, дает силу, внушает веру.
Дай бог, чтобы теперешнее поколение никогда не испытало и не пережило то, что испытали и пережили герои нашей книги.
Февраль , 2010 год.
Комментарии