Село Кендже-Кулак в огне Гражданской войны

(Воспоминания об Алеше Ведмич, полевой материал, записанный со слов комсомольца 20-х годов, участника гражданской войны)

Воспоминания об Алёше Ведмич

Алёша Ведмич принадлежал к той многочисленной молодёжи, которая знала гнёт царского самодержавия, эксплуатацию человека человеком, нужду и голод, произвол царских чиновников и бесправие трудящихся. Он в числе первых с оружием в руках, не жалея сил и своей жизни, защищал молодую советскую республику от её внутренних и внешних многочисленных врагов. Он вместе с многими другими, такими как и сам, в тяжёлые годы войны и иностранной, интервенции, в ожесточённой борьбе с кулачеством и бандитизмом прокладывал новую широкую комсомольскую дорогу в неизведанную жизнь молодой страны Советов, первого государства трудящихся.

Он погиб трагически за правое дело, внезапно схваченный и растерзанный бандой. Он погиб в марте 1922 года, едва достигнув совершеннолетия.

У Алёши было тяжёлое и безрадостное детство. Родился он в марте 1903 года в бедной крестьянской семье в с. Арзгир. «Арзгир» - слово калмыцкое, в переводе на русский означает «большая яма».

До октябрьской революции это село больших контрастов. Господствующие положение в селе занимала довольно мощная сельская буржуазия, она и пользовалась всеми благами, в этой «яме» она накопляла неисчислимые богатства. Основную массу населения составляли бедняки и батраки, обездоленные, бесправные, жившие впроголодь. Для них Арзгир был тёмной и сырой ямой.

Алёша рано лишился родителей: умерли отец и мать. Мальчик остался круглым сиротой. Его взял в сою семью Трофим Григорьевич Ведмич – родной брат отца Алёши. Семья увеличилась. В хозяйстве имелось только одна и та незавидная лошадь. Трофим Григорьевич – инвалид, по профессии сапожник. Этому мастерству он обучил и племянника. Алёша умел шить обувь почти всех видов: мужскую, женскую, детскую, зимнюю, летнюю, рабочую, выходную. За это его все уважали как делового парня.

Суровая и благодатная степная природа Ставрополья наделила Алёшу не только любовью к труду, Нои приятной наружностью. Снежные метели и трескучие морозы и палящее южное солнце закалили его физически. Он был небольшого роста, черноволосый, кудрявый, смуглый. Лицо всегда открытое, улыбающееся, глаза ласково смотрят на человека, выдержанный, выносливый, скромный, общительный. Голос у него был приятный, сильнейший, пронизывающий пространство, всегда хотелось слушать его, особенно когда он пел народные песни.

Трудно было поступить в школу в те времена, а ребёнку бедняка школа вообще недоступна. У Алёши была большая тяга к знаниям. Каким – то чудом ему удалось поступить в арзгирскую сельскую школу. Учился он прилежно.

Благодаря своим способностям, настойчивости, он за короткое время научился хорошо читать, писать и считался после школы грамотным человеком.

Победу Великой Октябрьской социалистической революции Алёша встретил с большой радостью. Он говорил, что революция открыла дорогу обездоленным.

В поисках работы – источника жизни, Трофим Григорьевич вместе с семьёй в начале 1918 года покинул Арзгир и переехал в с. Байчора. Это село считалось в то время экономически мощным населённым пунктом. Работы здесь было много, особенно для сапожника. Составными элементами каждого села в те старые времена являлись: церковь, поп, кабак, торговая точка, стражник. В Байчоре, в то время, этих компонентов не было. Самоуправление было организованно хорошо. Основной фигурой села являлись крестьяне – середняки – скромные и честные труженики земледелия. Нечестные поступки строго презирались. Хорошей плодородной земли здесь было много, целинная и залежная земля давала высокие урожаи всех сельскохозяйственных культур. Власть народная. Трудились с большим подъёмом.

Вскоре с запада – гроза и тревога. Белые Кадеты Расправа всё советское уничтожалось. Началась гражданская война.

По зову партийных и советских органов лучшие люди села ушли на фронт. Байчора оказалась на большой фронтовой дороге. Круглые сутки в селе дневали или ночевали военные. Революционный порядок не нарушался. Никого не обидели. Всех принимали и провожали. Молодежь села окружала заботой фронтовиков, внимательно прислушивались к фронтовым будням. Алеша и другие его ровесники рвались на фронт, их не брали. Ещё малы и ростом и годами.

А потом фронтовые новости перестали нас радовать. Тревога нарастала. Жестокие бои неумолимо приближались к нам. В трудных условиях Красная Армия отступала. Байчору захватили белогвардейцы.

За первый час пребывания в селе палачи по приказу полковника- изверга расстреляли Григория Брацюка – честного труженика земли, скромного и уважаемого всеми человека, в то время серьёзно больного тифом. А потом ещё и ещё расстрелы невинных людей. Пороли плетнями по всякому поводу и без повода, просто по привычке. Грабёж стал массовым. В Байчоре появились староста и стражник, тот, что был здесь и до революции. Тяжело было жить. Но духом не падали, сопротивлялись. Верили, что конец белогвардейщины неминуем.

Молодежи, а Байчоре было немного. Положение её было тяжёлое. Все формы работы с юным поколением запрещены. Искали выход, и нашли, организовали «Досвитки». На верхней улице, подальше от недобрых глаз, у Якова Гвоздецкого арендовали комнату. Платили за это, кто чем мог.

Собирались мы здесь ночью и как, правило, регулярно обменивались новостями, полученными неведомыми путями из – за Волги; открыто высказывали ненависть к белым. Никто из нас и наших односельчан, белых не поддерживал, все сочувствовали Красной Армии, радовались её успехам и ждали её возвращения. Почти все ребята при одобрении девушек были настроены воинственно, горели желанием при первой возможности уйти на фронт, вступить в ряды Красной Армии и беспощадно бить белых за муки и страдания. Это облегчало наши сердца, воодушевляло на будущее. Мы иногда веселились. Танцевали под балалайку или гармошку, пели многочисленные народные песни, устраивали игры. Здесь у нас складывался небольшой по численности, но хороший и дружный молодёжный коллектив. Большую роль в этом играл Алёша Ведмич. Он, большой весельчак, общительный, хороший организатор игр, знал много русских и украинских песен, хорошо исполнял их, был непривзайдённым солистом. Алёша стал любимцем.

Мы любили исполнять песни, воспевающие ненависть к угнетателям, зовущие к борьбе за свободу угнетённого народа, призывающие к борьбе за счастье всех трудящихся. Такие песни поглощали наши юные души, и мы забывали временно, под властью белых.

Алёшу уважали все, особенно Мотя Толоченко – самая красивая и умная девушка нашего села. Алеша и Мотя были признанными вожаками нашего молодёжного коллектива. Сих участием вечера проходили весело, время пролетало быстро. Они как бы вдохновляли на хорошее, с ними всегда было веселее, уныние отступало. Надежды нашей молодёжи из Байчоры оправдались: господству белогвардейщины пришёл конец. Красная Армия вернулась и навсегда освободила нас от кровопийц – эксплуататоров. Народ ликовал, радости не было границ. Молодые ребята, но старше нас по возрасту Манякин Иосиф Алексеевич, Толочко Афанасий Максимович и другие – ушли на фронт, а нас, младших, снова не взяли, мы были огорченны.

Началась весна 1920 года. Почва созрела для обработки. Южное солнце приятно обогрело и людей, и животных, и землю. Всюду пробивалась трава, покрывая землю красивым зелёным ковром. Всё это настраивало людей – хлеборобов на благодушие, на трудовые подвиги в поле.

Однажды на западном горизонте, за селом, появилась небольшая группа вооружённых кавалеристов и направлялась к зданию Сельского Совета. Туда же направлялись все, кто был на улице. Догадывались, что они приехали не зря. Это прибыл Кендже – Кулакский волостной комиссар Корнеев ( за точность фамилии не ручаюсь). Это был красавец – кавалерист в полной военной форме, вооружённый шашкой и наганом. В числе сопровождавших были граждане из Кендже – Кулака – Зеленский и Ковтунов, служившие в военкомате. Зеленский был командиром взвода. Это был красивый, стройный и умный кавалерист. Он позже погиб от руки бандита. Срочно созвали общее собрание граждан с. Байчора. Военком сделал доклад о международном положении, сообщил, что начался третий поход Антанты против молодой советской страны. В походе участвуют каннская Польша с запада и чёрный барон Врангель из Крыма. Военком призвал дать для Красной Армии добровольцев. Алеша и я не замедлили воспользоваться случаем. Нас записали первыми. Записалось ещё три парня: Тимофей Ниянченко, Иван Мартынов и Николай Нестеренко. Собрание решило дать нам всем лучших лошадей с сёдлами. Лошадей вручали нам тут же на собрании. Нам достались хорошие жеребцы серой масти. Всё это делалось молниеносно и единодушно. Мы не успели даже проститься с друзьями и знакомыми. Прямо с собрания мы направились на запад, покидая своё родное село и семью. Несколько дней мы служили в Кендже – Кулаке. Нести военную службу в глубоком тылу на Северном Кавказе в наших сёлах было очень трудно. Все работники военкомата трудились с предельным напряжением, не знали покоя ни днём, ни ночью.

Они обеспечивали отправку людей на фронт, продовольствия, лошадей и фуража, вели борьбу с бандитизмом, охраняли революционный порядок в сёлах. Пресекали спекуляцию и самогоноварение, заботились о семьях красноармейцев и выполняли многие другие обязанности. Классовая борьба в сёлах обострилась. Кулачество оказывало большое сопротивление всем мероприятиям, проводимым органами Советской власти. Появились хорошо вооружённые бандитские группы.

Военкомат помещался в старой школе. В классе размещался наш взвод. Мы спали очень мало и неспокойно. Только в редкие свободные вечерние минуты после ужина и уборки лошадей мы собирались на специальный высокий деревянный помост, вроде сцены, сделанный посередине школьного двора, и пели песни. Всем нам очень нравилась песня:

«Смело, товарищи, в ногу,

Духом окрепнем в борьбе.

В царство свободы дорогу

Грудью проложим себе».

Мы пели её с большим подъёмом. Наши молодые, звонкие, слаженные голоса, разрезая лунный воздух ночи, лились по широким малолюдным улицам, были слышны далеко в степи. Чётко выделялся голос Алёши. Такого хора Кендже – Кулак ещё не слышал.

Военная служба в Кендже – Кулаке, хотя важная и нужная, нас не устраивала. Нас тянуло на фронт. После неоднократных и настойчивых просьб меня, Тимофе Ниянченко, Ивана Мартынова направили в полевой штаб легендарной 1й Конной Армии. А Алёшу Ведмича на фронт не отпустили, оставили продолжать военную службу в Кендже – Кулаке. Он был нужен здесь на месте. Таким образом, наша боевая группа односельчан распалась. Военная дисциплина заставила нас расстаться.

Вот в такой трудной и опасной обстановке в Кендже – Кулаке были созданы партийная и комсомольские ячейки. Первым вожаком комсомольцем села был избран чудесный юноша Георгий Старун. Он был душой молодёжи. Алеша в числе первых вступил в комсомол и был её видным деятелем.

В комсомол тогда вступали исключительно сознательная и волевая молодёжь, готовая ради победы над врагом, идти на любые жертвы. Такая молодёжь интересы Родины и своего народа ставили выше своих личных интересов. Случайные попутчики в такой обстановке в комсомол не шли, сидели в спокойных местах под защитой родственников и на их иждивении. Вот потому комсомольские ячейки тогда были очень боеспособные.

Кендже – Кулакская комсомольская ячейка, новая малоопытная организация и сравнительно малочисленная, проводила большую работу с молодёжью, оказывала помощь партийной ячейке, участвовала в работе Сельского Совета и других организаций. Она пользовалась заслуженным авторитетом у населения. Главной заботой комсомольской ячейки было оказывать повседневную помощь фронту, укреплять союз с середняком, помогать батракам и беднякам, вести борьбу с кулачеством и бандитизмом, укреплять все органы молодой советской власти на селе.

Работой в военкомате Алёша всегда был перегружен, но он находил время для активного участия в комсомольской ячейке. Комсомольские поручения выполнял своевременно и аккуратно. Никогда не пропускал комсомольские собрания, всегда выступал, критиковал и вносил хорошие предложения. В то время комсомольские собрания проводились еженедельно и были подлинной школой политического воспитания молодёжи. Образование у Алёши было небольшое, поэтому он настойчиво повышал свои знания, регулярно читал газеты, журналы, брошюры. Вся молодёжь считала его грамотным и часто обращалась к нему за советом, за разъяснением. Алёша был отзывчив и всегда старался помочь своим сверстникам. Тогда в целях повышения политических знаний проводилась часто игра «Политбой». В таких боях победителями всегда выходили Георгий Старун и Алёша Ведмич.

В 1921 году произошло страшное стихийное бедствие: в степной части Ставропольского края погибли все посевы и трвы. Люди остались без хлеба, а скот – без кормов. Началась больших размеров паника. Всё беднейшее население и середняки, бросились на поиски пищи. В зиму 1921 – 1922 года разразился небывалый голод. Погибло очень много людей из бедных слоёв. Этим воспользовались контрреволюционные силы. В степях и камышах (на Калаусе и Куме) появились мелкие и крупные группы бандитов, хорошо экипированных. Они зверски расправлялись над коммунистами, комсомольцами, над сельскими активистами, пытались терроризировать жизнь трудового населения и скрывать мероприятия, проводимые партийными советскими органами.

Кендже – Кулаку и его окрестностям часто угрожала многочисленная, хорошо организованная и очень свирепая банда серафимовского кулака Канаря. Кулачество всюду его поддерживало, восхваляло и даже распространяли легенду о его неуязвимости. Но пуля, пущенная благородной рукой советского патриота настигла Канаря. В одном бою он был убит.

Ему на смену пришёл не менее жестокий палач из с. Сотниковское – Жердев.

При такой обстановке Кендже – Кулак был превращён в укреплённый пункт. Здесь находился отряд милиции, группа работников военкомата, был организован ЧОН (часть особого назначения из комсомольцев и молодёжи). В нескольких местах создали хорошо оборудованные позиции. В юго-восточном углу сельской площади на каменном фундаменте стояло большое здание из жжёного кирпича. Это была баня. Её превратили в крепость, недоступную для бандитов и казарму. Все окна заложили камнем. Во все четыре стороны для кругового обстрела сделали бойницы. Внутри помещения устроили двухъярусные деревянные нары. Здесь каждую ночь дежурили вооружённые комсомольцы, работники милиции и военкомата. Оружие у них было и огнестрельное и холодное.

Через местное кулачество бандиты знали обо всём этом и боялись нападать на село.

Однажды ранней весной 1922 года руководящие организации Кендже – Кулака направили Алёшу в Эдельбай по важным и неотложным делам. Командировки в то время были очень опасны. В степи могли перехватить бандиты. Обычно командировки совершались групповые, с хорошей охраной. В данный момент этого сделать было невозможно. Одиночные командировки делались, как исключение, именно по неотложным делам. В этих случаях командируемого замаскировывали, чаще всего под обыкновенного крестьянина – путешественника. Так поступили и с Алёшей. В Эдельбай он поехал на бедарке, одетым в простую крестьянскую одежду с подложными документами. В Эдельбай Алёша следовал по главной дороге, соединяющей эти два населённые пункта. Добрался он туда благополучно, без приключений, выполнил задание.

Обратно он возвращался другой дорогой, просёлочной, окольными путями, по балкам. Южнее Кендже – Кулака в 4-5 км. Находился хутор из многочисленных построек, принадлежавший крупнейшему кулаку – кровопийце Лободе. Он арендовал у государства несколько тысяч гектар земли по обеим сторонам реки. У него было очень много рогатого скота, овец. Это был жестокий и крупнейший эксплуататор, непримиримый, но замаскированный враг Советской власти. И недаром бандиты рассчитывали на его поддержку.

Алёша, ничего не подозревая, спокойно следовал к этому хутору и приблизился к первому зданию. Внезапно из-за него выскочило несколько вооружённых незнакомых лиц и, направив дула винтовок на Алёшу, грозно скомандовали: «Стой! Ни с места!» это была озверелая банда Канаря, хорошо замаскированная в хуторе и устроившая здесь засаду, охоту на советских патриотов.

Алеша сразу понял, куда попал, но не растерялся, держал себя спокойно, думая напряжённо, как выбраться из ловко поставленного капкана. Его обыскали, допросили, на вопросы бандитов он отвечал точно и уверенно. Сказал им, что ездил осматривать поля. Не добившись для себя ничего полезного, уверившись, что перед ними обыкновенный крестьянский парень, бандиты отпустили Алёшу. Уезжал он не спеша и не оглядываясь, чтобы не вызвать подозрения.

В это время из другого здания вышел кулак – односельчанин. Он, увидев Алёшу, не задумываясь, предал его.

Группа бандитов вихрем вскочила на хороших, стоявших наготове с седлами лошадей, и погнались за Алёшей. Они догнали его в открытом поле недалеко от Кендже Кулака. Как хищные, разъярённые звери набросились они на безоружного юношу и изрубили его шашками. Алеша, брошенный бандитами, лежал на священной земле, истекая юной, горячей, алой кровью. Бандиты, убившие, вернее растерзавшие парня, торжествовали победу, но их радость была преждевременной, их неумолимо ждало возмездие.

Только на второй день в селе стало известно о появлении в окрестности бандитов. По тревоге подняли милицию, военкомат, ЧОН. Трофим Григорьевич Ведмич с большой группой хорошо вооружённых людей направился в сторону хутора Лободы.

Он и обнаружили у дороги, истерзанный труп Алёши.

Весть о трагической смерти Алёши с молниеносной быстротой облетела всё село. Все встревожились. Негодование охватило жителей села.

В селе наступил траур. Похороны были грандиозные. Люди пришли отдать последний долг безвременно погибшему Алёше. Эти похороны были своего рода массовой демонстрацией трудящихся села. Люди демонстрировали свою верность партии большевиков, Советской власти и готовность сплоченными рядами защищать завоевания Октября. Это была яркая демонстрация народной ненависти к врагам-эксплутаторам, к врагам старого отжившего и ненавистного мира. Люди клялись отомстить врагу. Таких похорон Кендже – Кулак ещё не видел.

Позже банда Канаря и Жердева, как и другие банды, не имевшие поддержки в народе и преследовавшие реакционные цели, были полностью разгромлены. Бандитов никто и никогда не вспоминал добрым словом. Их всюду проклинали.

Дороги и тропы, которые они топтали своими погаными ногами, ямы, где зарыты их вонючие трупы, заросли бурьяном и чертополохом. Люди оплёвывают эти места. Кулак – предатель тоже наказан справедливо, по всем строгостям советского закона.

Этот период, период бандитизма в труднейшее для народа время наглядно показал, что кулачество остаётся непримиримым врагом Советской власти, власти рабочих и крестьян. Поэтому, несколько позже, с большим успехом кулачество как класс было ликвидировано. Был ликвидирован последний серьёзный эксплуататорский класс. Бандитизм после этого в нашей стране больше не появлялся, укрепилось морально – политическое единство советского общества и дружбы народов.

Со времени гибели Алёши прошло много времени, но мы, его друзья, не забудем его до конца своей жизни. Он оставил о себе добрую память. Такого юношу забыть нельзя.

Алёша боролся и погиб за будущую радостную жизнь. С такими патриотами, как он советский народ преодолевал любые трудности и одерживал победы над сильными и коварными врагами. Такие патриоты нужны и теперь, строить светлое будущее всего человечества – коммунизм.

Это было в Кендже – Кулаке

Воспоминания П. Ф. Николенко о свержении власти белых генералов об образовании населением Совета крестьянских депутатов и о расстреле всех членов Совета карательным отрядом белых в 1919 году в с. Кендже – Кулак, Туркменского района, Ставропольского края.

События, о котором мне хочется вам рассказать, произошло в вашем селе, и было очень давно, более сорока лет тому назад.

Тогда шла ожесточённая война 1914 – 1918 годов, кровопролитная борьба трудящихся против буржуазии за свободную, счастливую и радостную жизнь. Необходимый вклад в эту борьбу внесли и ваши односельчане.

В то время я был малограмотным подростком. Военные действия и революционные события меня всегда глубоко интересовали. Память у меня была хорошая, запомнил все важнейшие действия. Забыл лишь некоторые второстепенные детали.

Детство и юность у меня были очень тяжёлые. Рано, в семилетнем возрасте, я остался без отца. С этого времени и начал свою трудовую жизнь по найму у кулаков и капиталистов. На себе испытал несправедливость, безжалостную эксплуатацию человека человеком и политическое бесправие трудящихся.

Взгляните в любую сторону от своего села, и вы увидите необозримые земельные просторы. Кругом вас на десятки километров лежит плодородная кормилица матушка – земля.

Спросите любого седого старика или старушку, и они вам скажут, кому принадлежала, и кто пользовался этими земными богатствами. Они со всей удивительностью поведают вам о том, что в таких крупных населённых пунктах как Рагули и Арзгир в дореволюционное время большинство населения составляли безземельные и малоземельные батраки, бедняги и маломощные середняки. Лучшими земельными угодьями владели и пользовались помещики и кулаки - крупные землевладельцы.

Трудовое население села Кендже – Кулак в прошлом безземельные и малоземельные крестьяне из сёл Рагули и Арзгир. Октябрьская революция дала им очень многое, в первую очередь, землю, мир и политическую свободу. Их жизнь быстро улучшалась. Теперь они сами, а не помещики капиталисты и их ставленники решали свою судьбу.

Счастье и радость продолжались недолго. Вскоре у западных границ Ставропольской губернии появились царские генералы со своими многочисленными и хорошо вооружёнными бандами. Их называли белые, кадеты, грабармия. Они огнём и мечом уничтожали завоёванное народом счастье. В плен никого не брали – убивали.

Как хищные звери расправлялись с лучшими представителями рабочих и крестьян и их семьями, разгоняли новые органы советской власти и восстанавливали прежнюю, ненавистную народу власть.

По призыву большевиков лучшая часть мужского населения с оружием в мозолистых руках, организованно, крупными и мелкими отрядами отправлялись на запад защищать завоевания Октябрьской социалистической революции. Военная борьба затянулась, была очень тяжёлой, кровопролитной, разрушительной и неравной.

Белая грабармия, всемерно поддержанная иностранной буржуазией, прежде всего американской, французской, английской, ценою огромных потерь людьми, вооружением и снаряжением, одержала на Северном Кавказе временную и непрочную победу, установив над трудовым населением суровый и кровавый режим. Они всюду расстреливали без суда и следствия ни в чём не повинных советских граждан, грабили имущество и увозили его в казачьи кубанские станицы, насиловали женщин, подвергали массовой порке шомполами и плётками по всякому подозрению и малейшему неповиновению. Всё трудовое население было поставлено в бесправное положение.

За несколько месяцев кадетская власть причинила нашему народу неисчислимое горе и страдание, вызвала всеобщее недовольство, озлобление ненависть.

Все здравомыслящие люди считали, что кадетская власть долго не продержится, что Красная армия, а с ней и народная власть скоро вернутся.

Недовольство белой властью сначала скрытое, перерастало в открытое сопротивление всем их мероприятиям и завершалось во многих местах крупным вооружённым выступлением.

В конце 1919 года восстало почти всё население с. Рагули. Повстанцы организовали из самых боевых взрослых ребят и мужчин большой, но слабо вооружённый отряд. В нём было до 400 человек. Власть кадетов они свергли вооружённой рукой, образовали свою народную власть – повстанческий Ревком. Находившиеся в селе штабы нескольких подразделений белой армии были разгромлены. Стоявшие у руля белой власти активные местные предатели, кулак Петрич, старый царский чиновник Канбор и другие, были расстреляны.

Двум крупным предателям сынкам видных сельских капиталистов, игравших при белой армии большую роль, терзавших семьи красноармейцев, Юхимцеву Сергею и Гавриленко Александру удалось избежать народного возмездия и добраться в уездный центр – Благодарное.

По их настоятельному требованию из Благодарного в Рагули выступил крупный карательный отряд под командованием палача – полковника Чернова. В его распоряжении была кавалерия, пехота на подводах, артиллерия и большой обоз с награбленными ценностями. Они следовали юго-западнее с. Кендже – Кулак по степной дороге.

Одна кавалерийская группа, примерно эскадрон, в составе которой было несколько офицеров-палачей, следовала от села Кучерли правой стороной речки по дороге на с. Кендже – Кулак, прикрывая, справа главные силы карателей от внезапного нападения народных мстителей-повстанцев.

Под влиянием рагулинского восстания усилилась борьба крестьян с. Кендже – Кулак против ненавистной власти белых генералов. Группа патриотов вашего села, возглавляемая Козицким и Зеленским, предприняла смелую попытку покончить с чуждой народу властью кадетов, установить власть трудового народа и поддержать восставших крестьян с. Рагули. С этой целью они созвали общее собрание граждан села. На собрание явилось более 100 человек, которые хорошо знали друг друга, доверяли и верили, что никто не подведёт.

Было очень холодно, поэтому собрание проводилось в здание, расположенном в центре села на площади.

Собрание с большим подъёмом и единодушно провозгласило восстановление советской власти и избрало сельский Совет крестьянских депутатов из 9 человек. Членами совета были выбраны самые верные и преданные народу труженики, передовые крестьяне, способные отстаивать интересы Родины. В их числе были гр. Козицкий, Зеленский, Ковтун. Имена и фамилии других членов Совета мне неизвестны.

Совет был избран при полной демократии, в соответствии с наличием национального состава населения села: русские, украинцы и туркмены. Это было непринуждённое, а сознательное проявление на практике дружбы народов и пролетарского интернационализма в низах, в народе.

Собрание продолжалось. Коллективно вырабатывался Наказ вновь избранной сельской власти. В Наказ включались очень важные и неотложные мероприятия по хозяйственному и культурному строительству в селе. По некоторым вопросам разгорались жаркие споры. Всесторонне обсуждалось, что делать, как делать, когда делать.

В это время кавалерийская группа карателей, следовавшая со стороны с Кучерли, незаметно и внезапно появилась у с. Кендже - Кулак. На окраине села у кулака они узнали о событиях, происходящих в селе и о политическом настроении населения.

По команде офицера каратели, обнажив сабли, галопом понеслись в центр села к зданию, где проходило собрание граждан, и окружили его.

Под угрозой оружия всех участников собрания вывели на площадь и предложили выдать всех членов Совета. Предателей не оказалось. Несмотря на страшные угрозы взбесившегося офицера – карателя, членов Совета никто не выдал.

Тогда каратели объявили всех участников собрания красными и большевиками, арестованными на месте преступления. Их вооружили плотным кольцом вооруженных всадников и погнали за село на юг.

За селом офицер снова потребовал выдать членов Совета. Получил молчаливый отказ. На его требование никто не произнёс ни слова. Тогда он приказал своим подчинённым расстрелять всех участников собрания.

Эскадрон начал готовиться к кровавой расправе. Все всадники выстроились в шеренгу полукольцом, сняли и зарядили винтовки, взяли их на изготовку.

Некоторые граждане, зная бандитские привычки карателей и видя, что надвигается неминуемая кровавая расправа, что членов Совета спасти нельзя, решили так: пусть погибнет 9 человек, а не сто. Будет меньше сирот и вдов, будет меньше горя и слёз.

Члены Совета были выданы. Под усиленным конвоем их пригнали на хутор крупного кулака Лободы, расположенный в 4-5 км. Южнее села на правом берегу речки. Здесь всем им связали крепко руки за спиной. Руки связали туго, верёвками, шпагатом и тонкой проволокой. На ночь их заперли в не отопляемую кузницу. Вокруг кузницы поставили усиленную охрану.

Тогда стояли сильные холода. Снегу не было. Кругом лежала чёрная земля. Морозы доходили до 25- 30 градусов. Временами дули сильные и холодные восточные ветры с пылью и песком. От сильных морозов оголённая земля, особенно на улицах, дорогах, на вспаханных, но не покрытых растительностью полях, дала много длинных, извилистых и глубоких трещин.

Арестованные члены совета были плохо одеты. Есть им, не давали. Железо, в большом количестве находившееся в кузне, усиливало холод. Это была безжалостная пытка холодом и голодом советских людей, любящих Родину. Чтобы не погибнуть страшной смертью от холода и не отморозить конечности и оголённые части тела, арестованные становились плотно друг за другом и так обогревались собственным теплом, стоя на ногах всю ночь.

На второй день рано утром их вывели из кузнецы, окружили вооружёнными всадниками и погнали дальше на юг, потом перегнали на левую сторону реки, а дальше – без дороги, степью по сухому бурьяну, вдоль полого склона на запад.

У вершины склона, на поляне, густо покрытой высокой и сухой сорной растительностью, их остановили, построили в ряд лицом на восток, поставили на колени и заставили молиться богу.

Позади обречённых, на близком расстоянии, с заряженными винтовками построилась группа белых палачей. По команде: « Плин!» - раздался залп. Все повалились на застывшую землю. Только Козицкий продолжал стоять на коленях. Пуля его не тронула. Раздался одиночный выстрел. Козицкий упал и потерял сознание.

По приказу офицера стрелявшие подбежали к своим жертвам и для «верности» в упор продолжали стрелять в лежавшие трупы, чтобы никто не ожил. После этого белые спокойно удалились в сторону с. Рагули.

Козицкий медленно приходил в сознание. Он сильно застыл от холода. После перенесённого страшного нервного потрясения долго не мог понять, жив он или мёртв, ранен или невредим. Козицкого ни одна пуля не задела. Только верхняя одежда местами была простреляна. Видно, в Козицкого стрелял человек, случайно оказавшийся в стане белых палачей. Возможно, это был большевик – подпольщик. Придя в себя, Козицкий стал медленно подниматься, но, заметил недоброе, резко упал на землю.

К месту расстрела, с северной стороны, поперёк склона, без дороги, на двух новых тачанках, в упряжке на тройке хороших лошадей, тихо едут и озираются по сторонам, словно что-то ищут, неизвестные люди.

С подъехавшей тачанки раздался грозный окрик: «Кто поднимался? Вставай! Не встанешь, будем добивать каждого?» Козицкий поднялся и узнал среди сидевших на тачанках своих старых знакомых. Это были крупные кулаки СС Арзгира, игравшие важную роль в белой власти. Вследствие вооружённого выступления патриотов и захвата или власти, они кулаки, бежали из Арзгира, боясь народного гнева, и теперь блуждали от села к селу, по балкам и степям. В их числе были Домополый и Черевичко, хорошо знавшие Козицкого, ранее проживавшего в Арзгире по соседству с ними. Козицкий рассказал им, как всё это произошло. Домополый закричал: « Может быть, ещё есть живые? Вставайте. Ничего не будет».

Поднялись Зеленский и Ковтун, их тоже пули не задели. Только одежда местами была пробита пулями. Остальные лежали в страшных позах мёртвыми.

Домополый, переговорил шёпотом со своими компаньонами, предложил

Козицкому, Зеленскому и Ковтуну лечь среди убитых и лежать без движения, пока они не удалятся на большое расстояние.

Обе тачанки удалились по следам карателей, т. е. в сторону с. Рагули.

Не подумайте, что это бы акт кулацкого великодушия. От таких кровососов никогда не ждите хорошего. Идя на такой шаг, кулаки руководствовались личными целями и корыстными целями. В Арзгире они оставили свои богатые хозяйства и семьи. Рассчитывая на великодушия трудового населения, обрадованного победами Красной Армии, они полагали со временем в спокойной обстановке вернуться в Арзгир и оправдать себя перед народом и органами советской власти тем, что они среди расстрелянных обнаружили живых членов Совета и сохранили им жизнь.

Козицкий, Зеленский и Ковтун, полежав среди убитых, скрытно, между бурьяном по пластунски и на четвереньках пробирались вниз по склону к речке. От пережитого они очень ослабели. Мобилизовав все свои силы, не чувствуя от радости земли под собой, они быстро пробирались домой вдоль речки.

В селе они рассказали, как белые издевались и расправились с их односельчанами. Гневу населения не было предела. Похороны убитых превратились в массовую политическую демонстрацию народа.

Когда белая грабармия была окончательно изгнана из наших мест, а карательный отряд, прибывший в с. Рагули для подавления крестьянского восстания, был разгромлен двумя подошедшими кавалерийскими полками Красной Армии, наступавшей от Царицына на Ставрополь, граждане вашего села избрали Козицкого председателем Совета.

Этот человек среди своих земляков пользовался известностью, уважением и авторитетом. Он сильно поседел после пережитой страшной трагедии. Был он серьёзным, скромным, честным, трудолюбивым. На должности председателя Совета работал много и хорошо для своего народа.

Зеленский и Ковтун добровольно поступили на службу в военкомат. Зеленского назначили командиром кавалерийского взвода, а Ковтун был зачислен рядовым красноармейцем. Мне довелось некоторое время нести добровольно военную службу во взводе Зеленского. Это был замечательный человек. Мы красноармейцы, уважали его за простату и скромность, за внимательное отношение и обоснованное требование к подчиненным. Это был хороший кавалерист, рослый, стройный, красивый и опрятный мужчина, серьёзно относившийся к своим служебным обязанностям военного времени.

В день международной пролетарской солидарности – Первого мая 1920 года – кавалерийский взвод военкомата, в составе которого мне довелось быть, и несколько тачанок с гражданскими работниками и родственниками погибших отправились на место расстрела. Попутно заехали на хутор и осмотрели кузнецу, где находились и мучились от холода и голода Члены Совета.

В поле, на месте расстрела, сухая сорная растительность была сильно истоптана. Здесь валялись куски верёвок, шпагата и проволоки, которыми были связаны руки расстрелянных, лежали небольшие куски одежды, оторванные руками погибших в предсмертных судорогах, видны были следы высохшей крови.

Здесь мы провели небольшой митинг, произвели трёхкратный залп из винтовок, закопали деревянный столб, с расчётом, чтобы на этом месте построить памятник погибшим за советскую власть.

В то время Зеленский, Ковтун, погрузившись в воспоминания, очень переживали. Разговаривали они мало и с большим трудом.

Казицкий стоял с плотно закрытым ртом, смотрел в землю. У него из обоих глаз падали огромные, горькие слёзы. Нам тоже было очень тяжело наблюдать эту грустную картину. Мы поклялись отомстить врагу за пролитую кровь, за сирот и вдов, за отцов и матерей.

Вернувшись в село, наша группа заехала сначала на русское, затем на туркменское кладбище. На обоих кладбищах было много народа. Они пришли почти память погибших. И здесь, после кратких речей, мы дали трёхкратный залп из винтовок.

Так в торжественный день, в международный праздник трудящихся всего мира, мы провели траур и отдали воинские почести славным советским патриотам, погибшим за дело трудового народа.

Козицкий умер позже естественной смертью. Его смерть ускорилась тем, что он побывал в грязных руках белых палачей, как в лапах хищных зверей. Он не должен до счастливых и радостных дней, до дней нашей окончательной победы над эксплуататорами. Но он очень много сделал в селе необходимого и полезного для этой победы.

Зеленского, исправно нёсшего государственную службу, проявившего неосторожность при конвоировании арестованного, бандит зарезал ножом.

Дальнейшая судьба патриота Ковтуна мне неизвестна. Где он теперь, не знаю.

Такова была в те далёкие времена обстановка и борьба в наших местах.

Такова краткая история образования подлинно народной власти и расправы белых палачей над избранниками народа с. Кендже – Кулак.

Так погибли лучшие люди вашего села, вся «вина» которых состояла в этом, что они были честными и скромными тружениками земли и хотели счастья для своего замечательного трудолюбивого народа.

Большие и маленькие граждане! Помните об этом событии в вашем селе времён гражданской войны. Сохраните навсегда память о погибших. Рассказывайте об этом молодому поколению ребят и девочек. Они должны знать, что за нашу свободную, счастливую и радостную жизнь боролись поколения прогрессивных людей, пролито много крови. Чтобы они, наша смена, дорожили и укрепляли завоевания своего героического народа, активно боролись за окончательную победу коммунизма в нашей великой, богатой и могучей стране победившего социализма.

Любите и уважайте свой трудовой народ, будьте верными и преданными ему до конца своей жизни. Не забывайте, что жизнь человеку даётся один раз. Так используйте свою жизнь с большей пользой для советского социалистического общества.

П. Ф. Николенко. Красноармеец гражданской войны г. Тирасполь

Историческая справка

Колхоз «40 лет Октября» был организован в 1930 году со слов старожилов, из протокола №37 заседания президиума Туркменского райисполкома о землеустройстве расселённых кулацких хозяйств и о передаче конфискованного кулацкого имущества колхозу «Новая жизнь» Кендже – Кулакского с/с (данных подтверждающих дату организации колхоза не имеются). В период оккупации немецкими войсками Ставропольского края, колхоз прекращал свою деятельность и возобновил свою работу во второй половине января месяца 1943 года, после освобождения территории Ставропольского края от немецких захватчиков.

За период существования колхоза «40 лет Октября» произошли следующие изменения: с 1930 года по 1951 год колхоз именовался «15 лет в ГК ОГПГИ, а 1952 года на основании постановления Совмина, об упорядочении мелких хозяйств» и на основании общего собрания колхозников сельхозартели «15 лет в ВГК ОГПУ и сельхозартели им. Молотова, которое находилось в ауле Сабан – Антуста, объединились в одну сельскохозяйственную артель им. Молотова.

С 1930 года по ноябрь 1956 года сельскохозяйственная артель была Туркменского района, а в ноябре месяце 1956 года в связи с укреплением мелких районов, колхоз был переведён в Арзгирский район. 13 февраля 1957 года колхоз им. Молотова был переименован в колхоз им. Воршилова. В ноябре 1957 года на основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 11 сентября 1957 года «Об дела присвоения имени государственных и общественных деятелей краями, областям, районам, а так же городам и другим населённым пунктам, предприятиям и организациям» сельскохозяйственная артель была переименована на с/х артель (колхоз) «40 лет Октября». С протокола общего собрания колхозников №4 от 2 октября 1957 года в январе 1971 года на основании указа РСФСР сельскохозяйственная артель призвала вести коллективное хозяйство в соответствии с производственно – финансовым планом колхоза, добиваться получения высоких и устойчивых урожаев с/х культур, повышать производительность труда, выдать передовые опыты новаторов колхозного и совхозного производства. Земельная площадь колхоза составляет 18156 га из них 17556 с/х угодий 11918 пашни.

До 1920-1921 годов в нашем селе жили туркмены. С 1921 года стали жить русские. В 1921 году в нашем селе организовалась комсомольская организация. Первыми в организацию вступили Черненко Иван и Матвей, Ведмич Алексей, Пивень Сергей. Председателем сельсовета был Вдовенко Алексей, военкомом Ручка. Где сейчас ул. Садовая, был один магазин, ещё один магазин был между домами Бут и Головиной. Там, где сейчас интернат, была школа, была и больница. Они были построены ещё в 1905 году! Село было не большое, дворов 200. занимались скотоводством и животноводством. Жили единолично, сеяли пшеницу. Были и кулаки: Гребенёв, Павлюковы, Корниенко, Ларченко. Они были раскулачены в 1929 году, когда образовался колхоз, который назывался «Новая жизнь». Комсомольцев боролись против неграмотности. Привлекали молодёжь к учёбе проводили общественно – массовую работу. Всё своё свободное время комсомольцы проводили в избе – читальне. Они проводили политические беседы, делали доклады о положении в стране. Так как время тогда было трудное только кончилась война. Был голод, холод, разруха. В клубе проводились игры, танцы, но кино не было. В 1923 году в комсомольскую организацию вступили новые комсомольцы: Черненко П. А. , Я. Ф. и Б. Старуновы, Терехов.

Вот таким было село Кендже – Кулак в 1921-1925 годах.

К концу 1925 года советский народ самоотверженным трудом закончил восстановление народного хозяйства, разрушенного империалистической и гражданской войной. Перед советским государством встал вопрос По-какому пути должно развиваться наше хозяйство? Ответ на этот вопрос партия нашла у В. И. Ленина. Выход из вечной нужды крестьянам указала коммунистическая партия. Руководствуясь ленинским указанием о социалистическом переустройстве мелкого крестьянского хозяйства, XI съезд партии, состоявшийся в декабре 1927 года, взял курс на коллективизацию страны. Одними из первых в Советском Союзе на путь колхозов стали крестьяне Ставрополья. Наш колхоз образовался в 1929 году. В селе Кендже – Кулак большую работу по образованию колхоза вели коммунисты и комсомольцы. Они были в первых рядах содействия хлебозаготовках, показывали образец в труде, широко развёртывали социалистическое соревнование в селе. В то время в с. Кендже- Кулак было 40 дворов русских. Комсомольская организация образовалась осенью 1928 года. Всего комсомольцев было 8 человек. Секретарём комсомольской ячейки был Ваханов.

Состав комсомольской ячейки:

1. Дыкань Д. Н.

2. Небылица Алексей

3. Туз Алексей

4. Туз Пётр

5. Кравченко Анна

6. Гринь Сергей

7. Кулик Алексей.

Комсомольцы проводили свои собрания в избах-читальнях, они находились в помещении сельского совета (старого). Повестки комсомольских собраний были приблизительно такими:

Повестка коммунистического собрания

1. Ликвидация кулаков.

2. Создание колхоза.

В. И. Ленин говорил, что кулаки самые дикие эксплуататоры. Кулаки люто ненавидели Советскую власть. В нашем селе кулаками были Лобода и Чичигин. Они прятали хлеб, стремясь создать голод в селе, пытались протащить своих ставленников на руководящую работу в колхоз. Но коммунисты всегда были на переднем крае борьбы за претворение в жизнь Ленинского плана. Трудно приходилось коммунистам и комсомольцам. Не только с кулаками приходилось бороться, но и вести работу среди единоличников. В Кендже – Кулаке единоличниками были: Хворостов, Петров Илья, Печеневский Иван, Гринь Александр. И вся разъяснительная работа ложилась на плечи коммунистов, которых было немного.

Это – Ведмич Алексей,

Ведмич Иван,

Ведмич Григорий

Правое дело победило!

Содержание

Воспоминания об Алёше Ведмич

Это было в Кендже – Кулаке