Поэзия и драматическая напряженность свадебного обряда

1. Цели в этой работе мы определили таким образом: а) воспроизвести местные традиции и обычаи, отношения людей в прошлом б) приобщение к художественной культуре и тем самым формирование нашего эстетического вкуса; в) учиться собирать материалы; г) учиться работать с тем материалом, который мы нашли; д) учиться обрабатывать рассказанные истории и определять последовательность рассматриваемых частей.

2. Главный метод, который мы использовали в работе, поисковый, исследовательский.

3. Актуальность выбранной нами темы очевидна, потому что свадебные обряды, о которых мы будем рассказывать, вечен: он был, есть и всегда будет.

4. Значимость и ценность обработанных нами материалов в том, что ими могут воспользоваться все, кто захочет, и применить на практике, потому что они интересны и указывают на нерасторжимую связь поколений.

У каждого человека есть своё место, где он родился, живет. Это место самое дорогое. У нас тоже есть оно – наша малая родина – Афанасьево, где мы родились и живем.

Нам захотелось узнать как можно больше о том, как жили афанасьевцы. Особенно нас привлекают, какими были праздники, обряды, как они проводились.

К счастью, есть женщины, которые многое помнят и умеют хорошо рассказать о прошлом и даже спеть.

Праздников и обрядов афанасьевцы знают много, умели и умеют их отмечать. Особенно нас привлек один обряд, который называют свадебным.

Мы расскажем обо всем, что узнали.

В 2009 году исполнилось 80 лет образования Афанасьевского района. За это время много событий произошло в районе, селе, посёлке Афанасьево.

Тема, которую мы выбрали, нас интересует с детства, так как свадьба – это интересное, увлекательное, яркое зрелище.

Нам было интересно послушать знающих людей, не раз принимавших участие в свадебном обряде. Несколько женщин согласились рассказать порядок проведения свадьбы. Вот их имена: Воробьева Эмилия Андреевна, Кытманова Антонина Афанасьевна, Ичетовкина Тамара Сергеевна, Ичетовкина Анфиса Кирилловна, Варанкина Зинаида Александровна. Кто–то из них рассказывал о ходе свадебного обряда, кто-то напевал песни, кто-то рассказывал о нарядах жениха и невесты, кто-то о поведении гостей.

Рассказчицы разного возраста, но достаточно зрелого, имеющего богатый жизненный опыт. Они поведали нам и то, что слышали от своих мам, бабушек, тетушек.

Мы записали много материала, но не знали, что с ним делать. Наш руководитель - учитель русского языка и литературы Милютина Татьяна Павловна предложила обратиться в краеведческий отдел районной библиотеки, в районный музей. Там мы не нашли ответов на возникшие вопросы. Вновь обратились к рассказчицам. Они помогли нам распределить материал. Мы составили план и по нему стали последовательно описывать свадебный обряд.

Работа оказалось очень интересной и увлекательной, но трудной. Мы использовали советы своего руководителя и постарались описать всё по порядку.

И вот что из этого вышло.

СВАТОВСТВО

Сват или сваха (чаще всего родич) ехал один. Никакой особой одежды сватам не полагалось, но приезжали, конечно, празднично одетые, в выходных санях.

До появления свата никаких приготовлений к свадьбе не делалось. Перед отъездом свата из дому для успеха дела их хлестали или забрасывали женскими головными уборами.

Свата родители узнавали по обрядовым поступкам. Входя в дом, сват проходил к печи и брякал печной заслонкой, а затем садился на лавку вдоль половиц. Сваха могла затянуть в печь, а сват ковшом в кадочке почерпнет: «Вода ваша – воля наша» и салфеточки подергает на столе. После чего начинали разговор: «У нас женишок, у вас невеста, нельзя ли свести в одно место?». «У вас есть цветочек, у нас садочек».

Свата начинают угощать. Непременно ставят самовар со значением, так как чай должна разливать невеста. Кроме чая, еще подавали овсяную кашу на мясном бульоне, а иногда и вино. За столом, если невеста «поглянется», уговаривались о дальнейшем: когда поедут смотреть хозяйство жениха, о сроках свадьбы. Согласие невесты на брак не требовалось, родители решали сами.

Но если жених не подходил, то отговаривались то возрастом невесты (молода), то хозяйственной неготовностью. Все это означало: «Запрягай дровни, да езжай свататься к своей ровне».

К иной невесте до сорока женихов сваталось.

Девушек отдавали замуж в 19-22 года, и часто они бывали старше женихов на 4-8 лет, но бывало, что отдавали и за старого.

ОСМОТР ХОЗЯЙСТВА ЖЕНИХА

Смотреть всегда ездил отец невесты. Ходили по всему дому, хлеба много ли, скотины, одежды. На чувства родители не обращали внимания, но что дочь будет обута и одета, должны были быть уверены. Больше всего в хозяйстве ценилось обилие скота и хлеба, но смотрели, есть ли медная посуда, подсвечники, самовар. У жениха должно было быть выходное платье-тулуп. Не обходилось и без обманов. Бывало, что показывали чужое, взятое на время добро.

Родители, которые требовали от будущего зятя гарантированного достатка, сами отправляли дочь из дому далеко не с пустыми руками Основное, что давали за невестой, было наработано ее же руками и определялось традицией больше, чем зажиточностью семьи. Здесь вот и открывалось, успешно ли она пряла долгими зимними вечерами, не ленилась ли, как научилась ткать.

Невеста приносила в дом будущего мужа целую гору домотканых подарков, даров всей его родне.

Кроме постели, одежды и полотенец, невеста получала с собой полный наряд, в который входили зимняя одежда, шали, сарафан - гарусник или атласник, рубахи исподки, кроме того, входили сюда и драгоценности: янтари, крупные янтарные бусы, серебряные цепочки. На ноги одевали «чирки» - род кожаных ботинок, туфель или глубоких кожаных калош, но на высоком каблуке. Делались они со скрипом.

Как посмотрят хозяйство, жених с родственниками в воскресенье едут на договоры: много ли даров с невесты, когда свадьба, назначают день запорук, обговаривали сроки венчанья.

ЗАКРЫВАНЬЕ. РУКОБИТЬЕ.

Закрыванье невесты было традиционным началом самой свадьбы, и уж с этого момента только исключительные причины, вроде побега невесты, могли расстроить свадебный ритуал.

Название «запоручивать» происходит от того, что обе стороны "бьют по рукам" - сговариваются. Но главное действие на запоруках - завешивание невесты.

На запоруки являлся жених со сватом, и тут обрядовое действие разделялось как бы на две части. Одна - сговор старших о невесте, другая - поведение самой невесты.

Мужчины, сват с женихом и отец невесты, сговариваются степенно, помолятся, затеплят свечу под иконами, дадут руки друг другу, отец и жених выпьют.

Невеста в лучшем наряде выходит к ним и кланяется в пояс.

Уходит на середь, ставит на поднос стаканы, наливает пива или квасу, подает отцу, жениху и матери жениха. Дарит жениха платком. Он кладет на платок деньги и целует.

Жених берет привезенное с собой пиво, наливает в стакан. Невеста льет, на дне серебряная монета - ее счастье, берет в зубы (могут обменяться кольцами). Целуются.

Дом уже полон народа. Зная, что приехали запоручивать, бабы и девушки-подруги сбегаются со всей деревни.

СВАДЕБНАЯ НЕДЕЛЯ

Всю неделю до свадьбы невеста сидит с подругам, завешенная и даже спит, «не снимая фаты» Разумеется, она открывает слегка лицо, откидывая ткань, когда нет гостей, но когда кто-то приходит, тотчас опускает фату и начнет причитать. Так с перерывами, невеста причитает всю наделю. Обычно даже охрипнет к концу.

Причеты невесты делятся на две большие группы: причитания дома и особенно торжественные и развернутые причитания на улице. В них, в уличных причетах, горе расставания невесты с домом достигает наивысшей силы.

Находясь в доме, невеста причитает всем приходящим женщинам: "Как гостья взойдет, в двери ступит, она ей бухнется в ноги, потом обоймет (обнимет) ее за шею и начинает причитать"

Девушки - подруги шьют, невеста около них ходит, иногда помогает матери собрать на стол, покормить шьющих. Надо себе представить, как все это происходило. Не было электричества, даже керосиновые лампы не в большом ходу, свечи дороги, поэтому сидели кругом при лучине. Девушки - то слушают невестины причеты, то подпевают ей, то начинают перегудки - коротенькие (частушки). Девки все в праздничном, у тех, кто помоложе, - ситцевики "аглицкие". А те кто постарше,- у тех тканники, кашемировики шерстяные. Цепочки рисунчатые, плоские из серебра (гайтаны), янтари Чирки на ногах.

Причеты исполнялись в строгой последовательности. Утром невеста причитает матери, рассказывая свой "сон": про то, как сладко ей спалось у родимой матушки, которая левой ручкой побудити, а правой ручкой окутати: «Уж ты спи мое дитятко». И как ее будут безжалостно будить на чужой стороне. "Ты вставай-ка сонливая, пробудись - ко, дремливая!"

Девушек невеста встречает причетом: "Вы пошейте, голубушки, на меня молодешеньку, на чужого чуженина, поскольку у него вся семья обносилася. вся семья обтрехалася, на меня навязалася ".

Особый причет полагался кроильнице, когда начинали кроить, доставали ящик с полотном, невеста вырывала ящик у подруг с плачем и причетами, не давая начать работу. Особым причетом невеста просила у матери покормить подруг: "Собери-ко ты, матушка, на столы те дубовые, много хлеба-то белого. Накорми-ко, мамушка, ты сизых-то голубушек".

ВАРКА ПИВА

Пиво заваривали, чтобы готово было к девичнику. Сопровождалось обрядовыми причетами невесты и ее подруг:

"Схожо красно солнышко, да мой кормилец ты, батюшко!

По какому же празднику варишь пиво-то пьяново?

Затуши-ко ты, батюшко, те огни-то горюцие, откажи-ко ты, батюшко.

чужому-то чуженину"

Невеста, когда отец заваривал пиво, должна была попытаться залить огонь под котлом. Поэтому отец и прочие мужчины в доме старались не подпускать девок близко.

ПРИЕЗД СВАДЕБНОГО ПОЕЗДА

Свадебным поездом называют спутников жениха (человек 5-10) -родичей (кроме отца), тысяцкого - дядю или крестного жениха, так сказать, почетного главу поезда; дружку - молодого иногда холостого парня -двоюродного, а иногда и "родного, брата или товарища (он разливает вино, угощает девок), сватью - она хранит жениха, отвечает за переговоры с родней невесты, следит за ритуалом, свата того, который сватал невесту, часто родственник невесты; хряпчего (кого-нибудь из родни жениха) - он режет пироги; всех остальных в причете называют просто боярами.

Одеты все празднично, при этом дружка еще повязан по поясу полотенцем. Характерная деталь одежды - непременное наличие поясов. Вся свадьба пылала в узорных шелковых опоясках (показать свадебный наряд).

Собираясь за невестой, ненадолго присаживались к столу; в том порядке, в каком будут садиться у невесты, выпивали, закусывали, но много не ели. С собой женихи везли бочонок пива (по обряду они должны угощать всех домашних невесты пивом) и пироги (за первым столом женихи закусывали привезенным из дому). И везли ящик с колобками и гороховым хворостом, которые раздавали невестиной родне и гостям.

Сани были украшенные, лошади с бубенцами, с колокольцами под дугой. Издали слышно, как едут женихи.

Дорогу свадебному поезду загораживали, ворота в дом невесты запирали, требуя выкупа. В это время невеста с подругами заводила причеты, а отец с матерью и невестин дружка шли встречать поезд

Итак, женихи идут двором. Отец невесты встречает их и угощает пивом из большой медной чаши, затем приглашает в дом

Мать невесты разметает женихам дорогу (листвяным веником - не бросили б чего на пути). А дружка жениха по обычаю перед тем как пить пиво, должен был попросить платок - утереться у дружки невесты, а тот платок прятал, но давал себя обыскать : найдешь - твой будет.

Встреченные родителями женихи проходят в избу. Первым идет дружка, за ним рядом сватья и жених. Девки с невестой заводят причеты. Женихи садятся за стол. Перед ними стол занимают девки, требуй выкупа: "А нам это дешево!" Откупались деньгами да пряниками, тогда девки: "Гости честные, местом поступаемся, садитесь, милости просим!".

Бань было две. Одна - реальная, настоящая, в которой девушка, порядкам нахлеставшись за неделю, смывала пот и грязь. И другая - символическая баня – «банный причет», с которым девушки выходили из избы.

В реальную баню невеста ходила со специальной знахаркой, помогавшей ей совершать определенные обряды: после того, как невеста вымоется и хорошенько пропарится, знахарка собирает ваткой невестин пот, выжимая мокрый платок в стеклянный пузырек. Собранный пот этот вольют в пиво жениху, чтобы связать таким образом молодых нерасторжимой связью. После бани невеста надевает новый сарафан. С той же целью – «чтоб любви было больше». На потное тело надевала невеста рубаху и штаны, приготовленные ею в подарок мужу. Рубаху эту затем завязывали в дары, и жених одевал ее, в гости к теще. Кроме того, невесте в бане умывали лицо пивом, затем это пиво собирали, заговаривали. Это пиво наливали жениху, когда он приезжал с поездом.

Символическая баня: невеста посылала брата срубить баню (он постукивал топором по бревнам), она перебирала в причете, забраковывала разные дрова (осиновые, сосновые, еловые), звала девок с собою.

Возвратившись из бани, невеста ожидала к себе подруг.

ВСТРЕЧА ПОДРУГ

Рассаживание подруг возвратившейся из бани невестой было обрядовым - действие, с которого и начиналась важнейшая часть свадьбы. Все подружки в праздничных нарядах. Невеста садилась в угол и рассаживала около себя по правую руку родню, поближе к себе ближайших родственниц, любимых подруг. Посадит и начинает причитать, предлагая подругам -занять ее собственное место. Никто, разумеется, не занимает.

Как едут женихи, как заслышат девки колокольцы, так становятся в круги «Во лузях», а невеста заводит причет: «Бунтом все взбунтовалися, в окошечко иссовалися». Обращается с причетом к брату или отцу сходить в кузницу, сковать три штыка и загородить дорогу, сходить во боры дремучие, поймать льва - зверя и привязать посреди двора, чтобы напугать коней жениха.

СВАДЕБНЫЙ ПИР

Свекровь встречает их в вывернутой шубе. Молодая: "Что это «мохнато»? - Свекровь: "Жить будете богато!" Невесте поправят прическу, посадят в закинутую в шаль, за стол по левую руку от молодого и только тогда пускают гостей.

Перед молодым ставят один прибор, один стакан, одну ложку. Он должен кормить жену (а она его на хлебинах).

Свекор "вскрывает" молодую. Снимает шаль и трижды по солнцу обводит вокруг голов молодых. "Хвалите молодую!'". Все: "Хороша! Хороша! Запевали величальную молодой. По окончании молодая поднималась и протягивала шаль свекрови: "На, матушка шаль - то моя, а я-то твоя!".

Затем молодая кланялась и просила разрешения свекра и свекрови называть их батюшкой и матушкой.

Свекровь била тарелку на счастье: «Где бьется, там и живется!» Все гости угощались.

Свадебная символика.

Лебёдушка, яблонька, берёзонька – невеста.

Сосна без верхушки – невеста – сирота.

Коршун – жених.

Стадо лебединое – родня невесты.

Лазоревы цветы на лугу – подружки невесты.

Серые гуси – родня жениха.

Вода – любовь.

Озеро, полное воды – счастливая любовь.

Жердочка через реку – соединение с любимым.

Метелица, заросшая дорожка – препятствие в любви.

Князь и княгиня – молодые.

Виноград и ягодка - молодые.

Цветущий сад – счастливый брак.

Супруги – (от слова «упряжь») в одной упряжке.

Свекор – отец мужа снохе, невестке своей.

Свекровь – мать мужу, жене свекра.

Тесть, тёща – родители жены мужу.

Зять – муж дочери, муж сестры, муж золовки.

Сноха – жена сына, невестка.

Золовка – сестра мужа, жена брата.

Деверь – брат мужа.

Свояченица – сестра жены.

Свояк – сестрин муж шурину своему и свояченице.

Сват и сватья – родители молодых зовут друг друга.

Шурин – родной брат жены.

Свадебные годовщины.

Ситцевая – годовщина.

Бумажная – двухлетие.

Деревянная – пятилетие.

Розовая – десятилетие.

Стеклянная – пятнадцатилетие.

Фарфоровая – двадцатилетие.

Серебряная – двадцатипятилетие.

Жемчужная – тридцатилетие.

Платиновая – тридцатипятилетие.

Рубиновая – сорокалетие.

Золотая – пятидесятилетие.

Бриллиантовая – шестидесяти

Благодатная – шестидесятипятилетие.

Коронная – семидесятилетие.

СЕМЕЙНАЯ ОБРЯДОВАЯ ПОЭЗИЯ.

Поэзия свадебного обряда.

В свадебном обряде присутствуют самые разные жанры народной песни, лирические, плясовые, величальные, шуточные, корительные, плачи.

В поэтике свадебных песен отразились разные стороны жизни крестьянина - бесправного и зависимого положения женщины в семье, горькой женской доли, высмеивание отрицательных человеческих качеств- жадности, глупости, невежества.

В свадебных песнях невеста предстаёт перед нами в образе белой лебедя, ласточки, утицы, княгини, а жених - в образе ясного сокола, коршуна и князя. Родня невесты – серые гуси, а невеста сирота, «сосна без верхушки».

Общим местом воспоминаний о прежних свадьбах является то, что выдавали замуж девушек «насилу», по воле родителей.

Невест по-старинному высматривали на гуляньях. Девушки нарядные ходили рядами, отдельно от ребят. Ребята во время гуляний дарили девчатам конфеты и пряники, девушки же на Троицу одаривали ребят яйцами. Да впрочем, в деревне все невесты, как и женихи, были наперечет, и про каждую заранее все было известно.

Свадебный обряд сложен по своему составу. Он включал в себя различные стороны: религиозно-магическую, хозяйственно-бытовую, празднично-увеселительную. В то же время это глубоко содержательное драматическое представление, где главным действующим лицом была невеста, а все участники свадьбы должны были разыгрывать установленные обычаем роли. Все, что совершалось на свадьбе, сопровождалось словом- заклинаниями, загадками, прибаутками, песнями, причитаниями. Из многожанрового комплекса свадебной поэзии мы познакомимся с наиболее интересными видами поэтических произведений – причитаниями, величальными песнями и песнями драматического характера, которыми сопровождались отдельные действия в свадебном обряде. Эти произведения исполнялись невестой, её подругами, всеми участниками свадьбы.

В различных местностях свадьба справлялась по-разному и неодинаковые сроки. Всё же в ней можно выделить три основные части: предсвадебные обряды, собственно свадьба, распадавшаяся на две части – до венца (в доме невесты) и после венца (в доме родителей жениха, а потом в доме невесты). Соотношения различных жанров свадебной поэзии на различных этапах свадьбы неодинаково. Сначала преобладают причитания, грустные песни; в день свадьбы, когда драматическая напряжённость достигает кульминации (расплетение косы), печальные мотивы начинают перемежаться весёлыми, а под конец свадьбы радость и ликование подавляют все другие мотивы.

Невеста начинала причитать сразу же, как приезжали сваты, и дело клонилось к замужеству. Она просила отца не давать согласия, так как мало ещё в девках «пожила, покрасовалася», а потом упрекала родителей за то, что они не жалеют свою дочь. Промежуток между сватовством и днем свадьба был заполнен сборами, приездами жениха с товарищами, его родных, девичником. Невеста постоянно находилась в печальном настроении. Причитания её полны искреннего горя, страха перед роковой близостью расставания с вольной девичьей жизнью в чужой семье. Когда приезжали гости с жениховой стороны, на свата и сваху сыпались проклятья и пожелание всего наихудшего (величальные песни наоборот) – ведь они «обманом» хотели увезти невесту - белую лебёдушку, погубить её на чужой стороне. Жених (даже если он и желанный гость в другое время) представлялся врагом. В песнях невестиных подруг он выглядел страшным уродом.

Особенно горька для невесты последняя ночь перед свадьбой. У неё тогда «на каждой волосиночке по горючей по слезиночке». Невеста делает последнюю попытку избежать неизбежного – просит силы природы загородить путь – дорогу женихову поезду. Но судьба неумолима. Наступает самый драматический момент – расплетение косы, прощание с девичеством. Мать не может защищать дочь от приехавших врагов. Входят в избу жених, дружка, сваты. Невестина подруги поют корильные песни дружке, представляя его в самом непривлекательном виде. Тут же достаётся и жениху, которому пара – «во дворе свинья», а не та, за кем он приехал. Но дружка – человек бывалый, это дипломат с жениховой стороны: он умелыми ответами на вопросы невестиной родни, подарками певицам привлекает на свою сторону «противника». Постепенно выясняется, что жених не так уж плох и что невесте надо вместе с ним «думу думати». Происходит перелом в отношении к жениху невестиной родни и самой невесты. Теперь ему поют величальные песни. Разве не достоин невесты такой молодец, под которым конь веселится, при виде которого луга зеленеют и река играет! Да и невеста оказывается под стать жениху.

Победа на стороне жениха: он увозит невесту. И мать, и подруги, и сама невеста причитают последний раз. «Угрюмы» остаются невестины родители, зато весело в жениховом доме. Теперь оказывается, что невесте уже не милы свои матушка и батюшка, а единственный милый – жених, и только с ним она советуется о будущем житье – бытье.

Таков в основных чертах ход свадьбы по песням и причитаниям.

Сватовство и девичник

Невеста обращается к родителям:

Не давай, кормилец – батюшка,

Ты свей-то руки правыя

Моему-то злому ворогу-

Свату, к тебе заманному.

Не зажигай, родимая матушка,

Ты свечи воску ярого.

Не молитеся вы Богу-господу,

Не сгубляйте краску девичью.

Мало я-то у вас, желанные,

Пожила, покрасовалася,

Со подружками поводилася,

Мало я у вас нагулялася

По тёмным лесам дремусиим,

По полям, лугам зелёныим

Мало я-то у вас порядилася

В дорогие платья цветные.

Ну, господь же с тобой, батюшка,

И родимая моя матушка,

И соколики, братцы желанные,

И голубушки невестушки!

Не послушались наказу крепкого:

Запоручили вы красну девицу,

За поруки да за крепкие,

За письма за вековечные.

Вы почто так рассердилися,

Рассердились, распрогневались?

Ты подумал бы, кормилец – батюшка,

Я слуга была тебе и работница,

Я в семье была покорная,

На работушку дотошная,

Имя честно не бесславила,

Красу девичью не кинула.

А ты не давал мне, кормилец – батюшка,

С умом – разумом собратися,

Со подружками сверстатися.

Я в чужих людях, младёхонька,

От работушки замаюся;

За столбом я потихохоньку

От чужих людей наплачуся.

Уж как этим ли чужим людям

Мои слёзы сладки кажутся,

Мое горе – им весельице,

Мне кручинушка – им радости.

Последний день в родительском доме

Ветра буйные, разбушуйтеся,

Заметите путь – дороженьку,

Не пройти бы, не проехати

Что за мной младой чужим людям!

Затворитеся, воротечки,

Вы широки, крепко – накрепко!

Ты закройся, красно солнышко,

Разбушуйся, туча грозная,

Туча грозная да громовитая,

Напустися ночью тёмною.

Рассыпайся, крупный дождичек,

Развести ты путь – дороженьку,

Не пройти бы, не проехати

Ко мне злым чужим людям!

Ты послушай, сокол милый брат,

Я о чем тебя просить буду.

Ты сходи – кА, сокол милый брат,

Во поля, в луга во чистые,

Во леса – то во дремучие,

Во дубравушки зелёные,

Где сырой бор с ветром спорится,

Там все звери люты водятся.

Ты поймай – ка зверю лютого,

Зверя лутого, едучего,

Изо рта его – огонь пламенем,

Из ушей дым столбом валит,

Из очеё его искры сыплются.

Привези та мне зверя лютого,

Привяжи его к двору батюшки:

Как подъедут – то злы чужи люди

К широку двору ко красному,

Они зверя-то испугаются,

От меня, младой, прочь отпустятся.

Я ещё бы покрасовалася

У кормилица моего батюшки,

У родимыя у матушки,

У соколиков братцев милых,

У голубушек невестушек.

Потрудись – ка ты, сестра милая,

Расплети – ка мне трубчату косу –

Хотя от роду и не впервые,

Да в девьей красоте во последние.

Тебе Бог судья, сестра милая!

Поднялись твои ручки белые

На мою – то да на буйну голову,

На голубушку трубчату косу.

Уж я, знать, тебе да наскучила,

Уж я, знать, тебе да надосадила.

Расплетай же, трубчата коса,

Рассыпайтесь вы, русы волосы,

По моему да лицу белому,

По моим да могучим плечам,

По моему да платью цветному!

Ах вы, миленьки русы волосы!

Я ходила – то с вами, гуляла.

По лугам – то да лугам зелёным,

По травам – то да травам шёлковым,

По цветочкам да по лазоревым,

Применяла вас , русы русы волосы,

Я ко травоньке, ко муравоньке,

Ко цветочкам я ко лазоревым;

Уж и тут вы да не сравнилися:

Чище, мягче вы травы шёлковой,

Краше цветиков вы лазерных.

Ах вы, миленьки русы волосы!

Я ходила – то с вами, гуляла,

По торгам, рядам да по лавочкам,

Применяла вас, русы волосы,

Ко атласу я и ко бархату,

Ко червонному вас ко золоту,

Я ко чистому вас серебру,

Я ко скатному вас жемчугу

И ко шелку вас ко жемчугу

И ко шёлку вас шемаханскому;

Уж и тут вы не применилися

И ни с чем – то вы не сравнились:

Вы атласу лучше и бархату,

Вы красивее красна золота,

Чище, вы чиста серебра,

Мягче шёлку вы шемаханского

И скатистее скатна жемчуга.

Ах вы, миленьки русы волосы,

Ты голубушка трубчата коса!

Хорошо с вами красоватися,

Тяжелос вами расставатися,

Мало дитятко, как от матери*,

Пеленишное от родимыя,

Так и я же, да молодёшенька,

Расстаюсь с вами, русы волосы,

И с голубушкой трубчатой косой,

И со девьей своей красотой.

Доступала вас я охотою,

Расстаюсь с вами я неволею.

Свет – то вы, мои кумушки,

Свет вы, мои голубушки,

Чему – то вы рады – веселы?

Головушки у вас учёсаны,

Трубчаты косы уплетены.

У меня у младёшеньки,

Головушка не учёсана,

Трубчата коса не уплетена,

Алы ленты в косу не ввязаны.

Свет мои кумушки!

Придёт вам весна - красна,

Сокатятся со гор белы снеги,

Разольются речки быстрые,

Раскукуется в бору кукушечка,

Рассвищется в саду соловушка –

Меня же, молодёшеньку,

Одолит тоска – кручина, горючи слёзы.

Пойдёте – то вы, мои кумушки,

Гулять в лужочки зелёные,

Топтать травушку шёлковую,

Щипать цветы лазоревы,

Свивать венки злаченые –

Поприметьте же вы, кумушки,

Мой же цвет лазаревый:

По край пути, по край дороженьки

Посох, поблёк да весь осыпался

*То есть невесте так же тяжело расставаться с косой, как матери с ребёнком; «пеленишный» - которого пеленают.

На все четыре стороны.

Сорвите, мои кумушки,

Ещё мой же цвет лазоревый,

Принесите ко моей родимой матушке

Под кутнее под окошечко!

Возьми ты, родимая мамонька,

Ещё мой же цвет лазоревый,

Прижми к ретиврму сердцу,

Полелей – ка ты, родима мамонька,

Мой цвет лазоревый,

Как маленьку меня лелеяла.

«Матушка! Да что в поле пыльно?

Сударыня моя! Да что в поле пыльно?»

- Дитятко моё! Добры кони взыгрались.

Милое моё! Добры кони взыгрались.

«Матушка моя! Да что в поле пыльно?

Сударыня моя! Да что в поле пыльно?»

- Дитятко моё! Да бояре едут.

Милое моё! Да бояре едут.

«Матушка! На широкий двор взошли!

Сударыня моя! На широкий двор взошли!»

- Дитятко моё! Не бось, не пуйся!

Милое моё! Не бось, не выдам!

«Матушка! В нову горницу взошли!

Сударыня моя! В нову горницу взошли!»

- Дитятко моё! Не бось, не пуйся!

Милое моё! Не бось, не выдам!

«Матушка! За праву руку берут!

Сударыня! За праву руку берут!»

- Дитятко! Да Бог с тобою?

Милое моё! Да Бог с тобою!

Друженька хорошенький,

Друженька пригоженький!

Сказали про дружку: богат он;

Сказали про него: тароват он;

Друженька хорошенький,

Друженька пригоженький!

Он с гривны ступает,

Рублём ворота запирает.

Да что ж его за богатство?

Он со щепки на щепку ступает,

Он со щепки на щепку ступает,

Колом ворота запирает.

Поехал дружка воевати

Вокруг печи не лопате

Со лютыми со зверями –

С тараканами, со сверчками.

Пять лет он воевал –

Ни одного не поймал,

На шестой год блоху он убил,

Да и ту чуть – чуть не упустил.

Друженька хорошенький,

Друженька пригоженький!

Поют жениху подруги невесты:

Кунья шуба, не попыхивай,

Ты, Иванушка, не повздыхивай!

Наша – то Наташа не хуже тебя:

Она ростом поменьше,

Умом подороже;

Она костью покладистее тебя,

Белям лицом побелее тебя.

Наша – то Наташа не пара тебе,

Тебе – то пара – во дворе свинья,

Полосатая, с поросятами.

На горке деревцо,

Деревцо кипарисное,

Кунами обросло,

Соболями расцвело.

За то за деревцо

Крылася, хоронилася

Душа красная девица,

Девица зарученая,

Княгиня первобрачная.

Сама похвалялася,

Речьми похвальными,

Похвальбой великою,

Красотой девичью:

«Из – за этого деревца

Никому меня не вявести

Без ста, без другого,

Без целой тысячи!»

У честной заутрени,

Честной, ранней, воскресенской

Похвалялся князь молодой

Речьми похвальными,

Похвольбой великою,

Красотой молодецкою:

«Из – за этого деревца

Един я выведу

Без ста, без другого,

Без целой тысячи,

Со единым тысяцким,

Со крестовым батюшкой,

С двумя дружками храбрыми,

Молодцами удалями:

Я девицу за себя возьму,

Душу красну за себя возьму!»

Х Дунули ветры, дунули ветры, дунули ветры вдоль улицы,

Звякнули весла, звякнули весла, звякнули весла на корабличке.

С кем – то мне думу, с кем – то мне думу, с кем – то мне думу думати?

Думати мне думушку, думати мне думушку, думати мне думушку с батюшкою, -

Эта мне думушку, эта мне думушку, эта мне думушку некрепкая,

Эти словеса, эти словеса, эти словеса не понравились.

Дунули ветры, дунули ветры, дунули ветры вдоль улицы,

Звякнули весла, звякнули весла, звякнули весла на корабличке.

С кем – то мне думу, с кем – то мне думу, с кем – то мне думу думати?

Думати мне думушку, думати мне думушку, думати мне думушку с матушкой, -

Эта мне думушку, эта мне думушку, эта мне думушку некрепкая,

Эти словеса, эти словеса, эти словеса не понравились.

Дунули ветры, дунули ветры, дунули ветры вдоль улицы,

Звякнули весла, звякнули весла, звякнули весла на корабличке.

С кем – то мне думу, с кем – то мне думу, с кем – то мне думу думати?

Думати мне думушку, думати мне думушку, думати мне думушку с миленьким, -

Эта мне думушку, эта мне думушку, эта мне думушку некрепкая,

Эти словеса, эти словеса, эти словеса не понравились.

Величальная жениху

Розан ты мой, розан,

Виноград зелёный!

Кто у нас хороший?

Кто у нас пригожий?

Розан ты мой, розан,

Виноград зелёный!

Иванушка хороший,

Павлович пригожий,

По горнице ходит,

Каблук не ломает,

Каблук не ломает,

Манерно ступает.

В зеркало глядится,

Сам себе дивится:

«Я ли не хороший!

Я ли не пригожий!»

В сенички выходит –

Сени колыбают,

На крыльцо выходит –

Конь к нему подходит.

На коня садится,

А конь веселится.

Шёлковой плёткой машет –

Конь под ним пляшет.

В лужки выезжает –

Лужки зеленеют,

Лужки зеленеют –

Все цветы алеют.

К речке подъезжает –

Реченька играет,

К дому подъезжает –

Матушка встречает:

«Где ты, сын, гуляешь,

Кого забавляешь?»

- Был я у невесты,

Был у хорошей.

Розан ты мой, розан,

Виноград зелёный!

Величальная молодым

Уж ты, винная ягодка,

Удалой добрый молодец!

У тебя же, у молодца,

У тебя лицо белое,

Примени к снегу белому.

У тебя брови чёрные,

Как у чёрного соболя,

У черна у сибирского.

У тебя очи ясные,

Как у ячного сокола,

У ясна перелётного.

У тебя щёки алые,

Поалей маку алого,

Маку алого кудрявого.

У тебя же, у молодца,

У тебя, у хорошего

У тебя кудри жёлтые,

Пожелтей шёлку жёлтого.

У тебя же, у молодца,

У тебя, у хорошего

Есть невеста хорошая.

У неё же, у девицы,

У неё, у красавицы,

У неё лицо белое,

Примени к снегу белому.

У неё щёки алые,

Поалей маку алого,

Маку алого кудрявого.

У неё же, у девицы,

У неё, у красавицы,

У неё косы жёлтые,

Пожелтей шёлку жёлтого.

У неё брови чёрные,

Как у чёрного соболя,

У черна у сибирского.

У неё очи ясные,

Как у белой лебёдушки.

У неё же, у девицы,

У неё, у красавицы,

Что походка павиная,

Речь – говорь голубиная.

Поют подруги невесты при расставании:

Уж ты, свет наша голубушка,

Дорогая ты Натальюшка,

Наша милая подруженька!

Что сухому то дереву

Не бывать два раза зелену,

И тебе, наша подруженька,

Уж не бывать во красных днвушках!

Разлилась, разлелеялась

По лугам вода вешняя.

Унесло, улелеяло

Чадо милое – дочь от матери:

Расставалася матушка,

Расставалась государыня.

На крутом красном бережке,

Что на белом на камушке

Не бела лебедь кликала,

Мать об дочери плакала:

«Воротись, моё дитятко,

Воротись, моё милое!

Свет Наталья Терентьевна!

Позабыла ты трои ключи,

Что трои ключи золотые

И со шёлковым поясом,

Со колечком серебряным

Со витым, позолоченным».

- не забыла я, матушка,

Не забыла, государыня,

Что трои ключи золотые;

Позабыла я, матушка,

Всю волюшку батюшкину

И всю негу матушкину,

Всю красу девичью.

Красота ль моя, коасота,

Красота ль моя девичья

В береженьице ношена

И у места положена,

Что у батюшки во садике,

У родимого в зелёном,

Что под яблонью кудрявою,

Что под грушею зеленою.

Уж ты, грушица, грушица,

Уж ты, грушица зелёная!

Сберегай мою красоту,

Красоту мою девичью.

После венца

Угрюм, угрюм ходит

Натальин батюшка,

Угрюма, угрюма ходит

Натальина матушка:

Мела свой высок терем,

Потеряла свой золот перстень.

Не золот перстень потеряла,

Потеряла своё дитятко,

Потеряло своё милое,

Наталью Терентьевну.

БРАК И СВАДЕБНАЯ ОБРЯДНОСТЬ.

Нормы брачно-семейной жизни сложились в народной среде на ранних исторических этапах и включали в себя языческие дохристианские нормы. К таким особенностям относится обычно-правовое регулирование семейного строя и всей семейной жизни.

Брачный возраст для девушек наступал в 16 лет, для мужчин — 18, но предпочитали жениться с 20 лет. Это подтверждают данные метрических книг за 1863,. 1894 года.

У крестьян Афанасьевского уезда преобладали браки, заключенные в возрасте 21 — 30 лет. Довольно много браков заключалось и в молодом возрасте (до 20 лет). Брачный возраст мужчин и женщин начинал выравниваться. Повторные браки встречались не часто. Метрическая книга 1894 года Афанасьевской церкви зафиксировала три повторных брака из 50 зафиксированных. Это были браки вдовых людей.

Все браки по семейному состоянию можно разделить на 2 основные группы: первичные браки, когда жених и невеста вступали в брак впервые, и вторичные, когда оба обручающихся партнера (или один из них) уже состояли в браке, но этот брак был прерван вследствие смерти одного из супругов или развода. Основную часть браков составляли первичные браки.

Смешанных в сословном отношении браков в к. ХIХ — ХХ вв. в с. Афанасьево не было. Местное крестьянство было однородно по составу и среди него не было резкого расслоения. Женились или выходили замуж «за ровню». Чаще всего браки заключались в пределах ближайших деревень, ближайших волостей, при женитьбе сыновей и особенно при выдаче замуж дочерей соблюдалась возрастная очередность. Ее нарушение служило поводом для распространения среди односельчан возможных толков, догадок и сплетен. Как правило, они были не в пользу «обойденной» сестры. Ей приписывали различные нравственные пороки и физические недостатки. В тех случаях, когда младшая сестра выходила замуж раньше старшей, последняя нередко оставалась навсегда вне брака, поэтому в тех случаях, когда сватали младшую дочь при наличии незамужней старшей, обычно отказывали: «У нас через сноп не молотят», а в отдельных случаях давали согласие, но подменяли или пытались подменить невесту в день венчания ее старшей сестрой.

Духовное родство являлось препятствием для вступления в брак. По официальным законам не допускались браки только духовного сына с восприемницей (крестника с крестной матерью) и духовной дочери с восприемником (крестницы с крестным отцом). По народным воззрениям, препятствием для брака нередко считалось кумовство и крестное братство. В разной вероисповедальной среде бытовали разные формы заключения браков. В большинстве случаев обязательным было церковное венчание, невенчанный брак в православной среде рассматривался как безнравственный, дети от таких браков считались незаконными.

Старообрядцы в церкви не венчались, брак считался законным, благословенный наставником старообрядческой общины и родителями. В метрических книгах Афанасьевской церкви часто встречаются «подписки» об отречении от старообрядческой веры, для возможности крещения и венчания в церкви. Переход веры в веру заключался обычно в формальном исполнении требуемого обряда и не менял чего-либо в религиозном мировоззрении перешедшего.

При заключении браков вставал вопрос о приданом. Приданое не включалось в общесемейное имущество не делилось между членами семьи, а передавалось по наследству по женской линии. В приданое обычно давали скот, постель, одежду. Во время свадьбы Жених давал выкуп за невесту. Размер выкупа, как и приданого зависел от достатка семей.

Условия и время заключения брака определялись при сговоре до свадьбы. Окончательное закрепление сватовства совершалось во время рукобития - обеда (обрученье).

Крестный отец жениха был тысяцким на свадьбе. Невестины крестные сидели на свадьбе возле нее. Дядя и брат жениха могли быть дружком.

Семейное состояние брачащихся оказывало существенное влияние на характер заключения браков и особенно на их оформление. С соблюдением всех обычаев и обрядов свадебного ритуала заключались первичные браки, и браки вдовых мужчин с ранее не состоявшими в браке женщинами. Браки вдовых и холостых мужчин с вдовами свадебными обрядами не сопровождались.

Время заключения браков было тесно связано с земледельческим календарем. Вступление в брак, как правило, приурочивалось к свободным от сельскохозяйственных работ периодам года. Существенное влияние на распределение браков по месяцам оказал также и церковный календарь. В посты свадьбы не игрались. Поэтому основное количество браков приходилось на осенний (от Покрова до Филиппова поста) и зимний (от крещения до масленицы) периоды. В это время заключалось до 80% всех браков.

Таким образом приведенные материалы свидетельствуют о том, что для Афанасьевской волости была характерна довольно сложная система брачных норм. Она регламентировала брачный выбор и возраст вступления в брак, оказывала влияние на календарное распределение браков, определяла форму заключений браков и характер брачных торжеств.

Развитие товарно - денежных отношений ослабило значение крестьянского надела как единственного источника средств существования уменьшило зависимость детей от родителей, снизило роль глав семей и родителей в заключение браков расширило круг предбрачных знакомств и возможность брачного выбора.

Заключение.

1. В процессе анализа собранного материала мы всесторонне обогатились и еще больше стали гордиться тем, что афанасьевцы – яркие, интересные, артистичные, веселые люди, которые помнят наследие предков.

2. У нас сформировалась новое представление о культуре Афанасьевского района, о том, какой была жизнь наших земляков в прошлом.

Любуясь голубым небом, рассветом, озером, собирая грибы или вдыхая аромат луговых трав, человек не может не помнить, что он – лишь часть огромного и сложного мира, именуемого Природа.

И жизнь человека развивается по общим для природы законом. Рождение – расцвет – зрелость – увядание – смерть. Может ли продлить человек свою жизнь? – Да. В результате своего труда, в памяти других людей, своих детей. Важнейшим моментом в жизни человека, праздником продления жизни является Свадьба.

Такой вывод нам хочется сделать после рассказанного. И когда мы станем взрослыми, постараемся всё лучшее из свадебного обряда использовать в своих свадьбах.