Фантастическое составляет сущность действительности

Известно, что фольклор формировал и продолжает формировать народную культуру, поскольку именно в нем отражены народно-поэтические воззрения. Народный эпос сделался неиссякаемым источником для произведений художественной литературы и является составной частью народного быта и народной культурой.

Пример тому – рассказ якутского писателя Г. Угарова «Тайна охотничьей заимки», жанр которого сам автор определил как фантастический рассказ.

Результатами наших исследований можно считать вывод о том, что фантастический мир в рассказе Г. Угарова изображается через местный колорит реальной жизни. Художник подчеркивает не столько общие черты, сколько необычное, непохожее, резко отличное от привычного, что усиливает остроту общественных явлений и романтическое звучание.

Начало рассказа Г. Угарова «Тайна охотничьей заимки», несмотря на заголовок, обещающий тайну, кажется реалистическим:

« - Вертолета не будет, - сказала Огдуос, хозяйка охотничьей заимки, закрывая за собой входную дверь. – Так что спите, отдыхайте»

Ничего таинственного, а тем более фантастического:

«Клубы белого тумана от морозного воздуха заполнили заимку, окутывая все полной пеленой. Стало ничего не видно, кроме смутных очертаний пляшущего в камельке пламени».

Правда, причина появления двух городских, современных людей в далекой от комфортной жизни заброшенной в тайге заимке странная: встретиться с Чогдоем, сыном необычной женщины, которую якобы похитил чучуна: «Мы прилетели сюда за сенсацией, поверьте за самой настоящей сенсацией, за открытием, которое могло обогатить науку и дать нам имя, известность, возможно, и богатство. Совсем недавно я встретился с Сукуем Мамским, своим старым знакомым, он родом из этих мест. Сукуй рассказал мне одну очень занятную вещь, взбудораживавшую мое воображение: мол в этом году умерла женщина, которую в юности якобы украл чучуна, с которым она жила несколько лет неизвестно где. Потом она вернулась домой: то ли умер чучуна, то ли она убежала от него, никто толком ничего не знает. А у нее есть сын, его зовут Чогдой».

Но мало ли чудаков, которые гоняются по свету за призрачными сенсациями? Тем более, что наши герои – современные журналисты.

До возвращения вертолета, который на обратном пути их заберет, они коротают время в типичной якутской юрте Огдуос: «заимка, хозяйкой которой является Огдуос, оказалась типичной якутской юртой. Стены юрты сложены из кругляка лиственницы средней толщины, со снятой корой. Причем эти бревна поставлены вертикально впритык друг к другу, наверху опираются на поперечную балку, а нижняя часть закопана в землю. Бледный тусклый свет проникает в жилище сквозь толстый кусок льда, вставленного вместо стекла в маленькое окошко. Таких окон всего три. Внутренность жилища освещает в основном камелек – в левой части юрты. Ближе к входной двери».

Время, кажется, остановилось: «Мы – я и мой товарищ Владимир Семенович – гостим здесь, в охотничьей заимке уже вторые сутки. Делать здесь уже нечего» Нет ни суеты и спешки городской жизни, ни срочных неотложных дел – все течет так как было всегда, с древности: «Вокруг стояла сонная вековая тайга. Ей не было никакого интереса ни к нам, ни к нашим страстям и ни к трагедии Чогдоя».

Круг героев рассказа невелик: Огдуос хозяйка заимки, двое любопытствующих – Владимир Семенович, приехавший в Якутию из теплых мест недавно, рассказчик – местный журналист, якутянин – и пес Харыскал. Но постепенно этот круг расширяется, и читатель узнает о Чогдое, о его матери, о трагической судьбе стариков – чучун, даже о якутском шамане, которого везли к умирающему Петру I, о вертолетчиках, которые заглядывали к Огдуос, о старике Сахааре.

Все они взаимодействуют друг с другом и друг без друга обречены на гибель. Человек не может существовать без тайги, собака не сможет прожить без человека, тайга свои богатства обращает на человека, а люди связаны между собой не столько сиюминутной необходимостью выжить в суровых условиях, сколько незримыми нитями почитания традиций и обычаев, живущих веками в якутском народе. И оторванность от них, бездумное отношение к ним ведет к крушению жизни, непоправимой катастрофе. Так очерчивается круг Гармонии, который является залогом жизни.

Попробуем определить, кому в этом круге Гармонии принадлежит ведущая роль.

Вот якутская тайга, климат: «Мороз на улице был такой крепкий, что воздух, вырываясь изо рта с шумным шипением, превращался в клубы белого пара. Вокруг была молочная мгла, и в трех шагах ничего не было видно», «Амбар окружала спящая тайга, одетая в снежную шубу. Полная тишина, темное небо с мерцающими звездами, серебристый свет луны Картина сказочная, фантастическая», «Это место. Где находится заимка, почти нетронуто, очень богато различными зверьми. Смотри, сколько на снегу разных следов»

Она живая, живет, биение ее сердца слышит Огдуос:

« - Ок! Кажется, ветка отломилась у лиственницы, - сказала Огдуос, как бы подтвердив сказанные моим товарищем слова. Прислушиваясь к чему-то происходящему за пределами заимки. Вроде бы птица не села Наверное от мороза.

Мы ничего не слышали, кроме шипения и треска горящих в камельке сыроватых поленьев»

С особенным чувством описан камелек (керосином здесь не любят пользоваться: «от него плохо пахнет», чуждая атмосфера): Камелек топится все время, пока бодрствуют люди. Веселые языки пламени неустанно лижут сухие поленья, а они сопротивляются, шипят, трещат, но в конце концов от них остается только уголь и зола. Зато в жилище, когда горит камелек. Тепло и как-то особенно уютно».

Воздух, кажется, существует сам по себе, но он окутывает все окружающее, во все проникает и в самом деле всему дает жизнь: «Воздух, чистый как стекло!» Этот воздух – одно из важных составляющих круга Гармонии.

А еще незримое присутствие духов.

И ближе всего к ним стоит Огдуос, она неразрывна с ними. Г. Угаров восхищается ее мужеством, ее умением вливаться в окружающий мир и жить с ним в гармонии:

« - Я заметил, что Огдуос всегда делится с огнем своей трапезой, - сказал Владимир Семенович. – Она – огнепоклонница?

- Нет. Скорее всего. Она язычница, - пояснил я. – Огонь является посредником между различными духами и человеком. Она каждый раз делится своей пищей с самим огнем и с духом местности, духом дома, духом тайги и другими духами»

Гости в своей городской жизни и не обращали внимания на ценность этого гармоничного мира.

Правда, свежий взгляд Владимира Семеновича, недавно приехавшего в Якутию, заставляет читателя восхититься и обилием снега, и крепким морозом, и необычностью пейзажа. Но для рассказчика, как, впрочем и для читателя-якутянина, это привычные картины.

А вот для автора, Г. Угарова, это описание этого вечного мира тайги – гимн о могуществе, неистребимости Природы, гимн, в котором звучит мысль о взаимозависимости человека и Природы с ее тайнами, сохраненными и хранящимися в ее недрах.

Удивляют ли нас гости заимки. Пришельцы в этот мир из другого, оторванного всеми корнями от него? Нет. Ведь «цивилизованные» люди привыкли только черпать богатства Природы и потреблять их, не думая о последствиях своих действий и тем более проявлять внимание и почитание к ее законам и тайнам. Беспечное отношение к вековым традициям может в миг уничтожить ту хрупкую нить. Которая связывает все в этом хрупком мире.

Финал рассказа открытый: что произойдет через несколько минут позже, неизвестно: «Нервы у нас были, как предельно натянутые струны, готовы в любую секунду порваться с оглушительным треском и ослепительной искрой в глазах, как при внезапном коротком замыкании», «Жалобный визг просыпающейся собаки становился все громче и громче»

Раскрыта ли тайна охотничьей заимки?

Автор не дает ответа, но в конце звучат слова: «угрожающий» (танец звезд), «жалобный» (визг просыпающейся собаки становился все громче и громче).

Писатель заставляет задуматься, каков будет конечный результат бездумного, легкомысленного отношения людей, что может нас ожидать, если мы не изменим своего отношения к Природе и к Традициям?

Фантастика – средство, которое позволяет эффективно выявить известную социальную черту, раскрыть самые основы характеров и событий. Для этого и смоделирована фантастическая ситуация помогающая обратиться к обозначенным философским и нравственным проблемам.

Из существующих форм и приемов фантастики Г. Угаров использует лишь немногие из них. Автор вымысливает несуществующую в природе сущность – чучуну, трансформируя давно известный миф в якутском фольклоре.

ЧУЧУНА (Сучуна, Чучунаа) - в старых мифах северных якутов дикие человекоподобные существа-самцы огромного роста, покрытые черными волосами (в ряде мифов также говорится об однорукости и одноглазости). Иногда эти существа одевают на себя шкуры убитых с помощью лука, копья или ножа им животных, мясо которых употребляет сырым. Обычно якутские охотники рассказывают о наблюдении быстробегающих ("быстрее оленя"), прыгающих чучун, которые кидаются камнями и стреляют из лука в людей. Считается, что дикие люди похищают из стойбищ оленей, которым связывают тальником ноги, и женщин-якутянок.

Согласно рассказам очевидцев, чучун в прошлом нередко удавалось подстрелить, однако, распространено суеверие о том, что кровь чучуны, если только она попадала на одежду охотника, или плохой железный нож, если его позарился забрать якут, сводила и охотника и его семью с ума, а через несколько дней умерщвляла. В остальном, все рассказы об этих существах чрезвычайно напоминают мифы и предания о снежных людях. Предполагаемое место обитание чучун - север Якутии.

Еще при царизме в Верхоянском, Колымском и Якутском округах было слышно, что на далеком севере находится никому не ведомый народ — чучуна. Никто этим слухам, упорно циркулирующим до сих пор, значения не придавал и не придает. Многие говорят, что рассказы о чучуна — просто выдумки. С этим нельзя согласиться. Верхоянцы знают, что чучуна — не фантазия. Есть и очевидцы.

Чучуна часто появлялись до революции. Излюбленное их место — Бутантайский наслег Верхоянского улуса (в сторону Жиганска), где их видели ежегодно и даже убивали (по многим сообщениям). Появлялись по 2-3 человека рано весной и уходили, неизвестно куда (говорят, к чукчам), поздно осенью.

Чучуна высокого роста, крепкого сложения, одет в звериные шкуры, имеет очень длинные волосы, развевающиеся при беге, вооружен луком со стрелами, сторонится местных жителей, иногда забирается в погреба за съедобным, бегает очень быстро (быстрее лошади). Отмечен один случай, когда чучуна ночью в виде забавы бросал в юрту небольшими камнями.

В рассказе «Тайна охотничьей заимки» чучуна выглядят иначе: «Они были все в инее, замерзшие. На каждой из ноздрей у них образовались толстые сосульки, расширяющиеся книзу и опирающиеся на пол, на толстый слой льда Сосульки эти оказались полыми изнутри и легко ломались. Они ломались со звуком «хор», похожим на звук когда поздней осенью ломается засохший толстый стебель борщевика В лунном свете Чогдой был очень похож на героев легенды. Толстые сосульки, спускающиеся из ноздрей до пола, вся заиндевевшая одежда, характерная поза». Данная трансформация, нам кажется, необходима автору для символического обозначения хрупкости всего сущего на земле: неосторожно разломанные сосульки лишают жизни стариков-чучун, чуть не лишили жизни Чогдоя – так беспечность и праздное любопытство могут привести к Катастрофе.

Композиционный прием в рассказе – повтор одного образа (чучуны) приводит к выделению лейтмотива и усилению смысла.

Рассказ Г. Угарова очень злободневен, потому что поднимает проблему взаимосвязи и взаимозависимости Природы и человека, Истории и современности, предупреждает о недопустимости праздного любопытства и неосторожного вмешательства, которое может привести к непоправимому, неизбежному при таком отношении. В рассказе нет нравоучений, нет комментариев к описываемому – есть только факты (пусть фантастические), из которых читатель должен сам сделать вывод. И в этом рассказ «Тайна охотничьей заимки», принимая также во внимание его лаконичность, сродни притче. Он как шкатулка с секретом, поэтому открывать его очень интересно: есть о чем размышлять, чему учиться. Чем пристальнее вглядываешься и дольше размышляешь, чем глубже проникаешь в повествование, тем острее видишь то, что происходит вокруг.

Писатель силой воображения доводит проблемы связи прошлого и настоящего, гармонизации окружающего мира до логического конца. Он связывает воедино представления о мире прошлого настоящего и будущего, позволяет понять, что в наших руках построить спасительный мост над бездной, сложенный из важных духовных ценностей: бережного отношения к традициям, к хрупкой природе, к хрупкой человеческой жизни, к нравственности. Без этого современный человек обречен на вырождение и гибель.

В заключении мы снова обратимся к нашему заголовку и ответим на его вопросы: рассказ Г. Угарова «Тайна охотничьей заимки», фантастический по своим жанровым особенностям, основанный на мифологических источниках, все-таки обращен к нашей сегодняшней реальности, поскольку прав Ф. М. Достоевский: «Фантастическое составляет сущность действительности».