История изучения личных имен удмуртов

Антропонимика (от греч. anthropos «человек» и опота «имя, название») — одна из основных областей ономастики, изучающая личные имена, фамилии, отчества, прозвища, псевдонимы людей. Она неразрывно связана с этнографией, историей, семейным правом, с социальной психологией и с эстетикой любого народа.

Считается, что имя человека влияет на его судьбу. Личные имена являются неотъемлемой частью национальной культуры. Они появились и развивались на протяжении веков и продолжают развиваться в соответствии с законами языка, отражая при этом некоторые стороны бытового уклада, общественного строя, мировоззрения данного народа и его этноязыковые связи с другими народами. Антропонимы представляют собой ценный источник изучения не только истории языка, но и его народа.

Первые записи личных имен удмуртов появляются в середине XVI в. В Жалованной грамоте удмуртам Сырьянской волости Слободского уезда Вятской земли от 25 февраля 1557 года о предоставлении им за принятие христианства трехлетней льготы, перечисляются имена и фамилии глав 17 семейств. Известны также имена нескольких арских (южноудмуртских) князей, упоминаемых в русских летописях в связи с разгромом Казанского ханства.

Изучение личных имен удмуртов имеет уже более двухвековую традицию. Начиная со второй половины XIX в. появляется определенный научный интерес к изучению удмуртов, как в научных кругах России, так и за рубежом, особенно в Венгрии и Финляндии. Одним из первых, кто положил начало сбору и публикациям произведений фольклора, обрядов и поверий, был исследователь Б. Г. Гаврилов. Наряду с фольклорно-этнографическими материалами, он описал и обряды наречения имен удмуртов Казанской и отчасти Вятской губерний. Он одним из первых попытался дать этимологию имен с краткими их истолкованиями, например: Гэрэй от удм. геры «соха», такое имя, по его мнению, давали мальчикам, родившимся во время пашни; Уракай от тат. урак «серп» — родившемуся во время жатвы; Туктар от тат. тукта «остановись» — родившемуся после нескольких умерших детей в семье и названный так для того, чтобы остановить смерть.

Вопросов происхождения личных имен удмуртов и связанных с ними обрядов коснулся известный удмуртский этнограф Г. Е. Верещагин. В статье «Остатки язычества у вотяков» Г. Е. Верещагин привел 280 имен, записанных в конце XIX в. в Шарканском приходе Сарапульского уезда. Отмечает, что «насколько еще коснеют вотяки-христиане в язычестве, можно видеть из того, что и ныне у мужчин и женщин встречаются языческие имена, которыми нарекали и нарекают новорожденных младенцев». Имена в то время давали старухи-повитухи. В конце XIX в. удмурты Шарканского прихода носили 2 имени — христианское и банное (языческое). Христианское имя служило лишь для оформления официальных бумаг. Такие имена, как Культо «сноп», Кабан «хлебная скирда», по его мнению, давали новорожденным по случаю их появления на свет во время уборки с полей хлебов.

По данным этнографа Н. Г. Первухина, в конце XIX в. у северных удмуртов языческие имена в основном были уже вытеснены христианскими. Некалендарные имена продолжали сохраняться в так называемых корка ним (букв, «название дома») например: Кочо (у Первухина кочо) «сорока», Чож (чеж) «утка» и др. Н. Г. Первухин заметил, что христианские имена при освоении удмуртами переделывались до неузнаваемости: Александра>Сандыр, Степанида>Идай и др. Довольно подробно он описал обряд наречения имен северных удмуртов, привел текст языческой молитвы, приуроченной к рождению ребенка; отметил, что после замужества женщину называли по имени воршуда: Бигра, Чола, Эбга и т. д.

Этнограф И. Н. Смирнов привел небольшой список удмуртских домашних имён. Среди них фигурируют такие имена, как Гордошпи «красный бычок», Атаспи «петушок», Сизыш «птенец дятла», не зафиксированные до этого в удмуртском именнике. В приложении монографии «Вотяки» исследователь дал список из 202 личных имен удмуртов Слободского уезда, извлеченных из переписной книги за 1676 г.

Перу учёного П. Н. Луппова принадлежит ряд статей и монографий по средневековой истории удмуртов. Им собран богатый архивный материал в различных городах страны, значительная часть которого была опубликована отдельной книгой. В материалах переписных книг, челобитных, жалованных грамотах и других документах, приведенных в книге, содержится большое количество личных имен северных удмуртов XV-—XVIII вв.

В годы первой мировой войны от военнопленных удмуртов венгерский исследователь Б. Мункачи записал несколько десятков личных имен, прозвищ и патронимов удмуртов Вятской, Казанской, Уфимской, Самарской губерний.

Этнограф И. Васильев дал краткое описание обряда наречения имени и привел небольшой список древнеудмуртских антропонимов. По его данным, если у невесты и у кого-нибудь из женщин в семье мужа оказывались одинаковые имена, то у невесты имя меняли: в одном семействе не должно было быть двух одинаковых имен.

Определенный вклад в изучение удмуртской антропонимии внес один из известных деятелей удмуртской культуры, поэт и ученый Кузебай Герд. Его список, состоящий из 963 имен, считался наиболее полным из всех публикаций удмуртского именника. По данным К. Герда, удмурты раньше имена давали в зависимости от сезона года и видов сельскохозяйственных работ, сопутствующих рождению ребенка, например, имя Ани давали девочке, родившейся осенью во время уборки конопли или льна (ср. аньы «сноп конопли или льна»), Гёрей — мальчику, родившемуся весной во время пахоты (ср. геры «плуг»), Сезяй — девочке, родившейся во время уборки овса (ср. сезьы «овес» и т. д. ).

Серию публикаций списков удмуртских антропонимов продолжил филолог, этнограф Т. К. Борисов. В книге «Удмурт кыллюкам. Толковый удмуртско-русский словарь» он привел список из 664 языческих имен. Автор включил в общий список мужские и женские имена. Сюда же вошли прозвища замужних женщин и воршудные имена. Традиция именовать замужних женщин по названию ее рода или населенного пункта, откуда она родом, среди удмуртов сохранялась до недавнего времени.

После работы Т. К. Борисова в последующие 30 лет не было опубликовано ни одной работы, касающейся вопросов удмуртской антропонимии.

С конца 60-х годов нашего столетия начинается новый этап в изучении удмуртской антропонимии. Начало этому положил Г. А. Архипов, посвятивший ряд научно-популярных статей анализу патронимов, фамилий, дохристианских имен и их отражению в топонимии.

Личным именам, образованным от названий птиц и животных, посвящена статья лингвиста С. В. Соколова. По его данным, такие имена чаще всего давали в тех семьях, где часто болели дети, с целью сохранения им жизни. Имя, идущее от названия птиц и животных, носил целый род, целое семейство: Кион выжы «род волка» и др. Исследователь считает, что эта группа имен является древнейшей в удмуртском именнике, она возникла еще в эпоху родового строя.

Вопросами удмуртской ономастики в 70-е годы плодотворно занимался С. К. Бушмакин. Он выделил 15 групп лексем, легших в основу удмуртских имен. По данным исследователя, основанием для номинации явились разнообразные психологические и физиологические особенности личности, манера поведения ребенка, отдельные события и обстоятельства, сопутствующие моменту рождения, например, природные явления, названия растительного и животного мира, орудий труда и т. д.

Обстоятельные статьи по удмуртской антропонимии написаны лингвистом В. К. Кельмаковым. В одной из них он рассматривает этапы становления именника удмуртов. Наиболее древним пластом исследователь считает личные имена удмуртского происхождения, восходящие к нарицательным именам существительным: названиям животных, птиц, растений, насекомых, предметов труда и прочих слов. Второй пласт, по его мнению, тюркский. В дохристианском периоде имена тюркского происхождения занимали ведущее место. С началом систематической христианизации удмуртов древнеудмуртские имена стали вытесняться русскими календарными именами. В. К. Кельмаков одним из первых выявляет среди южных удмуртов так называемые гибридные удмуртско-тюркские имена, типа Узы-бей, Сяська-бей, Шакта-бей, Кыз-бике и др.

Огромный вклад в изучение удмуртских имён внесла Т. И. Тепляшина. Ею опубликовано 15 статей и 1 монография. Ею изучены и описаны личные имена отдельных регионов и населенных пунктов, в частности, удмуртов Башкирии. Особенно много ею сделано в изучении личных имен, фамилий и патронимов бесермян. По мнению Т. И. Тепляшиной, бесермяне по происхождению являются тюрками — булгарами, перенявшими удмуртский язык. В подтверждение своих доводов она приводит и их личные имена, подавляющее большинство которых ещё в середине XVIII в. по происхождению были тюркскими.

Моё изучение темы удмуртских имён основывалось на работах М. Г. Атаманова, который, на мой взгляд, является лучшим исследователем антропонимики удмуртского народа. Он закончил удмуртское отделение филологического факультета Удмуртского университета. По его окончании в 1975 г. направлен в целевую аспирантуру на кафедру финно-угорских языков Тартуского госуниверситета (Эстония). В 1978 г. досрочно защитил диссертацию на тему «Этнонимы удмуртов в топонимии». Вернувшись в Ижевск, работал в секторе языка НИИ (ныне - УдмНИИЯЛ УрО РАН).

Бесценным изданием для последователей является его «Словарь личных имён удмуртов» (1990), включающий около 6800 имён. В словарь включены имена удмуртов с момента их первой фиксации и до наших дней. В целом М. Г. Атамановым опубликовано более 60-ти научных работ. Защитил докторскую диссертацию (доктор филологических наук). Сейчас он служит в одной из церквей Ижевска и одновременно является референтом Ижевско-Удмуртской епархии.

Все вышеперечисленные авторы, исследовавшие имена удмуртского народа, не ставили задачи популяризировать их. Статьи их не публиковались в доступной литературе. Поэтому долгие годы тема удмуртских имён была не актуальной.

Система удмуртской антропонимии

Удмурты – коренной народ Волго-Уральского района. Предками их были древние племена, населявшие междуречье Камы и Вятки. Истоки удмуртского народа учёные возводят к ананьинской культуре VIII – III вв. до. н. э. В ходе исторического развития древние удмурты вступали в контакты с разноязычными этносами. В древности ими были иранцы (скифы, сарматы, аланы), угры (предки венгров, ханты, манси), позднее— тюрки и славяне (русские).

Исконно удмуртские имена

Наиболее широко распространённой и древней по происхождению является первая группа имён – тотемные. Древние люди, чтобы сохранить, защитить своих детей от смерти, выбирали в тотемы животных, птиц, насекомых, рыб и растений. Среди них почти нет домашних животных. Этот факт говорит о том, что пермский звериный стиль отражает суть древних эпох, когда основой хозяйства у удмуртов были охота и рыбная ловля. К родовым именам удмуртам принадлежат названия зверей: куница, норка, олень, белка и т. п. По этнографическим записям, отзоонимические (от имён животных) имена удмурты давали в тех семьях, где часто болели и умирали дети.

Таковы мужские имена: Кайсы «клест», Пислег «синица», Койык «лось», Почаш «зяблик», Юбер «дрозд», сев. «скворец», Пужей «олень», Гондыр «медведь», Муш «пчела», Чипей «щука» и др. ; женские имена: Жакы «ронжа», Дыдык «голубь», Чана «галка», Варыш «ястреб», Намер «костяника», Узы «земляника» и др.

Некоторые зоо- и фитонимы встречались как в мужских, так и в женских именах, например, Сэдык «пигалица; чибис», Сэрчег «скворец», Тыпы «дуб», Орзи «орел» и др. В женских именах чаще выступали названия птиц и растений, как более лиричные и утонченные, а в мужских — названия зверей, птиц и рыб, с преобладающими качествами силы и ума. Как вторые, неофициальные имена, они встречаются среди удмуртов старшего поколения, живущих в южных, отчасти в центральных районах республики и в прилегающих к ней районах Татарии.

Имена по степени родства

У удмуртов существовал запрет на употребление имен при общении: считалось бестактным и неэтичным обращаться к человеку не только своего родства, но и к любому знакомому по имени, тем более, если он старше на несколько лет. Имена полностью заменяли терминами родства. Следствием этого стало употребление их как имён.

Ещё в недавнем прошлом можно было встретиться с фактом: если спросить у малыша имя, то на это он обычно отвечал скороговоркой: «Нимы – нимыдыш, пыды – падыш», соответствующее русскому: «Зовут зовуткой, величают уткой». Родители учили детей: если спросят, чей, ответьте: «мамин, папин».

Нельзя было произносить или окликать кого-нибудь в лесу по имени – леший услышит, у реки – водяной услышит, а также в полдень и в полночь – злые духи услышат.

Довольно часто употреблялись такие имена как: Ныл, Нылай, Нылок, Нылаш: ныл «девочка, девушка» (-аи, -ок, -аш — аффиксы); Анай «мать»; Апай, Апок, Апик, Апайка; апай «тетя; старшая сестра»; Нюньы сред. , сев. , Агай южн. «старший брат»; Нуны «ребенок»; Чужег, Чужмег, Чужей, Чужик, Чужин, Чужина: чуж —слово, употребляющееся в терминах родства по материнской линии (-ег, -жег, -ей, -ик, -ин, -ина — аффиксы), ср. : чужай, диал. чужай «бабушка; мать матери»; чужмурт, диал. чужмурт «дядя; брат матери»; тёщу величали Вармуми, Варманай; сватью - Туклячи и т. д.

Имена по качествам ребенка

У каждого народа существовали имена, дающиеся по качествам ребёнка. У удмуртов также определенная группа имен отмечала физические, психические, моральные качества младенца. Среди них мужские имена: Бур «добрый», «хороший», «правый»; Бурсин: син «глаз» - «добрый глаз»; Юн «крепкий»; Дун «чистый, опрятный»; Покчимурт «маленький (младший) человек»; женские: Пичи «маленький»; Судай: суд «светлый, русый» (-аи — аффикс); Узыр «богатый»; Бичура «егоза, непоседа» и др.

Отэтнонимические антропонимы

В дохристианском именнике удмуртов встречались отэтнонимические антропонимы. Они связаны с верой в магическую силу имени. Чтобы обмануть дух болезни, детям давали имена соседних народов, чаще всего татар. Этот обычай – ним лушкан «кража имени», уверял удмуртов в том, что дух болезни Чер-чур уйдет к тому человеку, у кого заимствовано имя.

Среди северных удмуртов выявлены такие имена: Чувашко, Пор, Порег, Порин<пор: удмуртское название марийцев; Дюч<зуч «русский». Судя по материалам переписи 1716 г. , среди южных удмуртов бытовали личные имена Чуваш, Пермак, Алан, Чудаш, Чудин: чудь — название одного из родоплеменных групп финно-угорского происхождения, Мешар<мишар — одна из этно- графических групп казанских татар; Черемыш>черемис — дореволюционное название марийцев. Особенно много отэтнонимических антропонимов выявлено среди закамских удмуртов (по переписи 1850 г. ): Бигер «татарин», Мешер, Башкурт — диалектный вариант этнонима «башкир»; Калмык, Ногай, Бурзян — название одного из древних и крупных племенных объединений башкир; Зюгра<югра — древнее название обских угров; Астяк<остяк — дореволюционное название ханты и др. Следует отметить, что все вышеназванные этноантропонимы служили мужскими именами, лишь Зюгра зафиксирована в числе женских имен.

Календарные имена

Среди удмуртов известны календарные имена, связанные с сезонами года и с циклом земледельческих работ, сопутствующих рождению ребенка. Такие имена, как Куар, Куарзи: куар «лист» (-зи—аффикс); Пучы «верба», Сяська «цветок» давали детям, родившимся весной во время появления вербы, листьев, цветов на деревьях; Узы «земляника», Намер «костяника»—родившимся во время созревания ягод; Герей: геры «плуг» (-ей—аффикс), Кусо «коса, литовка»— родившимся во время пахоты и уборки сена; Аньы «сноп конопли или льна», Культа «сноп жита», Чабей «пшеница», Кабан «скирд; кладуха» — родившимся во время жатвы, уборки хлебов.

Отпугивающие имена

Как и в именниках многих народов мира, у удмуртов также зафиксированы так называемые отпугивающие, отталкивающие имена, такие, как Шакта «плохой, дурной, неприятный»; «грязь, мусор, хлам»; Жага, Жагей, Жагзи: жаг «мусор, хлам сор» (-а, -ей, -зи — аффиксы); Кионбыж «волчий хвост»; Кый «змея»; Пуны «собака»; Сьодай, сьод «чёрный, смуглый» и др. Родители верили, что новорожденный с таким именем сможет избежать воздействия дурного глаза и злых духов, вызывающих болезни. При частых болезнях детей совершали обряд ним воштон «смену, замену имени». При этом в качестве имени чаще всего присваивали названия зверей, птиц или отпугивающие, отталкивающие имена.

Заимствованные имена.

Системы имен не извечны. Они складываются исторически и не остаются незыблемыми в веках. Именники очень чутко реагируют на все социально-экономические, политические и другие изменения в обществе. У русских мало имен славянского происхождения, вместе с христианством из Византии к ним пришли имена греческого, латинского, еврейского происхождения. В именниках тюркских народов после принятия ислама преобладали имена арабского и персидского происхождения. То же самое можно сказать и об именнике удмуртов: в исторически обозримое время, включая и дохристианский период, среди них преобладали заимствованные из разных языков имена.

Каждое имя представляет собой слово того языка, в котором оно употребляется. И как бы мы ни были точны, всегда законы языка заимствующего накладывают свой отпечаток и не позволяют имени точно сохраниться в том виде, откуда оно заимствовалось. Проблема учёных – расшифровать значение и смысл имени.

В заимствованных именах выделяются следующие пласты:

• иранский;

• угорский;

• тюркский (сюда же с оговорками можно отнести имена арабского, персидского, монгольского происхождения, проникшие к удмуртам через соседних татар и башкир);

• русский.

Иранский пласт.

По мнению учёных начало контактов финно-угров с индоиранцами относится ещё к III тыс. до н. э. По подсчетам лингвистов, в удмуртском языке имеется более 100 заимствований из различных языков индоиранской группы, относящихся к важнейшим отраслям производственной деятельности и социальных отношений людей, к названиям металлов, орудий труда, продуктов питания, чисел и т. д. Такие понятия, как пчела, мёд, соль, скот, свинья, зерно, трава, сто, тысяча, сестра и др. попали еще в прафинно-угорский язык-основу.

Контакты пермян с иранскими племенами, в частности со скифо-сарматами, позднее с аланами — предками осетин, продолжались почти до середины 1 тыс. н. э. , вплоть до того момента, пока разные кочевые племена, двигавшиеся с востока во время великого переселения народов, не вклинились между иранцами и финно-уграми Урала и Поволжья.

Наряду с огромным количеством лексических заимствований, в удмуртском именнике обнаружено около десяти антропонимов иранского (в большинстве случаев осетинского) происхождения. Некоторые имена рассматриваемого пласта находят аналогии в именниках скифов, сарматов, алан, согдийцев и других племен северной группы ираноязычных народов. Они проникли в праудмуртский именник еще в тот период, когда эти народы жили в соседстве: предки удмуртов — прапермяне — в лесном Прикамье, а скифо-сарматы, позднее аланы — в степных районах Поволжья и Приуралья. В эту группу не включены иранские (фарси) имена исламского периода, встречающиеся в большом количестве среди удмуртов. Они проникли в именники народов Поволжья, в том числе и в удмуртский, через мусульманские народы края, поэтому они включены с оговорками в состав тюркских имен.

Личные имена удмуртов, восходящие к древнеиранскому источнику:

Артан – осет. ard «клятва, присяга»; 2) art «огонь», ср. Арта — имя древнеперсидского божества.

Алан< allon

Алангасар — имя мифического существа — «великан, исполин; половинчатое существо»; перен. «лентяй, бездельник». Как полагают некоторые исследователи, возник из слияния двух этнонимов: алан + гасар<хазар (тюркоязычный народ эпохи раннего средневековья).

Дада<осет. dada «отец», «дедушка», тадж. dado «отец» и производный от него антропоним таджиков Дадо.

Дадок, Дадук<ост. dadak «дающий», ср. скифское собственное имя Дадак.

Дангыр<осет. dyngyr «большой».

Занок<осет. zanag «мальчик».

Зарина — женское имя<осет. zoertnoe «золото» (отсюда же идет удм. зарни «золото»), ср. Зарина — имя савской царицы.

Казмас<осет. kses-mzes «кривой».

Кандак<староосет. koen-dak «холст», «носящий холст» ср. Кандак — имя вождя алан.

Лангыр<перс. ланг «хромой, хромец», ср. Тамер-ланг — имя известного завоевателя Ср. Азии.

Большинство вышеприведенных антропонимов оформлены с помощью суффиксов -ак, -ан, -ок. Эти же суффиксы господствовали в скифских именах, они весьма популярны в современном осетинском языке.

Угорский пласт

После распада финно-угорской языковой общности предки пермских народов в течение многих веков жили в соседстве с народами угорской группы, вступая друг с другом в различные связи. Контакты удмуртов с обскими уграми (в летописях вогулы, остяки, югра, пелымцы), проникавшими и на Вятскую землю, продолжались вплоть до XVII в. В некоторых исторических документах сохранились упоминания о совместных выступлениях остяков (ханты), вогул (манси) и вотяков (удмуртов) против произвола царских властей. Эти связи оставили определенные следы в топонимии и антропонимии удмуртов. Угорский пласт в удмуртском именнике незначителен и распределен неравномерно (трудности для сравнения возникают в том плане, что имена обских угров слабо изучены и отсутствуют публикации по их антропонимии). Имена угорского происхождения в основном обнаружены у рода Эгра, происхождение которого ведется от одного из их племен.

Закнай<манс. сякнай «бородавка», «прыщ».

Порег, Порез, Пора, Порин<пор — название одной из обских угров.

Салькай<манс. сали «олень» + кай— уменьшительно-ласкательный суффикс в удмуртских именах, заимствованный из тюркских языков.

Все вышеприведенные имена угорского происхождения непопулярны, они сохранились лишь в качестве патронимов (Закнай, Мансэй, Салькай), в фамилиях — Порин, в топонимии — Порез.

Тюркский (тюрко-арабско-персидский, монгольский) пласт

Начало контактов древних удмуртов с тюркоязычными племенами Волго-Уральского региона относится к середине 1 тыс. н. э. В то время на Нижней Волге возникло государственное объединение тюрков — Хазарский каганат. В период наибольшего могущества этой державы (VII—VIII вв. н. э. ) ее власть распространилась на Среднее Поволжье и Прикамье.

Освоение тюркских имен удмуртами приняло постоянный характер с возникновением на Средней Волге и Нижнем Прикамье раннефеодального Булгарского государства, в орбиту влияния которого попали и удмурты. Многие имена булгар, такие как Альмуш, Курбат, Туктар, Тугаш, Камаш, Марзян зафиксированы и среди удмуртов.

Тюркские имена занимали огромное место в дохристианском именнике удмуртов. По переписи 1615 г. , в погосте Порга Карийского стана из 32 мужчин 15 (или 46,9%) носили тюркские имена. Их количество было еще больше среди южных удмуртов — около 75—90%. На мой взгляд, в словаре личных имён удмуртов Михаила Атаманова ¾ составляют именно тюркские имена. И для людей, не знакомых с антропонимикой удмуртского народа, это кажется очень странно. Хотя тюркские имена проникли во многие языки народов Восточной Европы, Кавказа и Сибири.

В формировании составных частей сложных личных имен участвовали следующие составляющие тюркского происхождения, в женских именах: ак- «белый»: Акбей, Аксултан, Акзян; ай «луна, месяц»: Айсулы, Айбике, Айбикеч; алтын «золото; золотой»: Алтынбике, Алтынбей, Алтын-час; бике «дама, госпожа, хозяйка»: Байбике, Кызбике, Айбике; бикечь «невеста; сноха»: Байбикеч, Айбикеч, Акбикеч; бей «бей (титул феодала)»: Акбей, Кызбей, Жагбей; кыз «девочка, девушка»: Кызбике, Кызбей, Кызай; кунак «гость»: Кунакбей, Кунакбике, Кунакделет; сылу «красавица; красивая, миловидная»: Айсулы, Бек-сулы, Аксулы; туй «свадьба»: Туйсулы, Туйбикеч, Туйсалтан; тук «полный, сытый»: Тукбей, Туксултан, Тукбика; чачак «цветок»: Илчачак, Гульчачак и др. ; в мужских именах: ай «луна, месяц»: Айман, Аймуш, Айгул; ак «белый, чистый»: Акбай, Акманай, Акбатыр; ата «отец»: Атабай, Атабей, Атамыш; бай «богач; богатый»: Байтуган, Байтэрек, Баймурза; батыр «богатырь, силач, герой»: Байбатыр, Батырша, Айбатыр; бек «правитель; вождь; князь»: Бектэмыр, Бектуган, Бекей; ир~эр «мужчина, муж, супруг»: Иртуган, Байир, Эркеш; исэн~эсэн «здоровый, целый, невредимый»: Эсэнбай, Исангул, Исанай; кара «черный, темный, смотри»: Карабай, Карабаш, Каракул; казан «котел»: Казанбай, Казанчи, Казанчей; котлы «счастливый, приносящий счастье»: Котлыбай, Котлыяр; сюяр «любимый, будет любить»: Суяргул, Суярбай,; тирек «тополь; осокорь»: Байтэрек, Яштэрек, Янтэрек; туган «родной; родился»: Туганай, Айтуган, Байтуган; туй «свадьба, праздник»: Тойгельды, Туймат, Туйбай;

В связи с тем, что контакты с тюрками были неизбежны, среди удмуртских имён появилось множество гибридных удмуртско-тюркских имен:

Анибей: удм. аньы «сноп конопли, льна» + тюрк. бей «бей (титул феодала)»; Тютюбей: удм. тютю «гусенок»+ бей;

Учибей: удм. учы «соловей» + бей;

Низбике: удм. нйзь «соболь»+тюрк. бике «дама, госпожа, хозяйка»;

Юсьсула; удм. юсь «лебедь»+ тюрк, сула «красавица; красивая, миловидная»; Гульнамер: тюрк, гуль «комнатный цветок»+ удм. намер «костяника»; Нылсалтан: удм. ныл «девочка, девушка» + тюрк.<араб. салтан «правитель, государь» и др.

Гибридные удмуртско-тюркские имена носили только женщины, у мужчин подобных имен не встречалось. Эта группа личных имен бытовала у южных удмуртов, где основная масса взрослого населения знакома татарским языком.

Русский пласт

По сравнению с другими финно-угорскими народами, удмурты со славянским миром познакомились довольно поздно. Упоминания о массовом появлении русского населения по р. Вятке начинает встречаться лишь со второй половины XIV века Что касается современной территории Удмуртии, то еще в начале XVIII в. в этом крае русских селений было незначительное количество

Следует отметить, что уже до официального принятия христианства удмурты заимствовали многие имена из русского именника. По происхождению их можно разделить на 2 большие группы: славянские (некалендарные) и христианские (календарные), пришедшие на Русь из Византии.

Из некалендарных древнерусских имен среди удмуртов зафиксированы: Первушка, Третьяк, Шестак, Девятко, Баженко, Жданко, Нечайко, Томилко, Любимко, Поздейко, Дружинко, Поспелко, Малышко, Путилко, Милованко, Детко, Князь, Граф, Сержант, Налим, Цивцлко, Ворона, Мороз и некоторые другие. Некалендарные русские имена среди удмуртских женщин встречались крайне редко, выявлены лишь такие антропонимы как: Девочка, Девушка, Детка, Девка, Важенка, Ягодка.

Специалисты по русской антропонимии отмечают, что в XVI, а в отдельных районах и в начале XVIII в. , у русских еще функционировали дохристианские имена, притом не только в среде простого народа. Что касается удмуртов, то неканонические русские имена среди некрещеных удмуртов встречались еще изредка в начале XX в. Освоение русских имен шло от носителей северорусского наречия. С русскими и их именником первыми познакомились северные удмурты, количество русских имен в их антропонимиконе занимает значительное место. Часты были среди них и древнерусские некалендарные имена.

С принятием христианства в XVIII—XIX вв. русские православные имена среди удмуртов начали выступать в качестве официальных имен. Освоенные календарные имена подчинились фонетико-грамматической и акцентологической структуре удмуртского языка. Появилась многовариантность практически у всех освоенных имен, за счет чего удмуртский именник значительно обогатился и расширился. Так, от имени Андрей в удмуртском образовались следующие варианты. Ондрей, Ондй, Ондруш, Ондра, Ондок, Онда; от Татьяны: Такан, Такай, Таки, Тати, Таток, Такъян, Такъянай; от имени Александр: Олексан, Сандыр, Санка, Санко, Саня и др. До принятия христианства просторечные и удмуртизированные формы нередко употреблялись в качестве официальных имен.

Говоря о заимствовании русского именника, следует отметить, что некалендарные русские имена, как Ждан, Нечай, Поздей, Третьяк, Милован, Бажен и другие, были освоены удмуртами без каких-либо фонетических изменений, в то время как русские календарные имена древнегреческого, латинского, древнееврейского происхождений подверглись существенным фонетико-морфологическим и акцентным изменениям. Удмуртские эквиваленты тех имен настолько далеки от оригинала, что возникают трудности в определении их происхождения, например: Очи, Очей, Эчей «Алексей»; Бачи, Бачей «Василий»; Сана, Сани, Санок «Александра»; Оги, Огай «Агафья»; Адяй «Авдей»; Печа, Печча, Педоч, Педочча «Феодосия»; Педэ, Педо «Феодора»; Отёк, Очёк «Евдокия»; Попан «Феопан»; Микой, Ми-киш «Никифор» и многие другие.

Такие имена, как Чимай, Чимок (носители этих имен в паспорте записаны Семен), Герей (Григорий), Пато, Патй (Феодора или Феодосия), Ибай (Иван), Гарей, Гарай (Герасим), Демер (Демьян), восходят к дохристианскому именнику и ничего общего не имеют с документальными именами их носителей. По происхождению они являются удмуртскими (Чимай, Чимок: чимы 1) глазки, глаза; 2) цветок льна; 3) белое пятно, звездочка на лбу животных + -ай, -о/с — аффиксы; Герей: геры «плуг»-ей — аффикс) либо тюркскими (Пато, Пати<тат.<араб. Фатима; Ибай<тат. Ибай<араб. Ибрагим; Демер<тюрк. темир~тимер «железо»).

Чувствуется явная тенденция к укорочению многосложных, неудобопроизносимых антропонимов: Акилина> Оки; Анисья>Они, Онись; Анастасия>Наси, Насьти; Варвара>Вара, Вари; Неонилла>Ненёк; Гавриил>Габи, Михаил>Мики; Игнатий>Натей; Пантелеймон>Паньки; Лаврентий>Лявок; Константин>Косьти и др.

В удмуртском языке обычно не ставят две согласных в одном слоге, поэтому из имен убирали одну из согласных: Дмитрий>Митрей; Владимир>Лади; Степан>Тёпан; Спиридон>Пира или же стечение согласных устраняется вставкой гласного звука: Григорий>Гирой; Прасковья>Парас; Прокопий>Пырок, Степан>Исьтапан; Спиридон>Испира; Степанида>Исьтап и др.

Одним из эффективных способов «удмуртизации» заимствованных имен явилось использование уменьшительно-ласкательных суффиксов:

-ок: Анна>Аннок; Васса>Ваццок; Евдокия>Одок, Татьяна>Таток; Наталия>Наток, Неонилла>Ненёк, Гавриил>Гавок, Дмитрий>Миток, Илья>Иллёк, Иван>Ивок, Тимофей>Кимок и др. ;

-и (-и): Анна>Анни; Васса>Вацци; Евдокия>Оди; Наталия>Нати; Анастасия> Насьти; Матрона>Мати; Мария>Мари; Михаил>Мики; Гавриил>Габи; Андрей>Онди; Иван>Иви;

-аи: Агафья>Огай; Прасковья>Парай; Пелагея>Палай; Эммануил>Манай;

-ук: Варвара>Варук, Вера>Верук; Нина>Нинук; Иван>Ивук;

-ик: Анна>Анник; Вера>Верик; Надежда>Надик; Константин>Косьтик; Николай>Колик и др. ;

-ка-: Анна>Анника; Прасковья>Параска; Петр>Петка; Илья>Илька и др.

-кай: Федор>Педыкай; Анна>Анныкай и др.

При адаптации русских календарных имен произошли следующие фонетические изменения: а->о: Анисья>Онись;Акилина>Окыльна; Антон>Онтон; Алексей>Олексей; а->о-; Артемий>Ортэмей;

-э->-а-: Ермак>Ярмак; Ермолай>Ярмалай; Мелания>-Малань;

-и->-е-:Афанасий>Опанасей; Лаврентий>Лавранькей; Мирон>Мерон; и др. ;

-т'->к-: Тихон>Кикон; Тимофей>Кимок, Кимош; Тит>Кит и др. ; н'->м-: Николай>Микулай; Никон>Микон; Никифор>Миквор и др. ; ф->п-: Феодор,>Педор; Филипп>Пильып; Фекла> Пекла; Фома>Пома; х->к-: Христина>Криста; Харитон>Каритон; в->б-. Виктор>Биктур; Василий>Бачей; Влас>Блас, Виссарион>Бисар; й->л-: Егор>Лёгор; Ефим>Леким; Ефрем>Лепрем; Евсевий>Лепсей; й->э-: Елисей>Элесь; Елизар>Эльзар; Емельян> Эмеллян, Эмель; е(йэ)->о-: Ефимия>Опиння; Ефросиния>Опроч; Евдоким>Оддоким.

Во всех вышеперечисленных адаптированных именах ударение падает на последний слог. Лишь в новых именах, проникших в удмуртский именник в последние два-три десятилетия, ударение сохраняется как и в русском оригинале: Инга, Инна, Эмма, Аэлита, Оксана, Снежана, Эмилия, Игорь, Герман и др.

Из заимствованных канонических имен только Самсон, Ясон, Кузьма, Денис, Лука, Макар, Назар пишутся и произносятся, как и в русском оригинале.

Обряды наречения имени

У каждого народа были свои особенности в имянаречении. У удмуртов также существовали свои обычаи и обряды. Вот какие обряды удалось выявить учёным-исследователям:

1. Имя давалось бабкой-повитухой (удм. гогыясь, гогы. вандись), обычно в бане, поэтому их иногда называют банными (удм. мунчо ним). По описаниям, бабка брала ребёнка на руки и подносила его к порогу банной двери, где, положив полено, обрубала топором пуповину, при этом вслух произносила благопожелания (быть трудолюбивым, сильным, прилежным, богатым) и называла новорождённого языческим именем. При рождении девочки вместо полена употребляли прялку, а вместо топора — небольшой нож. После этого обряда заходили в избу, и глава семьи, обратившись к переднему углу, читал куриськон (языческую молитву) Инмару, Кылдысину, Куазю и воршудам матери и ее свекрови. Затем садились за стол и совершали обряд вой сиён (угощение маслом). После этого отец новорожденного приглашал родственников на нуны сюан «родины» (букв. «свадьба ребёнка»). При извещении о новорождённом он говорил, что у них сегодня радостный день: нашли пряху (если родилась дочь) или пахаря-бороновальщика (если родился сын). Говорить «родилась дочь» или «родился сын» считалось неприличным. По прибытию родственников ребёнка клали на порог избы. Отец брал его на руки и передавал жене, после чего он уже мог считать ребёнка своим законным сыном или дочерью.

Через несколько дней новорождённого крестили (удмурты-христиане), в церкви ему присваивали христианское имя. Но тут зависело от желания родителей, иногда случалось так, что человека до самой смерти называли «удмуртским» именем.

2. Имя нарекалось жрецом: он брал новорождённого на руки в тот момент, когда ребёнок плакал, и начинал его качать, перебирая при этом разные имена; при каком имени младенец переставал плакать, его и давали новорождённому. Иногда вместо этого жрец брал кремень, огниво и начинал высекать огонь, перебирая различные имена. При каком имени трут загорался, то имя и получал новорождённый.

3. Ребёнка называли по имени первого вошедшего в избу человека. Нередко прибегали к такой хитрости: приглашали первым наиболее желаемого «хорошего человека», чтобы присвоить его имя новорождённому.

4. Перед наречением имени мать с ребёнком с закрытыми глазами выводили на крыльцо. Название того предмета, который первым бросился в глаза при их открывании, присваивали младенцу. Очевидно, этот приём использовался редко.

5. Имя присваивали родители: при этом брали имя всеми уважаемого, трудолюбивого, доброго, физически крепкого, красивого на внешность человека. Согласно поверью, вместе с именем положительные качества и внешняя привлекательность того человека переходили к новорождённому.

6. Самого младшего члена семьи просили назвать какое-нибудь имя, которое и присваивали младенцу.

Из всех вышеперечисленных обрядов наречения лишь два последних дожили до наших дней.

Со времен принятия христианства удмуртами прошло уже более двух столетий, а исконно удмуртские имена, образованные от зоонимов, в качестве вторых имен, кое-где бытуют и по сей день. У многих народов второе имя нередко выполняет роль «оберега» или бывает связано с обычаем скрытия личного имени». Как показывает этнографический материал, у удмуртов вторые имена давали детям во избежание различных болезней. Известны факты, когда при продолжительной болезни ребёнка языческое имя меняли на языческое или христианское на христианское же. Среди некрещеных удмуртов Башкирии этот обычай существовал еще в недавнем прошлом.

Чтобы уберечь от смерти и сохранить здоровье ребёнка существовало также несколько магических обрядов:

1. Ним воштон «перемена имени». Под вечер муж с женой выходили на улицу, неся закутанного ребёнка на руках, и на углу своего дома дожидались первого встречного. Встретив кого-нибудь, просили его стать кумом или кумою. Получив согласие, ребёнка отдавали на руки кумов, а сами заходили в избу. После них в дом шли кум или кума и говорили, что нашли ребёнка, пусть он будет здоровым, крепким, жизнерадостным. После этого родители и кумовья договаривались о перемене имени больного. Чаще всего бывало так, что «первыми встречными» оказывались заранее договорившиеся о совершении обряда родственники.

2. В некоторых местах совершали обряд нуны басьтон букв, «покупка (взятие) ребёнка». При этом новорождённого отдавали через окно тому, у кого много детей, притом физически крепких и здоровых. Тот, в свою очередь, зайдя в избу, предлагал купить «найденного» им ребёнка. Этого человека за участие в обряде одаривали. Подобный обычай встречался и у других народов, в литературе он известен под названием «купли» и «продажи» ребёнка.

3. Жаг вылэ или шакта вылэ куштон букв, «бросание на мусор». Если в семье часто и продолжительное время болел ребёнок, совершали обряд, заключающийся в следующем: договорившись с кем-нибудь из родственников о совершении обряда, родители новорождённого выметали из избы и сеней мусор и в условленное время клали на него ребёнка. Сами же заходили в избу. Приглашенный родственник брал ребёнка и заносил в избу, называл новое имя и с добрыми пожеланиями передавал его в руки родителей. Считали, что вместе с мусором из избы выметается болезнь. Старые пеленки, одежду вместе с мусором сжигали, а ребёнка одевали в новую одежду. Получалось как бы второе рождение младенца: новая одежда, новое имя.

Обычай ложной находки и переименования ребёнка был зафиксирован и у русских, отсюда идет не церковное имя Найден.

Отождествление имени с душой свойственно многим верованиям. Этим вызвано табуирование личных имен, согласно которому подлинное имя полагалось держать втайне от врагов, злых людей и злых духов, ибо они могут повредить его носителю.

Обычай наложения табу на имена соблюдался не только в общении с чужими людьми, но и не в меньшей мере в общении с родственниками и друзьями. Как писал по этому поводу Джемс Фрезер, «с величайшей неукоснительностью это правило применяется именно к лицам, связанным самыми тесными кровнородственными узами ив особенности узами брака. Нередко таким лицам запрещается не только называть друг друга по имени, но и употреблять слова, имеющие с этими именами хотя бы один общий слог».

Своеобразными и оригинальными были обращения между собой супругов: никогда они не называли друг друга по имени. У северных удмуртов существовал обычай величать мужа не по имени, а по выдуманной женой кличке, так, если у мужа официальное имя Андрей, она звала Гондыр «медведь», если Герасим — Запар и т. д.

Женщина, особенно младшая сноха, к родителям мужа обращалась редко, лишь в крайних случаях называла анайзы «их мать», атайзы «их отец». В северных районах сноха обращалась к свекрови по имени старшего или младшего брата мужа: Петырлэн мумиз «мать Петра», если к отцу — Петырлэн аиз «отец Петра».

Есть немало данных, говорящих о том, что женщина-удмуртка после замужества теряла свое личное имя, взамен получала название своего родового божества — воршуда. Воршуд - есть род, поколение, относящееся исключительно к лицам женского пола. Это фамилия матери, переходящая через дочку ко внучке и таким образом сохраняемая в потомстве. Муж жену не называл ни «женой, ни хозяйкой, ни стряпухой»; не величал ее ни по имени, ни по отчеству, а называл по имени родового божества — воршуда: Эгра, Бигра, Дурга, Пурга и т. д. Если бы спросили у удмурта девичью фамилию или имя жены, он бы не понял вопроса. Его нужно было спросить: твоя жена какого воршуда?

На юге Удмуртии десятки соседних деревень, в отличие от севера, были заселены одним родом. Видимо, это способствовало тому, что названия воршудов раньше стали забываться. Замужнюю женщину в этом регионе больше именовали по названию села, откуда она родом: Йыраш, Вожой, Вишур, Анлаш, Вандэмо и т. д. Эта традиция позднее распространилась и в других группах удмуртов. Фактически это не имена, а прозвища замужних женщин.

Обряды и поверья удмуртов, характерные лишь для них, не являются каким-то исключением. Все они в той или иной степени зафиксированы в верованиях, обрядах и обычаях народов, живущих в разных концах нашей планеты. Более самобытным является обычай наречения замужних женщин воршудно-родовыми именами, взамен их личных имен.

В Бавлинском районе Республики Татарстан проживает очень своеобразная группа удмуртского народа.

Большинство бавлинских удмуртов являются крещеными. Скорее всего, они приняли крещение уже здесь, на новом месте жительства. Об этом свидетельствует то, что удмурты, взявшие землю в аренду, еще не имели христианских имен. Они носили языческие удмуртские имена Пиляк Пиктин, Чурачка Пиляков и Балтайка Гайдюшев. И даже еще в 1762 году местные удмурты не отказались полностью от своих старых имен, хотя уже имели и новые христианские имена. Это, скорее всего, свидетельствует о недавнем их крещении. В документах народной ревизии 1762г. читаем, например, следующее: «Матвей Петров по воцки Бибарис Биметев, у него жена Дарья Иванова по воцки Байделет Акматева» и далее Никита Семёнов - Сапар Именкулов, его жена Дарья Семёнова - Чечай Дункина; Василий Ерофеев - Илкей Именкулов, его жена Алёна Микифорова - Адилей Усеева и т. д.

Некрещеные удмурты деревень Уд. Ташлы и Измайлово до сих пор сохранили старинные удмуртские имена. Вот они (записаны на кладбище): мужские - Эшберды, Бектуган, Байтерик, Баязит, Ишок, Бикмат, Бикбай, Микей, Ишбулда, Тукбай, Туктагул, Мадияр и др. , женские - Яныш, Агзян, Тамбике, Сарби, Демыш и др.

Большинство из описанных обычаев, обрядов и поверий ныне уже не встречается среди удмуртов, они ушли безвозвратно из народной жизни.

Исследование бытования удмуртских имён

Удмуртские имена практически ушли из современной жизни. Они забылись, затерялись в массе чужеродных слов и, как доказывает моё исследование, сегодня даже удмурты не знают древних имён своего народа. Это весьма печально, так как имя – это часть культуры.

Мифология

Давайте задумаемся, откуда же современный человек может почерпнуть знания о старинных удмуртских именах. Конечно же, из сказок, легенд, мифов и преданий своего народа. Мною было исследовано, какие имена чаще всего встречаются в удмуртских легендах и сказках.

Инмар в удмуртской мифологии – верховный бог, творец всего хорошего и доброго в мире. Имя Инмар в переводе означает «небо». Небесный бог заботится об облаках; он черпает воду золотым ковшом и поливает их, чтобы они не высохли от солнечных лучей. Он противостоит своему злому брату Луду. После сотворения земли Инмар создал великанов. Не дожидаясь пока бог наделит их разумом – великаны разбрелись по свету. Лишенные разума, они скитались по земле, питаясь сырой рыбой и греясь только во время лесных пожаров. Они не умели строить дома и жили в пещерах, в лесу. Лесные овраги – следы ног первобытных великанов, низины – их лежбища. Стрелы великанов – целые сосны. Развлекались же они тем, что метали каменные шары и плели веревки из деревьев.

Младший из великанов, Уром, не самый высокий, но зато удачливый охотник, нашел частичку разума. Охотясь с собакой, он встретил девушку-мастерицу Сави, которая лепила горшки из глины и сумела приручить лосиху (по другой версии ее горшки вначале были необожженными и пропускали воду, но она заметила, что глина, прилипшая к ступням великана, обратилась в камень, когда тот неосторожно сел слишком близко к костру). От них пошли настоящие люди. Великаны же ушли на север, оставляя по дороге свои следы – реки и озера, и там окаменели, превратившись в горные утесы северного Урала.

Кылдысин, Кылсин-Му - бог земли и урожая, в древности жил на земле среди людей, любил появляться на полях земледельцев в образе старика в белой одежде, ходить по межам и поправлять колоски хлеба, упавшие на межи. Имя Кылдысин родственно имени обско-угорской богини Калташ-эквы, покровительницы новорождённых, души которых обитали на священной берёзе: береза была священным деревом Кылдысина. Можно предположить, что одна из его ипостасей – Мумы-Кылчин – была двуполым этническим божеством. Как и в мифах других финно-угорских народов, у удмуртов существовали представления о божественных матерях: Ин-мумы почиталась матерью неба (или самого Инмара), Шуд-мумы – солнца, Гудри-мумы – грома, Музьем-мумы – земли, Ву-мумы – воды и т. д.

Музьем-мумы (иногда отождествляемая с Му-Кылчин) – богиня земли, которая гневается, если землю не обрабатывают не вовремя, когда она еще спит. Ей также не нравится, когда копают ямы. Этой богине приносят в жертву быков и овец темной масти – цвета земли: их кости, кровь и потроха зарывают в землю, мясо съедают на пиршестве.

Следы представлений о небесной свадьбе сохранились в образе матери солнца Шунды-мумы. Мать солнца должна была следить, чтобы солнце вовремя всходило и заходило, не сбиваясь с пути. Врагом солнца считался паук: по поверью, он мог заткать солнце паутиной и лишить людей света. Богиня ветра, Тол-мумы, препятствовала этому, разрывая паутину. Особым почитанием пользовались Гудыри-мумы и Инву-мумы («Мать небесной воды»). Ее имя постоянно поминалось при молениях, а на больших молениях жрица исполняла священную мелодию поисков небесной воды. При этом молящиеся поднимали ритуальный плач: слезы должны были родить небесную воду. Инву-мумы обеспечивала также благополучие рода и семьи.

Вумурт (удмуртское ву, "вода", мурт, "человек") в удмуртских мифах водяной антропоморфный дух с длинными черными волосами, иногда в виде щуки. Создан «хозяином воды» Вукузё. Живет в глубине больших рек и озер, но любит появляться в ручьях и мельничных прудах. Вумурта прогоняют, стуча палками и топорами по льду. Чтобы откупиться от вумурта, ему приносят в жертву животных, птиц, хлеб.

В удмуртской мифологии также присутствуют имена знаменитых батыров таких как Ватка, Мардан, Пазял, Ядыгар, Эштэрек, Тутой, Можга, Идна, Гурья, Донда, Ожмег. Среди женских имён самое известное из легенды М. Петрова про девушку Италмас.

Литература

Наиболее широко удмуртские имена использовались в литературных произведениях. Писатели этим хотели подчеркнуть значимость родных имён. Многие из писателей брали и берут псевдонимы в качестве национального имени: Акилина Векшина – Ашальчи Оки, Кузьма Чайников - Кузебай Герд, Дмитрий Корепанов – Кедра Митрей, Анатолий Леонтьев – Коньы Толя, Иван Векшин - Айво Иви, Аркадий Клабуков – Багай Аркаш, Игнатий Гаврилов - Гави Йыгын.

Мотивы выбора имен в жизни во многом изменились. Основными источниками, откуда берутся сведения об именах, ныне стали произведения художественной литературы.

Писатели старались раскрыть образы через личные имена. Проанализируем несколько произведений удмуртской литературы.

В повести Филиппа Кедрова «Катя» мы видим 18 личных имён, 15 из которых вошли в повесть производными от русских имён:

Нати (Наташа) – скромная, уважаемая всеми девушка, в произведении – бедная по социальному положению;

Наталля (Наталья) – богатая девица, которую никто не любит;

Одотья (Евдокия), Очи (Агафья), Онись (Анисья), Педоч (Федосья), Педор (Фёдор) и т. д.

Присутствуют удмуртские имена от животного – Койык (лось). Лось самое красивое животное в наших лесах: сильное, статное – таков и герой произведения. От птицы – Жакы (ронжа, разновидность сойки). От насекомого – Занали (водяной паук). Занали - персонаж весьма отрицательный (деревенский староста). В народе говорят: «Когда пьёте воду, смотрите внимательно, нет ли этого паука. Недобрые люди специально его отправляют другим по воде, чтобы те стали пьяницами».

Кион Семон – имя Семён в сочетании со словом Кион (волк) представляет соответствующий образ: всё гребёт только под себя, считает, что для собственного обогащения годятся все способы.

В романе Кедра Митрея «Тяжкое иго» 10 основных героев. Имена в произведении очень интересны. Молодой человек по имени Дангыр. Богатых не боится, Богу не верит, но крестился, чтобы выучиться, следовательно умён, в конце романа один поднимается против богатеев, но «один - в поле не воин».

Дыдык – удмуртское женское имя. Оно произошло от имени птицы (голубка). Голубку удмурты считали курицей Бога. Именем Дыдык молодые мамы называли своих девочек. Кратко от Дыдык – Дыды.

В наши времена в лесах Удмуртии олени уже не водятся. Раньше, видимо, они встречались часто. Об этом говорит удмуртское имя Пужей (олень).

Эбга – имя воршуда (род).

В романе Михаила Ковалова «Лицо со шрамом» одним из главных героев является Гондыр (медведь). Его имя говорит само за себя, герой высокий, большой, медлительный, неуклюжий, как медведь.

Роман М. Коновалова «Гаян» создан на сюжетах устного народного творчества, литературных источниках и на основе научных изысканий. Главный герой Гаян имеет своего прототипа, но он - образ художественный и другие герои (Чачабей, Чипчирган, Италмас, Балян), вымышлены Коноваловым, но в них историческое правдоподобие.

Чипчирган, отец назвал его Кучыраном (коршун) – не было в деревне лучшего умельца мастерить свирели и играть на них. Не случайно в народе ему дали имя Чипчирган (дудка-свирель). Это имя крепко прикипело к парню, хотя у него были и другие имена. Это был весёлый, бойкий, неунывающий юноша.

К своему 75-летию удмуртский поэт-песенник, прозаик и переводчик Петр Кубашев закончил большой, может быть, самый весомый труд своей жизни - исторический роман «Кайсы».

Почему роман назван «Кайсы»? Автор объясняет, что удмурты с языческих времен давали своим детям имена птиц и животных, чтобы они росли здоровыми, смелыми. Особенно популярным было мужское имя Кайсы, которое, как и другие имена, переходило в родовое название. И сейчас говорят: «Кайсы выжы» (род, корни Кайсы). Кайсы - лесная птица клест. Птица скрытная и пугливая, но само слово, видимо, привлекало своей звучностью, полетностью. Автор романа и в русском варианте желает оставить это название, чтобы сохранить национальный колорит, но придает более глубокий смысл этому слову. В удмуртской деревне не найдешь людей с именами домашних животных и птиц, так как век их короток, и держат их в хлевах и загонах. У них нет свободы! Не зря же удмурты, не желая жить в кабале, убегали от притеснителей в глухие леса, расселялись вдали от больших дорог. Скрытность и некоторая пугливость (нерешительность) замечается и в характере современного удмурта.

Таким образом, из литературных произведений мы можем почерпнуть сведения об удмуртских именах и иметь представление об их значении.

Современное общество

В 60 – 70 годы вопросами удмуртской антропонимии заинтересовались и этносоциологи. В числе многочисленных вопросов анкеты имелся вопрос, относящийся к знаниям традиционных имен удмуртов. Результаты опроса населения показали, что 73,8% горожан и 58,0% сельских жителей вовсе не знают национальных имен, и лишь 1,7% горожан и 2,7% удмуртов села смогли назвать 7 и более древнеудмуртских имен. По этим данным ими сделан вывод: «В системе культурной ориентации современных удмуртов, проживающих в пределах Удмуртской АССР, вопрос об удмуртских именах неактуален».

Я решила выяснить, насколько актуален этот вопрос сейчас. Для решения поставленных мною задач было проведено исследование. Я разработала анкету, целью которой было узнать отношение наших современников к удмуртским именам, выявить, какие имена знает население.

Респондентов выбирала случайно, разных национальностей, разного возраста, живущих не только в городе, но и в районе, так как село, деревня – это основные хранители удмуртской культуры. Опрос проводился в г. Можге, Можгинском районе (д. Кватчи, с. Пычас, д. ст. Березняк, д. Н. -Р. Сюгаил), с. Алнаши, г. Воткинск.

Всего в анкетировании приняло участие 112 человек.

После аналитической обработки анкет, я получила сведения, достаточные, чтобы сделать вывод, что по сравнению с 60 – 70 годами интерес к традиционным удмуртским именам значительно возрос, хотя большая часть населения все же находится в неведении, что такие имена существуют.

Исследуемая группа итого до 17 лет 18-60 61 и старше город район город район город район рус 44 9 - 27 1 6 1

тат 6 3 - 3 - - -

удм 62 2 8 23 21 3 5

Итого: 112

В исследуемую группу входили люди разных полов, возрастов и национальностей. Прежде всего, хотелось выявить знания удмуртов о своих исконных именах, поэтому анкеты предлагались, в первую очередь, лицам удмуртской нации (55,3%).

Не знают удмуртских имён итого до 17 лет 18-60 61 и старше город район город район город район рус 23 6 - 14 - 3 -

тат 4 2 - 2 - - -

удм 13 1 3 4 4 1 -

Итого: 39

Потрясает, что более трети исследуемых - 34,8 % вообще не знают удмуртских имён!. В том числе 13 удмуртов. Это составляет почти 21 % от числа исследуемых удмуртов. В настоящее время все больше и больше народ забывает свои национальные имена. Все респонденты с легкостью называли русские и татарские имена, а вот удмуртские – затруднялись. Люди серьёзно задумывались. Мало того, некоторые утверждали, что таких имен вообще не существует. Это говорит о малой осведомлённости населения о древней удмуртской культуре.

Знают от 1 до 4 удмуртских имён итого до 17 лет 18-60 61 и старше город район город район город район рус 20 3 - 12 1 3 1

тат 2 1 - 1 - - -

удм 21 1 4 8 6 - 2

Итого: 43

38,4 % опрошенных все-таки знают кое-какие имена. Вот и получается: либо не знают вообще, либо знают, но мало. Преобладают в этой группе имена, взятые из литературы, такие как: Кузебай, Ашальчи, и имена заимствованные от русских - Санди, Лади, Ольча.

Знают более 5 удмуртских имён итого до 17 лет 18-60 61 и старше город район город район город район рус 1 - - 1 - - -

тат - - - - - - -

удм 30 - 1 14 11 1 3

Итого: 31

Людей, знающих более 5 удмуртских имён, не так много. Большая часть – это удмурты более старшего возраста. Очень плохо, что дети не знают свои национальные имена. Городские жители в основном указывали также различные примеры из литературы, а сельские жители отмечали имена, которые они слышали от своих предков, такие как Жакы, Дыдык, Коньы. Самое большое количество названных имён - 12, преимущественно у сельских жителей.

Имеют знакомых, которых зовут по-удмуртски итого до 17 лет 18-60 61 и старше город район город район город район рус 5 1 - 3 - - 1

тат - - - - - - -

удм 33 - 5 6 16 1 5

Итого: 38

Не всё так безнадёжно, и исследование доказывает, что всё же есть люди с удмуртскими именами и сегодня. Большей частью это их семейные имена, производные от зарегистрированных – Петыр, Онись, Санди. Из таблицы видно, что людей с удмуртскими именами больше живёт в селе, чем в городе. В городе таких знакомых имеют 9,8%, а в районе - 24%.

Готовы назвать ребёнка удмуртским именем до 17 лет 18-60 61 и старше город район город район город район удм - 4 5 2 1 3

Итого: 15

«Дети – это наше будущее», а каким может быть будущее удмуртов, если дети не знают своих корней, своей культуры? Что в последующем они передадут? Так могут постепенно забыться, исчезнуть имена.

24% опрошенных всё же готовы назвать своего ребёнка удмуртским именем. Следовательно, есть надежда, что в ближайшем будущем национальные имена не вымрут совсем.

Десятка самых популярных удмуртских имён

1. Италмас (жен) - 11 раз в анкетах упоминается это имя

2. Ашальчи (жен) - 10

3. Пислег (муж) - 10

4. Кузебай (муж) - 9

5. Дыдык (жен) - 7

6. Санди (муж) - 6

7. Лади (жен) - 6

8. Жакы (жен) - 6

9. Коньы (муж) - 4

10. Можга (муж) – 3

Таким образом, проведенное мною исследование частично опровергает мою гипотезу. Я предполагала, что исконно удмуртские имена существовали, но они утрачены совсем и возродить их сегодня никак невозможно. Но ответы респондентов на вопрос: «Готовы ли вы назвать ребёнка удмуртским именем?» вселяют надежду на то, что возрождение возможно, и зависит оно от активности нации в этом вопросе.

Причины утраты удмуртских имён

Из анкет можно увидеть различные версии об утрате удмуртских имён. Некоторые отвечали, что не задумывались над этим вопросом, некоторые же отнеслись к этому вопросу серьезно. Версии таковы:

Христианизация удмуртского народа

Христианизация и русификация поволжских народов, начавшаяся в XVI веке с взятием Казани, приобрела в дальнейшем просветительское направление. Началось наступление на религии местных народов. Насильственное крещение «иноверцев» в XVIII – XIX вв. продолжалось при активной роли государства. Проводились переписи населения, при которых зачастую случались казусы в записи исконных имён удмуртов. Удмуртские имена менялись на православные. Долгое время в некоторых семьях так и жили с двойными именами. Некрещеных жителей даже переселяли на окраины страны. Пожилые люди, отвечавшие на вопросы анкеты, считали, что притеснение удмуртского народа - одна из причин утраты имён.

Тем не менее, успехи христианского просвещения (открытие школ, разработка алфавита, издание книг на родном языке) склоняли удмуртов в начале XX века к добровольному принятию православия.

Отсутствие национальной гордости и интереса к родной культуре, равнодушие.

Многие в настоящее время не знают и не хотят изучать свой родной язык. И не побуждают детей учить удмуртский язык. Некоторые не находят поводов для гордости за свой народ, стесняются своей нации или же совсем равнодушны к ней.

Обрусение нации

В советский период вследствие интернационализма произошло большое смешение нации. Возникло множество смешанных браков, в которых родители языком общения семьи выбирали язык сильной нации, чаще всего – русский. В такой семье уже нельзя было назвать ребенка удмуртским именем.

Незнание удмуртских имен

В исследовании пришлось столкнуться с тем, что пятая часть удмуртов вообще не знает удмуртских имён. Одна из причин незнания кроется в том, что крайне мало популярных публикаций по данной теме. Статьи и исследования по удмуртской антропонимике появлялись только в научных изданиях и недоступны общей массе населения.

Замкнутость нации, стремление не выделяться, быть как все.

Некоторые респонденты считают, что удмуртские имена немодные и некрасивые. Опасаются, что имена не приживутся, потому что нет благозвучных современности удмуртских имён. Называть православными и модными зарубежными именами вошло в привычку удмуртов.

Перспективы возрождения национальных имён удмуртского народа

• Изучение истории и культуры своего народа.

Это необходимо делать в детских садах школах и других учебных заведениях.

• Публикация популярных статей об удмуртских именах.

Нужны публикации как на удмуртском так и на русском языках

• Культивирование традиций удмуртской национальной семьи.

В семьях обращать особое внимание на связь поколений, изучать и чтить народные традиции.

• Создание рекомендательного буклета с перечнем удмуртских имён, издание и распространение его в республике.

Распространение его предполагается в ЗАГСах, библиотеках, семейных клубах, родильных домах, центрах планирования семьи, в обществе удмуртской культуры.

• Проведение лекций, бесед и конкурсов об именах.

Интересный случай произошел в Удмуртии. В конце октября на республиканском телевидении в новостях был показан сюжет об одной семье из Граховского района. Родители нарекли своих девочек Италмас и Зангари, поясняя свой выбор тем, что оба родителя являются удмуртами и чтобы сохранить культурное наследие назвали своих дочек национальными именами. Стало быть, что в этом такого? Но дело в том, что граховский ЗАГС отказывался регистрировать детей под такими именами, якобы они являются не общеупотребительными. Детей регистрируют русскими, татарскими национальными именами и даже не существующими, такие как Клеопатра, Цезарь, Жасмин, а вот национальные имена ущемляют, хотя должно быть наоборот. Значит, сами работники ЗАГСа не знают об именах в удмуртской культуре. И поэтому я предлагаю следующее решение данной проблемы:

• Создание отделом ЗАГС сценария имянаречения в современной удмуртской семье и внедрение его в жизнь.

«Хорошо там и тут, где по имени зовут» пословица

Уже ни для кого не является секретом тот факт, что выбор имени для человека, появившегося на свет, – очень важный и ответственный шаг. С этим именем человек проживает всю свою жизнь, оно становится неотъемлемой частью его личности, частью его сути.

Особое положение личных имён в языке каждого народа свидетельствует о духовной культуре этой нации.

Исследователи утверждают, что родители должны тщательно выбирать имена своим детям, так как имя – это первый подарок, если не считать самой жизни, который родители преподносят ребенку, причем пожизненный подарок.

Изменения, произошедшие и происходящие во всех сферах жизни нашего общества за последние годы, коснулись и такого личного внутрисемейного вопроса, как выбор имени для ребенка. По статистике, количество используемых имен на протяжении последних лет выросло почти в три раза, что свидетельствует о более индивидуальном подходе к выбору имени. Отмечено возвращение и широкое распространение забытых имен, что свидетельствует о росте национального самосознания, возрождении народного интереса к своим корням.

Проследив историю изучения имён удмуртов, я выявила исконно удмуртские имена, изучила заимствования в удмуртском именнике. Провела анкетирование, с помощью которого выявила знание людей о национальных именах в современном обществе и установила причины утраты родных имён у удмуртского народа. Вследствие этого предложила приемлемые перспективы возрождения имён в национальной среде.

Сегодня не запрещается давать детям старинные имена своих предков. Воспользуются ли удмурты этим правом, зависит только от них самих, тех, кому не безразличны историческая судьба удмуртского народа, его настоящее и будущее. Я считаю, что шансы на возрождение есть.