Хлыновский наблюдатель

В одном из номеров газеты «Вятский край» мне встретилась статья местного краеведа Е. Березина, в которой я случайно наткнулся на знакомую фамилию – Яковлев. Неужели лицеист Михаил Яковлев, сокурсник А. С. Пушкина, бывал у нас в Вятке? Статью я внимательно перечитал. Оказалось, что в Вятке в течение двух лет был по делам службы его родной брат Павел. Чем же занимался Павел Лукьянович Яковлев в Вятке? Почему его называют «хлыновским наблюдателем»? Эти вопросы побудили меня заняться исследованием, результатом которого стала данная работа.

Цель проекта: познакомиться с личностью «хлыновского наблюдателя» Павла Лукьяновича Яковлева, издателя первой рукописной Вятской газеты, племянника известного баснописца Измайлова и сотрудника издававшегося им журнала «Благонамеренный», автора многочисленных рассказов, переводов, статей и романов.

В период работы над проектов я побывал в краеведческом отделе Кировской областной научной библиотеки имени А. И. Герцена, познакомился в работами Е. Петряева, известного краеведа, совершил исследовательскую экскурсию по родному городу, перечитал некоторые произведения П. Л. Яковлева, много работал с материалами на краеведческих сайтах.

Творчество П. Л. Яковлева было высоко оценено А. А. Бестужевым-Марлинским, написавшем в статье «Взгляд на старую и новую словесность в России в 1823 г. »: «Павел Яковлев обещает много вроде Жуковского, слог его оригинален, отрывист, принаровленья остры и забавны».

Яковлев принадлежал к таким писателям переходной от романтизма к реализму поры, как Н. А. Полевой, Н. А. Дурова, М. И. Погодин, В. Ф. Одоевский, Н. Ф. Вельтман и другие, которые «своими произведениями знаменовали неудовлетворенность настоящим, протест во имя лучших условий существования человека, не принадлежащего к господствующему классу».

Судьба П. Л. Яковлева

Достоверных сведений о судьбе П. Л. Яковлева сохранилось очень мало. Даже по поводу даты рождения писателя мнения исследователей расходятся. Одни (например, И. А. Кубасов) считают 1789 г. , другие (И. Н. Медведева) говорят о 1796 годе рождения. Уточняя дату рождения по некрологам («Русский инвалид» № 187 от 26 июня 1835 г. , «Северная Пчела» № 166 от 27 июня 1835 г. ), по «Московскому Некрополю» (1908 г. , Спб. , т. 3), библиографическим заметкам, хранящимся в отделе рукописей библиотеки им. Ленина, можно убедиться, что писатель родился 5 января 1796 г. в Москве, в семье чиновника. Учился он в Московском университетском пансионе, а затем в университете. В годы Отечественной войны Яковлев испытал всю тяжесть наполеоновского вторжения и позднее, с большим патриотическим пафосом, описал события 1812 г. в романе «Удивительный человек», в повести «Записки Лужницкого старца» и в других произведениях. Возвратясь после окончания войны в Москву, Яковлев напечатал историческую повесть «Жизнь принцессы Анны», где охарактеризовал эпоху 20 — 40-х годов XVIII в. С 1818 г. Павел Лукьянович живет в Петербурге. Как прежде пишет, служит в Коллегии иностранных дел.

Через брата, певца и композитора Михаила Лукьяновича, Яковлев сблизился с А. С. Пушкиным, А. А. Дельвигом, К. А. Баратынским. М. Л. Яковлев был товарищем Пушкина по лицею, жил на одной квартире с Дельвигом. А. С. Пушкин, по воспоминанию В. П. Гаевского, «любил веселое общество Дельвига, Яковлевых, Баратынского и посещал его ежедневно до отъезда своего в Михайловское. Да и после возвращения в Петербург не порывал с ним дружеских связей. Когда же в 1820 г. великий поэт отправился в южную ссылку, А. А. Дельвиг и П. Л. Яковлев провожали его «из Петербурга до Царского Села».

В Петербурге Яковлев жил в доме своего дяди А. Е. Измайлова, постоянно сотрудничал в его журнале «Благонамеренный» (поместил в нем более 50 статей и много стихотворений).

15 июня 1820 г. П. Л. Яковлев был избран членом Вольного общества любителей словесности, наук и художеств». С 1821 по 1824 год, как удалось установить, посещал «Общество словесности и премудрости», организатором которого была Софья Дмитриевна Пономарева, сестра лицейского друга Пушкина. В кружок входили Л. Е. Измайлов, А. А. Дельвиг, Е. А. Баратынский, В. И. Панаев, О. М. Сомов, Д. М. Княжнин и др. У каждого было прозвище. Яковлева называли Узбеком. Писатель разработал проект устава «Сословия друзей просвещения», в котором отрицал староверов-шишковистов и сентименталистов.

Яковлев был человеком разносторонне одаренным. По словам Измайлова, «недурно игрывал на театре», хорошо рисовал, особенно карикатуры.

По долгу службы Яковлев много ездил: почти год (конец 1820—1821) он был секретарем миссии в Бухаре. По возвращении в Петербург он вскоре расстался со старой службой и перешел в министерство юстиций. В начале 1824 г. писатель переехал в Москву, где определился старшим ревизором межевой конторы. Вскоре был назначен ревизором вятской межевой конторы.

В Вятку он прибыл в декабре 1824 г. и жил здесь до 17 февраля 1827 г. , постоянно посылая корреспонденции в «Благонамеренный» и другие журналы. Он представлял Вятку захудалым провинциальным городком, а приехав, написал своему дядюшке в столицу: «Не один я, все приезжие обманываются, думая, что Вятка - маленький бедный городок, не много лучше знаменитого Богородска. Вятка выстроена правильно, улицы прямы и широки, везде тротуары для пешеходов, собор и церкви (числом 19) великолепны, каменных домов 83. Местоположение города очень красиво. Он стоит на горе - внизу река. ». В течение двух лет он много ездил по губернии, побывал в Великорецком и Кае, Сарапуле и Орлове. Изрядно уставшим, но полным впечатлений возвращался он в старинный двухэтажный особняк на улице Московской, где снимал квартиру. Дом этот сохранился до наших дней.

Находясь в Вятке, Яковлев не только выполнял свои служебный обязанности ревизора, но и старался ближе познакомиться с историей Вятского края, с особенностями языка и быта вятичей. В своих статьях и рассказах он описывает жизнь, обычаи людей Вятки. Например, в одной из статей он написал про праздник Свистопляски и высказал одну из версий происхождения этого праздника; далее в статье говорится о том, как Яковлев провел сутки в селе Великорецком, когда туда приносили «чудотворную икону в сопровождении тысяч богомольцев»; в конце статьи он описывает свое путешествие в Кай, маленький и очень бедный городок, в котором всего лишь 300 жителей и 116 ветхих домов. Жители этого городка приняли Яковлева за губернатора и «встретили массой огней». Как пишет Яковлев, от жителей Кая «ни одной жалобы ни дошло до губернатора, а это большая редкость в здешней губернии. Может быть, нигде нет столько вольнопрактикующих дельцов и законников, как в этой губернии. Все они питаются чернилами. И удивительное дело, этот напиток нимало не вредит дельцам: если который из них чернеет и худеет от него, зато карманы его полнеют и из них вылезают домики, дома и домищи. Два битых часа провел я в архиве ратуши, измерз от холода, напудрился священной столетней пылью и ничего не нашел, кроме указов из воеводской канцелярии и счетных книг. Архивариус, почетный осьмидесятилетний гражданин, ещё менее знает историю Кая, и мы с ним расстались довольные друг другом, потому что согласились, что в архиве нет ничего любопытного»

Талант Яковлева-сатирика особенно раскрылся в «Хлыновском наблюдателе» — еженедельной рукописной сатирической газете, которую Яковлев выпускал в 1826 г. и после чтения знакомыми отсылал дяде. Уцелевшие экземпляры ее хранятся в Санкт-Петербурге, в отделе рукописей Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина. По наблюдению Петряева, газета написана не одним почерком Яковлева. Следовательно, у него в Вятке были единомышленники и сотрудники. «Хлыновский наблюдатель» очень нравился Измайлову. Сравнивая его с рукописной газетой «Северный Мотылек», дядюшка пишет племяннику 14 мая 1826 г. : «Славный же подарочек получил я от тебя в день моего ангела. Ай да «Хлыновский наблюдатель»! Не «Северному Мотыльку» чета. Всем лучше: и пьесами, и печатью, и виньетами». 22 июля 1826 г. он вновь горячо благодарит племянника за газету: «Спасибо и преспасибо тебе за «Хлыновского наблюдателя»: сильно подкрепляет он «Благонамеренного». По приезду из Вятки писатель выпустил «Записки москвича» (М. , тип. Селивановского, 1828 — 1830), куда включил много статей из «Хлыновского наблюдателя».

В феврале 1827 Яковлев закончил дела по ревизии и вернулся в Москву, где продолжил службу в межевой канцелярии. И после возвращения из Вятки он не порывал связей с вятичами. В 1828 г. Он направил вятскому губернатору А. И. Рыхлевскому, с которым очень подружился, несколько экземпляров своей книги «Нравы XIX столетия». В Кировском государственном архиве есть дело 1828 г. «По письму надворного советника Яковлева о раздаче сочинения его «Нравы XIX столетия», в котором говорится, кому Рыхлевский послал эту кишу.

На досуге он взялся выпускать рукописную газету «Московский гуляка», а о Вятке послал дядюшке подробный отчет, который Измайлов оценил так: «Когда оставлял ты Вятку, то написал мне правду-матку». К сожалению, ни «Гуляка», ни отчет о Вятке не сохранились.

С августа 1828 г. по 1830 г. жил в Саратове в качестве ревизора Саратовской межевой конторы. Там, по примеру Вятки, он затеял выпуск рукописного журнала «Саратовский колонист».

Умер писатель 9 июня 1835 г. в Москве на 40-м году жизни. Он похоронен на кладбище Покровского монастыря. «Северная пчела» в некрологе на его смерть писала:

«Его оригинальный роман, повести, рассказ, записки и некогда деятельное участие во многих журналах и альманахах соделывают утрату сию для русской литературы чувствительной»

Литературная деятельность Яковлева

Свои впечатления от поездки в Бухару Яковлев отразил в записках «Поездка в Бухару», рукопись которых находится вместе с другими бумагами писателя (комедии «Журналист», «Домовой», «Скромный жених» и др. ) в библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербург.

За время пребывания в Вятке с А. Е. Измайловым издал две книги альманаха «Календарь муз» (Санкт-Петербург, тип. Смирдина, 1826, 1827 гг. ). В «Календаре муз на 1826 г. » помещены любопытные письма Яковлева к неизвестной особе «К. ой» под названием «Поездка в Вятку», где он описывает свое путешествие и первое впечатление от вятского края:

«Тройка резвых вятских лошадей со станции ожидает меня. Мы въезжаем в лес. Чем далее, тем он гуще. Я уже в Орлове. Орлов прелестный городок Вятской губернии. Я в Вятке! Сейчас приехал, обогрелся, отобедал и насмотрелся на улицу, которая перед окнами моей комнаты. Не я один, все вообще приезжие обманываются, думая, что Вятка маленький, бедный городок, немного лучше знаменитого Богородска, но я желал бы всегда так приятно обманываться. Вятка выстроена правильно: улицы прямы и широки; везде тротуары для пешеходов, собор и церкви (числом 19) великолепны, одних каменных домов 83. Местоположение города очень красиво. Он стоит на горе — внизу река, кругом множество богатых сел. Государь ездил за реку нарочно для того, чтобы полюбоваться видом города, который очень ему понравился (незадолго до приезда Яковлева в октябре 1824 г. в Вятке был Александр I — Я. Я. ). Образ жизни здесь обыкновенный, как и везде в провинциях, но Вятку не должно сравнивать с другими городами: здесь нет дворянства. Жители города состоят из служащих чиновников, купцов и мещан, и сказать ли Вам откровенно: мне нравится Вятка потому, что нет в ней дворянства, потому, что в ней нет барской спеси, нет Транжиримых и Угаровых. Все очень заняты, и нет неслужащих. Чиновники съехались из всех сторон России, но более из столицы — оттого Вы не приметите в обществе почти ничего похожего на провинциальное. Увидя всех вместе, Вы подумаете, что Вы в Москве, или лучше в Петербурге: содержание разговоров, занятия, тон, обращение, все покажет Вам, Вы подумаете, что Вы в Москве, или лучше в Петербурге: содержание разговоров, занятия, тон, обращение, все покажет Вам, что Вы не в провинции. сюда выписываются все журналы: дамы любят литературу и ни одна не спросит: «не написал ли чего новенького Вольтер?».

Впечатления Яковлева об интеллектуальном уровне вятского общества подтверждает и А. И. Герцен, который в начале XIX века был в вятской ссылке: «В Вятке я познакомился со всем светом. У меня все еще бьется сердце горячее, когда вижу вятских. Черные годы провел я там, но полные многого, полные поэзии - мощной поэзии жизни. Где вы? Что с вами, подснежные друзья мои? А главное, жива ли у вас память о наших смелых беседах, живы ли те струны, которые так сильно сотрясались любовью и негодованием»

Во второй том «Календаря муз на 1827 г. » была включена поэма «Разбойники», названная иронически «романтической», где под видом города Смиренного выведен Сарапул. Здесь уже нет того идиллического тона, который господствует в письмах из Вятки. Главный пафос — обличительный: прожив два года в Вятской губернии, Яковлев уже иначе воспринимает и Вятку, и ее уездные города:

«Все мирно и тихо было в городке Смиренном: все шло своим порядком и в судах, и в гостиных, и в детских. Однообразная жизнь, отдаленная от прочих городов, и миролюбивые характеры первых лиц в городе составили в Смиренном приятное, безмятежное общество. Сего дня собирались у городничего, завтра у судьи, послезавтра у исправника, там у стряпчего, после у казначея, там у почтового экспедитора, там у землемера, и вот семь дней недели!. Впрочем, лица и их занятия были те же и такие, как вчера и третьего дня. Где бы ни собрались — бостон, вист, а дамы в казино! Чай, кофе, наливка, шиповка: вот что подслащало мирную беседу».

Но, как уже было сказано, больше всего свой талант Яковлев раскрыл, работая над журналом «Хлыновский наблюдатель». Своей обличительной и реалистической направленностью «Хлыновский наблюдатель» близок творчеству А. Е. Измайлова, плебейскими нравоучительно-сатирическими баснями которого восхищался В. Г. Белинский.

Яковлев критикует в нем прежде всего общечеловеческие пороки. Поэтому центральное место в каждом номере занимает отдел «Нравы». Многочисленные рассказы и сценки из «Хлыновского наблюдателя» подтверждают, что главными объектами сатиры Яковлева были люди нерадивые, не реализующие своих возможностей, сознательно прячущие себя в темницу обывательщины и утешающие себя при этом всевозможными софизмами.

Яковлев никого не щадит, даже себя. Он высмеивает лень, апатичность, на автопортретах изображает себя толстым, ленивым, добродушным увальнем.

Кроме «Нравов», в газете были отделы внутренних известий («Внутренности»), где сообщалось о новостях вятской жизни, «Изящная словесность», где давалась информация о литературе, журналистике, театре, «Смесь», «Мысли и замечания» («Любомудрие») и др.

Вот несколько выдержек из отдела внутренних известий:

«До сего времени не перестают присылать в наш город (для исправления поведения) разных особ. Так, недавно прислан сюда оборванный коллежский секретарь Ширяев. Вятка всегда славилась как лучший из ссыльных городов. Не говоря о множестве французских офицеров, которые были здесь в продолжении века, сюда прислан был Вандам, здесь же находился под присмотром генерал Хитрово, зять светлейшего Кутузова. Сюда же прислан и Бантыш-Каменский, известный в Петербурге покровитель кадетских корпусов. Здесь же содержался и умер польский генерал, служивший во французской республиканской армии, Хоткевич. Этот был прислан сюда на старости лет за то, что имел язык, который называют «бритва». И здесь он не переставал резать этою бритвою, за год до смерти он было убежал из Вятки, однако его поймали, и когда губернатор стал ему выговаривать, он спокойно отвечал: «Не знаю, что вы нашли дурного в моем поступке: мы живем в такие времена, в которые и короли оставляют свои троны, а мне очень простительно оставить Вятку».

Так же интересна сатирическая сценка, раскрывающая духовный облик местного помещика Юшкова:

«Сегодня же происходило публичное испытание учеников семинарии. Рассказывали, что здешний помещик Юшков был когда-то на подобном экзамене и, наскуча латынью, обратился к архиерею и убедительно просил его кончить экзамен: «Что за радость, ваше преосвященство! Только и слышишь: крементариус да емельяниус, емельяниус да крементариус!».

По своей направленности «Хлыновский наблюдатель» — сатира.

В 20-х годах XIX в. она широко использовалась в таких жанрах, как нравоучительно-сатирическая проза (рассказ, повесть), басня, комедия. Так, сатирической была нравоучительно-дидактическая проза А. Е. Измайлова, В. Т. Нарежного. И ней обличались распущенность дворянства, система воспитания дворянской молодежи и многие другие пороки. В этом же русле развивалось творчество П. Л. Яковлева 50-х годов. Однако критика общечеловеческих пороков в его произведениях иногда перерастала в критику отдельных социальных зол современного ему общества: угнетения народа, взяточничества и т. п.

Примером этого может служить заметка «Коровы»:

«Когда галки налетают на тощую корову, из которой уже вытеребили и выщипали половину шерсти. корове чувствительно, больно ей, но доброе животное только отмахивается хвостом, которого галка не боится. Как это похоже на русского крестьянина, обобранного, оборванного, и с которого рвут последнее, несмотря на то, что он отмахивается угрозами!».

Подобные сатирические выпады делали газету П. Л. Яковлева острой и злободневной.

Заботился Яковлев не только о содержании своей газеты, но и о ее внешнем виде. Он сам занимался оформлением газеты: рисовал заголовки и виньетки. В оформлении заголовка и виньеток проявилось художественное мастерство издателя. Заголовок каждого номера газеты Яковлев оформлял по-новому. Например, кроме названия «Хлыновский наблюдатель», в заголовке изданий до № 22 нарисовано тюремное окно с толстыми прутьями и силуэтом заключенного, а рядом (иногда в гирлянде из цепей) — эпиграф: «Отколь уйти нельзя, там лучше оставаться». Рисунок заголовка издания №21 символичен: заглавная буква «X» составлялась из гусиных писчих перьев, а «Н» — из розог и шпицрутенов. В заголовке указана и шуточная «цена» журнала. Чаще всего это — номер «Северного мотылька» или «Дядюшкино одобрение и письмо на листе».

Работа по изданию «Хлыновского наблюдателя» занимала много времени: сначала «Наблюдатель» выходил по средам, а потом с перерывами — «когда досужно издателю» или «как вздумается». Последний номер датирован 20 октября 1826 года.

Большая часть номеров «Наблюдателя» не сохранилась, лишь несколько хранятся в Санкт-Петербурге, в отделе рукописей Государственной публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина.

Современники высоко ценили сатирическую направленность таланта Яковлева. Например, А. С. Пушкин в письме к Вяземскому писал: «Яковлев издает к Масленице Альманах «Блин». Жаль, если первый блин его будет комом. Не отдашь ли ты ему обозы, а девичий сон Максимовичу? Яковлев тем и хорош, что отменно храбр и готов помазать свой блин жаром Булгарина и икрою Полевого – пошли ему свои сатирические статьи»

Многие отмечали блестящее языковое чутье Яковлева. Бестужев-Марлинский замечал: «Павел Яковлев обещает много вроде Жуковского, слог его оригинален, отрывист, принаровленья остры и забавны».

Знакомство со статьями Яковлева в «Хлыновском наблюдателе» позволяет более полно представить нравы Вятки начала XIX века.

Работа над этим проектом дала мне возможность больше узнать о родном крае, познакомиться с его историей, убедиться, что культурная жизнь Вятки начала XIX века была очень разнообразна.

Я много узнал о личности П. Л. Яковлева, познакомился с его творчеством, его окружением, расширил свои знания о культурной среде России первой четверти XIX века.

Проект помог мне приобрести навыки работы с научной литературой, архивными документами, извлекать информацию из других источников.