Истории Великой Отечественной войны

Семья и война

Во время войны мой прадед служил и в звании дошёл до полковника. Наша семья жила в Санкт-Петербурге. У моей прабабушки было семь детей, но голод пережили только двое. Многие люди бежали в Питер, подальше от границ.

Отец рассказал мне одну историю. У прадеда был любимый толстый кожаный ремень. Во время одного из сражений рядом с дедом упала бомба, и один из её осколков отлетел в него. Его спас пояс. Осколок застрял в нём, едва дотронувшись до кожи.

Моя бабушка рассказала мне, что когда война началась, она была совсем маленькой, но ей навсегда запомнилась один случай. Когда немцы отходили, уничтожая деревни, в деревне, где жила моя бабушка не было мужчин. Женщины сами вели хозяйство. Проходя через деревню, фашисты собрали всех, кто был там, и расстреляли. Моей бабушке повезло, пуля почти не задела её, но, когда в деревню вернулись мужчины и начали хоронить убитых, она видела почти всех своих подруг и родных мёртвыми.

Рудзиш Наташа

Во время Великой Отечественной войны японцы захватили южную часть Сахалина. Они угоняли из Южной Кореи людей на Сахалин работать на шахтах.

Мои прабабушка и прадедушка были пригнаны на Сахалин, где работали на угольных шахтах. За малейшую провинность их жёстко наказывали. Был страшный голод. Самым любимым лакомством моей бабушки была сушёная морковь. Варили кожаные ремни, чтобы накормить детей. После освобождения Сахалина японцы в спешном порядке покинули его на кораблях, а многочисленные пленники остались жить там и на многие десятилетия оказались оторваны от своей Родины.

И только после открытия Горбачёвым «железного занавеса» мои прабабушка и прадедушка смогли узнать о судьбе своих родственников и встретиться с ними.

Ким Елена

Мой прадедушка, Небытов Митрофан Карпович, во время Великой Отечественной войны работал на заводе «Серп и Молот». Тогда фашистские захватчики подошли очень близко к Москве. Кремль, Большой театр, предприятия и другие стратегически важные объекты города, в том числе завод «Серп и Молот», были заминированы. Если бы фашисты вошли в город, то эти здания и заводы были бы взорваны, чтобы они не достались врагу. Большая часть станков и рабочие были эвакуированы в тыл.

Мой прадед и его товарищ были одни оставлены на заводе с заданием. Им было приказано, когда поступит телефонный звонок из Комитета обороны, привести в действие механизм и взорвать завод.

Так как немцы были совсем близко к Москве, то думали, что они вот-вот возьмут столицу. Однако шло время. Запас продуктов истощился. Связь была прервана, а покинуть свой пост они не могли пол страхом смертной казни. Через неделю без еды они так обессилили, что уже не могли ходить.

В это время дочь прадеда , моя прабабушка Ирина Митровановна Небытова, которая встретила начало войны на Карельском фронте, где была лейтенантом медицинской службы, получила отпуск. Приехав в Москву и узнав от матери, что об отце ничего не известно, она побежала на завод, но он был оцеплен войсками и туда никого не пускали. Она обратилась к военному командиру города Москвы и объяснила свою ситуацию. И только после этого была дана команда пропустить её на завод.

Она нашла своего отца и его сослуживца в полном изнеможении, умирающих с голода. Их вывезли в госпиталь, где они быстро пошли на поправку.

Закончила войну моя прабабушка на Сахалине, где в 1945 разбили японских захватчиков.

Небытова Василиса

Мой прадедушка Василий Никифорович Сердюк прошел по дорогам войны 1000 км с первого его дня до последнего.

Когда начиналась война, прадедушка служил на Дальнем Востоке в 130-ом особом строительном батальоне. В тот день, когда было объявлено о нападении гитлеровской Германии на нашу страну, весь его состав подал рапорт с просьбой отправить их на фронт – так рассказывал мой прадедушка.

Он участвовал в боях под Халхин-Голом, в районе, где их дивизия нанесла решительный удар по врагу, и была отмечена Георгием Константиновичем Жуковым. Также он воевал в Манчжурии с японскими меллитаристами.

Дедушка рассказывал, что День Победы застал его под Канигсбером. Он говорил: «Мы разминировали порт и вдруг слышим кричат: «Ура!» и стреляют вверх. Подбежали и спрашиваем: «Что случилось?», говорят: «Слушайте радио». Но по радио играла музыка, а затем Левитан говорит: «Германия подписала капитуляцию». Была такая радость, мы пели, танцевали».

Моя прабабушка Антонина Дмитриевна в суровом 41-ом начала свой учительский путь. 20 июля 1941 года 10-ый класс средней школы, где училась моя прабабушка, расставался с детством, был выпускной вечер. Прабабушка мечтала поступить в Ростовский пединститут, но война распорядилась по-своему. Большинство мальчиков ушли на фронт, 8 из них не вернулись. А прабабушка и несколько ее подруг экстернатом прошли курс Пролетарского педучилища и заменили учителей – мужчин. Работали до оккупации. Тоня носила продукты партизанам, а однажды укрыла в стогу сена девушку – еврейку и этим спасла ее от смерти. Как-то, когда Тоня шла полем из соседнего села домой, ее схватили немцы, обвинив, что она связная партизан. Спасло ее чудо: местный немец-переводчик Алекс, женатый на однофамилице прабабушки, сказал, что она его свояченица и заручился за нее. Вскоре пришли наши. Если бы не Алекс, на утро бабушку ждал расстрел. Всю жизнь Антонина Дмитриевна вспоминает своего спасителя. Жив ли он? А тогда он ушел на запад с немцами.

Когда я приезжаю к бабушке и вижу награды, бережно хранящиеся в нашей семье: «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Японией», орден Отечественной войны, медаль за боевые заслуги и другие воинские награды.

Многие мужчины нашей семьи сложили головы на разных фронтах. У моего прадедушки было 7 братьев, с войны вернулись только двое. Нашему поколению трудно это представить, но мы должны помнить и знать судьбы тех, которые отдали свои жизни за наше чистое сегодняшнее небо.

Никитина Ксения

Во время войны 1941-1945 годов жила моя прабабушка, бабушка – ей было 2 года, и дедушка – ему было 4 года. Прабабушка и бабушка жили в Подмосковье, где было печное отопление, вода в колонках. Жили в бараках по нескольку семей сразу. У большинства не было работы. Моя прабабушка, чтобы прокормить своих детей, вязала разные вещи и продавала их на рынке или обменивала на продукты. Пользовались керосиновыми лампами, еду готовили на керогазе. Трудно было прокормить семью, сестра моей бабушки умерла. Врачей не было, лечились народными средствами.

Дедушка жил в городе. Там во время бомбежки прятались в бомбоубежищах или в метро. В городе был введен комендантский час, еду давали по карточкам. Если потерял карточку, то на месяц без еды. Однажды дедушкина семья нашли карточку. Долго искали человека, который е потерял, но так и не нашли. Им пришлось воспользоваться карточкой. В городе было много военных. Те, кто не уходил на фронт, работали на заводах или рыли окопы, укрепляли ограждения, ставили ежи. По ночам дежурили: собирали и чинили «зажигалки», разбирали завалы.

Мой прадед Георгий служил в танковых войсках. Он сгорел в танке, защищая Родину. За это был посмертно награжден медалью.

О детях войны, о наших бабушках и дедушках, написано немало. Перед войной они были веселой, беззаботной детворой, сидели над задачами, читали интересные книги, играли, резвились, смеялись.

Война безжалостно ворвалась в их жизнь. Взрослые уходили на фронт, а их семьи с малыми детьми учились выживать.

Отец моей бабушки ушел на фронт, как только началась война. Моей бабушке еще не исполнилось и 10 лет. Но война была долгой, и дети рано взрослели. Кое-то она помнит сама, многое – по рассказам своей мамы. Вот ее воспоминания.

В жизнь москвичей война вошла сразу. В магазинах раскупались все продукты, соль, мыло. Были введены специальные карточки, по которым отпускались хлеб, крупа. Норма отпуска для женщин и детей была очень маленькой. Приходилось экономить на всем. Чтобы спасти своих детей от голода, мама бабушки выменивала на хлеб ценные вещи, приобретенные еще до войны. Пользоваться электричеством было запрещено: электроплитки и обогреватели у людей отбирали. Все было очень строго. Не хватало дров, керосина. Да и готовить на керосинках было особенно нечего.

С приближением немцев к Москве семье бабушки пришлось эвакуироваться к Уралу. Как добирались под бомбежками, как выжили с помощью добрых людей – об этом без слез бабушка не может говорить.

Кое-как устроились они в одной из деревень, где трудно прожили до конца войны. Маленьких детей оставляли с теми, кто постарше, а их матери трудились для фронта.

Бабушка до сих пор помнит вкус того хлеба с «опилками»: в муку добавляли солому. Ели мерзлую картошку, а суп с картофельными очистками и капустными листьями, украдкой собранными с колхозных полей, был настоящим лакомством. Керосиновую лампу, а чаще лучинку, зажигали по вечерам, чтобы только поужинать.

Помнит бабушка, как в морозы закутывали ее в огромный клетчатый платок поверх шубейки, из которой она уже выросла. А валенки были, наоборот, велики: ходить в них было трудно.

Игры и забавы дети придумывали себе сами: из тряпочек, ниток делали кукол, читать учились по обрывкам газет.

С окончанием войны семья вернулась в Москву. Израненным и больным возвратился домой отец. Начались не менее трудные послевоенные годы.

Годы Великой Отечественной войны были самыми тяжёлыми и долгими для нашей страны. Но мы мужественно дошли до победного конца. Эти рассказы – истории отдельных семей, в которых были свои горести и радости. Из них и складывалась наша общая победа.