Сибирь и декабристы

Сибирь как отдаленная окраина страны стала местом ссылки с момента ее присоединения к России. Первыми и не по своей воле, там оказались жители Углича, обвиненные в причастности к делу об убийстве царевича Дмитрия в 1591 году. В «бунташном» 17 веке Сибирь пополнялась ссыльными после разгрома каждого народного восстания. Та же участь постигала лиц, неугодных власти и из привилегированных сословий. В 1754 г. при Елизавете Петровне смертная казнь в России была отменена. Ссылка на каторгу в Сибирь стала высшей мерой наказания. Понятие «каторга» было введено при Петре 1, оно означало использование труда осужденных на строительстве крепостей, в рудниках, на казенных мануфактурах.

Ссылка придавала Сибири особый жуткий колорит в глазах жителей европейской части страны. И связано это было не столько с отдаленностью и суровостью самого края, сколько с положением ссыльных.

В качестве эпиграфа своей работы хочу привести слова декабриста И. Пущина:

«Немудрено жить, когда хорошо; умей жить, когда худо»

Оторванные от нормальных условий общественной жизни, стесненные в практической деятельности, прошедшие через унижения, суды и приговоры, они начинали жизнь снова, да так, что навсегда остались в благодарной памяти потомков.

Что помогало им выжить? Как сложилась их дальнейшая судьба? На эти вопросы я делаю попытку ответить в работе.

Политическая ссылка

Своеобразным фактором общественной жизни Сибири была политическая ссылка. Первый контингент «государственных» преступников дала эпоха дворцовых переворотов. Во второй половине 18 века проходят 11 крупных политических процессов. «Всего за важные государственные вины с 1725 по 1740 гг. сослано в Сибирь 74 человека: 62 – «по указу», 12 – по «родству. Среди ссыльных – 38 представителей титулованной знати»

Самым знаменитым ссыльным в Сибири тех лет, несомненно, был А. Д. Меньшиков. Ближайший сподвижник Петра 1 потерпел поражение в борьбе за власть со старой аристократией – князьями Долгорукими и Галициными. Сослан был со всей семьей: двумя дочерьми и сыном (жена не вынесла потрясений, умерла на пути в ссылку и похоронена в Казани)

«В Тобольск прибыли 15 июля 1728 г. Ссыльным дали два дня отдыха, выдали 500 рублей, разрешили купить топор, рыболовную сеть, семена, запас мяса и рыбы и под конвоем отправили в небольшой открытой повозке в Березов»

В Березово светлейшего князя и его детей поместили в острог – тюрьму, находившуюся в бывшем Воскресенском монастыре. Оказавшись в суровых условиях, Александр Данилович нашел в себе духовные силы переосмыслить прошлую жизнь и прийти к покаянию. Он сразу же принялся за строительство церкви. Работал вместе с плотниками, копал землю, тесал бревна, а когда церковь была готова, князь стал выполнять при ней обязанности пономаря. Ежедневно он ходил в храм. Обращался к местным жителям с духовными поучениями. Видимо, поучения бывшего вельможи были яркими и созвучными настроению слушателей, потому что запоминались ими наизусть и потом передавались детям. Дома он часто заставлял своих детей читать священные книги. Ссыльные вели хозяйство: сажали огород, разводили домашнюю птицу, коров. На крутом берегу Сосьвы князь соорудил домик, где любил отдыхать и размышлять о жизни. Умер Меньшиков 12 ноября 1729 г. и был похоронен близ построенной им церкви. Вскоре умерла и старшая дочь Мария, бывшая невеста императора. Сын Александр и дочь Александра при Анне Иоанновне были освобождены от ссылки и возвращены в Петербург. Имя Меньшикова обросло легендами.

Обстоятельства жизни опального Меньшикова в Березове дали повод местным жителям считать его праведником. В Березово поставлен памятник Меньшикову, богатая экспозиция музея рассказывает о его жизни в ссылке.

Во второй четверти 19 века в Тобольской губернии отбывали ссылку 36 декабристов.

«Большая часть из них была водворена в конце 30 – х годов, после завершения сроков каторги на рудниках Восточной Сибири. 15 декабристов поселили в Тобольске, 9 человек в Ялуторовске, 4 в Березово, 2 в Кондинском, 1 в Сургуте»

Тема «Сибирь и декабристы» волнует не только ученых, краеведов, но и широкие круги читателей, обращающихся к декабристам, прежде всего как к энциклопедически образованным людям. Высокое стремление дум декабристы сохранили и на каторге, и в долгие годы ссылки.

Декабристы оставались под строгим надзором полиции. Их переписка подвергалась двойной цензуре – в Тобольске и Петербурге. Им запрещалось без разрешения полиции отлучаться из мест водворения. Вместе с М. В. Фонвизиным и А. В. Ентальцевым в ссылке находились жены. Дети, рожденные в ссылке, лишались права носить фамилию отца.

В каком бы месте заключения или поселения декабристы не оказывались, они выделялись среди местного населения. К ним шли за советом, помощью. Они невольно оказывали влияние на все сферы их жизни. Декабристы никогда не чуждались народа, не уклонялись от общения с ним, сочувствовали его обездоленности. С появлением декабристов в Сибири у жителей появилась возможность получать квалифицированную медицинскую помощь. Бывший армейский врач Ф. В. Вольф развернул в Тобольске большую медицинскую практику, причем свой гонорар, получаемый с богатых пациентов, расходовал на покупку медицинских пособий, лекарств и помощь беднякам.

Декабристы были в числе первых исследователей Сибири. Используя скудные возможности каторжного режима, они начали изучать «страну их изгнания», которая поразила их, прежде всего, величием своей природы. Так, например Н. В. Басаргин, отбывающий ссылку в Ялуторовске включил в состав своих знаменитых «Записок», написанных позднее, монографию о стране изгнания. В ней он дал не только характеристику Сибири, но и предложил пути дальнейшего развития ее производительных сил.

Большинство декабристов остались верными идеям 14 декабря. Отстраненные от участия в политической жизни, они с энтузиазмом отдались просветительской деятельности. Существенен вклад их в народное образование. «И. Д. Якушкин и его товарищи по ссылке открыли в Ялуторовске бессословные школы для мальчиков и девочек. А. М. Муравьев и П. Н. Свистунов создали на тех же основах первую женскую школу в Тобольске. В доме Свистунова проходили музыкальные вечера; А. М. Муравьев создал театральную труппу и ставил в своем доме спектакли; у Фонвизина по вечерам обсуждались проблемы теологии и философии»

В 1856 году ссылка декабристов, наконец, кончилась. Им было разрешено возвратиться в Европейскую Россию. Но этой милостью царя многие уже не могли воспользоваться. В Тобольске похоронены А. П. Басаргин, В. К. Кюхельбекер, А. М. Муравьев, Ф. В. Вольф и другие декабристы. Могилы декабристов есть в Ялуторовске, Сургуте, Березово. Память о них живет и сегодня.

Что помогло выжить этим людям в столь непривычных условиях ссылки?

Во – первых, помощь родных людей (подвиг совершили и многие жены декабристов),

Во – вторых, в жизни большой декабристской семьи многое было общим: вместе воспитывали детей, оплакивали смерти. И эта сплоченность помогла им выжить.

В – третьих, умственная, духовная жизнь была насыщенной и многообразной, помогая другим, они сами становились сильнее.

Сибирь в годы сталинских репрессий

В 30-ые годы 20 века наш край стал местом ссылки раскулаченных семей.

«Сплошная коллективизация развернулась с января 1930 года. Вышедшее в свет постановление ЦК ВКП (б) и СНК СССР « О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» отмечало, что реализация курса на сплошную коллективизацию займет несколько лет. В некоторых районах страны предполагалось ее завершить в ближайшее время. Однако вместо планомерного, постепенного добровольного объединения началась повсеместная кампания насильственного и немедленного объединения в колхозы всего крестьянского населения «

На территории Сибири возникла настоящая империя рабства – система лагерей и спецпоселений, где массы людей ежедневно находились между жизнью и смертью. Управлял этой империей СИБЛАГ, являвшийся подразделением ГУЛАГА. О жизни в спецпоселках дают представление документы медицинских органов, которые были озабочены опасностью массовых эпидемий. Летом 1932 года санотдел СИБЛАГА сообщал, что « естественный прирост населения среди спецпереселенцев представляет величину отрицательную: дети крайне истощены, выражение лиц у них крайне апатичное, эти дети выглядят стариками, они малоподвижны, стремление к детским играм отсутствует»

Первые раскулаченные семьи стали прибывать в наше село в 1930 году. По воспоминаниям старожилов большинство жителей поселка были «ссыльные». Немногие из них смогли дожить до реабилитации. Сегодня в поселке проживает 19 человек, которые испытали горькую участь «спецпереселенцев». Трудно вспоминать пережитое, не все охотно говорят об этом, боясь ворошить прошлое.

На примере одной семьи хочу рассказать о том, что пришлось пережить людям в 30 – 40-ые годы.

В нашем поселке живут две сестры: Агеева Раиса Ивановна и Кленова Валентина Ивановна. Они родились в семье репрессированных. Их бабушка и дедушка по линии отца были раскулачены в 1930 году и высланы с тремя сыновьями и дочерью из Свердловской области. Два сына уже имели свои семьи. Родителей звали Иван Яковлевич и Наталья Ивановна Сидоровы. Старшие братья – Михаил и Геннадий. Во время раскулачивания им ничего не разрешили брать с собой. Вначале их довезли до Тюмени, затем в Уват, а летом на теплоходе по Оби доставили в Карымкары, высадив на крутой берег, где стоял вековой кедрач. Чтобы выжить, каждая семья корчевала лес, рыла землянки, добывала различную пищу в лесу и на реке. Первые поселения были на Мертвом мысу и в Нижних Юртах.

Раскорчевав лес, люди стали строить избы, садить огороды, появились первые усадьбы. В 1932 году стали организовывать колхоз и в нашем поселке. Первыми колхозниками стали именно репрессированные. Так они вторично были втянуты в процесс коллективизации. Старожилы рассказывали о том, что деятельность колхозников была разнообразной: распахивали поля, сеяли рожь, овес, сажали капусту, турнепс, картофель. Получали неплохие урожаи. Завезли скот и организовали молочно – товарную ферму. Женщины стали ухаживать за скотом. Перед войной Сидоров Иван Яковлевич стал председателем колхоза. Наталья Ивановна работала дояркой. В семье родились две дочери, казалось, что все страшное осталось позади. В поселке открылась школа, в которой учились не только дети, но и взрослые. Однако вскоре новые беды обрушились на семью. Наступил 1937 год и вновь из села стали увозить в неизвестность многих жителей, в основном мужчин.

1941 год запомнился жителям села не только началом Великой Отечественной войны, но и большим наводнением. Вода поднималась сразу за льдом очень быстро. Весь скот находился на той стороне Оби, так как кроме неводника на гребях флота в колхозе не было, поэтому часть скота не удалось спасти. Отца и весь состав колхозного правления арестовали и увезли. Больше семья его не видела и ничего не знает о нем.

Все тяготы войны легли на плечи женщин и детей. Раиса Ивановна вспоминает « Всю войну мама рыбачила, в ее звене были ссыльные девчата - немки и калмычки. Сколько их руками передолблено льда, одному Богу известно; работали от зари до зари, а питание было скудным, хлеб выдавали по карточкам. До каждого доводили план, а его нужно было выполнять, поэтому работали, не покладая рук, любой ценой «Все для фронта, все для победы!»

Дома женщины появлялись редко, дети росли под присмотром стариков и сами рано становились взрослыми. Самым страшным испытанием для детей было чувство голода, которое не покидало их ни на одну минуту. С нетерпением ждали дети завтрака, обеда и ужина. Ели все из одной миски, так как по тарелкам разливать было нечего. , а когда вставали из – за стола, все равно хотелось есть. От голода спасала корова «Верна». Дети войны знают, какой целебный напиток – молоко, а вкус его казался поистине волшебным. От холода спасала русская печь, где чаще всего и спали. Несмотря на трудности, дети с удовольствием ходили в школу, где не было ни учебников, ни ручек и тетрадей. Чернила делали из березовой чаги или из сажи. Портфелем служила сумка из ткани.

Все ждали окончания войны и связывали с победой мечты о новой жизни. Однако, послевоенные годы были также очень трудными. Огромные налоги, облигации государственного займа, работа без выходных. Никто не жаловался, люди понимали, что это нужно для восстановления разрушенного хозяйства. Дети также много работали в колхозе: валили лес, возили сено, трудились на колхозных полях. Ученики с пятого класса каждое лето работали на заготовке сена для колхоза. Жили в балаганах, работали от росы до росы. Горе и тяжелый труд сближали людей; родные любили друг друга, старались оберегать старших. Доброта, сердечность и великое терпение помогали пережить им все испытания. В настоящее время Раиса Ивановна и Валентина Ивановна уважаемые люди, которые честно трудились всю жизнь. Они являются для нас, молодых, примером стойкости и мужества. Их неиссякаемая энергия помогает нам в работе по изучению истории края.

Наказанные народы.

Мрачной страницей истории Сибири военных лет является депортация народов, обвиненных в вымышленных преступлениях. Первыми, в соответствии с решением Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. в восточные районы СССР были выселены почти 2 млн. немцев.

Появление в России первых переселенцев из Германии относится ко времени правлении Екатерины 11. Иноземцев зазывали к нам с целью скорейшего хозяйственного освоения целинных поволжских земель. Колонисты временно освобождались от уплаты подушной подати и других налогов и повинностей. Изначально основной поток колонистов направлялся в Поволжье.

Все крупные колонии, как правило, строились по единому принципу, повторявшему традиционный порядок устройства немецких сел. «В центре находилась лютеранская кирха или католическая церковь, школа и волостное правление. Улицы сходились к центральной площади. При строительстве домов использовались традиционная техника каркасных построек»

Российское законодательство закрепляло за колониями право автономного самоуправления, власти не вмешивались в их внутренний распорядок. На общих собраниях решались вопросы повседневной жизни, прежде в сего хозяйственные. Национальное единство и солидарность являлись отличительными чертами колоний. Подобная сплоченность гарантировала от экономических и бытовых разделов, конфликтов. Даже уплата налогов производилась сообща.

Внешний вид немецких колоний разительно отличался от окружавших их русских и украинских деревень и сел. По замечаниям земских статистов Самарской губернии, «весь быт немецких колоний являет собой образец продуманного, рационального порядка. Этот порядок виден везде: в благоустроенных фабриках, небольших хлебопекарнях, ровных чистых дорогах. Здесь нет бедных домов, заброшенных огородов. Зажиточность и даже изобилие во всем»

Для колонистов была характерна сильная приверженность религиозным обрядам (чаще всего лютеранским). Любое дело начиналось с молитвы. Семейные нравы отличались замкнутостью и консерватизмом. А семьи многодетностью и почитанием старших. Так более полутораста лет развивалось хозяйство немецких колоний. Выращивались богатые урожаи, росла кооперация. Пустые, выжженные солнцем степные пространства преображались.

Однако под благополучие немецких колониствов была заложена мина замедленного действия.

Окружавшее потомков переселенцев русское и украинское население нередко относилось к ним с подозрительностью и даже враждебно. У всех на виду было богатство немецких колоний, их земельное изобилие, что создавало ощущение несправедливости. Еще во время революционных событий 1905 – 1907 гг. немецкие колонисты подвергались нападением со стороны местных крестьян. Но настоящая трагедия ожидала их после начала Первой мировой войны и затем последовавших событий. Начавшаяся гражданская война разделила колонистов на красных и белых, причем раздел произошел и территориально. Автономная Республика Немцев Поволжья была упразднена в августе 1941 г, а большая часть бывших колонистов насильственно переселялись в Сибирь и на Дальний Восток.

Первые эшелоны с немцами стали прибывать в октябре 1941 года. В районах нынешней Тюменской области было расселено 31890 человек.

Только на территории нашего поселка расселили 25 семей.

«Ни кола, ни двора и ни хаты-

Вся деревня под снегом живет

Эти годы, что были когда-то,

Горечь детства забыть не дает

Мы великих дел не вершили

И по трижды чужой вине,

Как солдаты,

В землянках жили,

Умирали,

Как на войне

(В, Фирсов)

Сибиряки спокойно встретили переселенцев. В докладной записке УНКВД отмечалось, что «между местным населением и переселенцами немцами Поволжья никаких эксцессов не наблюдается»

В то время, как мужчины поголовно ушли на фронт, в деревнях, кстати, пришлись работящие немцы. Тяжелый каждодневный труд был не так страшен, как унижения, через которые проходили эти люди. Положение спецпереселенцев оказалось крайне тяжелым по вине местных властей, совершенно не готовых принять такое большое количество людей. Для строительства жилья спецпереселенцы не имели самого необходимого и часто умирали в первую же зиму. Им не разрешалось переезжать из одного поселка в другой, их лишили гражданских прав, они были обособлены часто от местного населения. Их косили эпидемии тифа и другие болезни.

Несмотря на допущенную к ним властями несправедливость, спецпереселенцы трудились в народном хозяйстве, а в период Великой Отечественной войны вместе с другими защищали свою Родину.

После реабилитации, многие семьи остались жить в нашем поселке. Все они достойно трудились на предприятиях, были отмечены наградами за труд. Пройдя через столько испытаний, немцы

Остались честными и порядочными людьми.

После освобождения в 1943 – 1944 гг. временно оккупированной немецко – фашистскими войсками территории за Урал стали прибывать эшелоны с депортированными чеченцами, ингушами, кабардинцами, крымскими татарами.

Как известно, Ханты – Мансийский округ стал также местом ссылки этих народов.

Василий Сондыков вспоминает « В нашу деревню Чебыково привезли несколько калмыцких семей, и одну из них определили к нам на постой. Мы жили небогато, но такой ужасающей бедности, как у наших постояльцев, никогда больше не видел. Меня поразило, что они не брезговали употреблять в пищу даже мясо павших животных. По натуре это были добрые, отзывчивые люди, хорошие работники. Это были несчастные люди, волею обстоятельств попавшие в жернова истории»

В 1944 году в наш поселок привезли на баржах калмыков и высадили на «Мертвый мыс». Местному населению было запрещено общаться с ними, и, практически все они умерли. Оставшихся в живых, несколько десятков человек разрешили взять в рыболовецкие бригады. Спаслись немногие. Попав в непривычные природно – климатические условия и будучи размещенными в неприспособленных к зимним условиям бараках и землянках, немало калмыков- спецпереселенцев умерло и покоятся в нашей земле. Только в 1954 году оставшимся в живых степнякам разрешили возвратиться в родные места. По – моему, просто выжить в суровых условиях южным народам было подвигом.

После XX съезда КПСС долгое время держалась точка зрения , что ГУЛАГ был результатом внутрипартийной борьбы. Всё происходившие в сталинские годы заслонялось судьбами репрессированных секретарей обкомов, членов политбюро, крупных военачальников.

Но за ними-то – миллионы простых людей! Люди всех профессий и состояний. Это была трагедия всего народа! Она до сих пор отзывается в нашей судьбе. Сидит в тёмных глубинах сознания. Неверие людей в судебную систему сохранилось до сих пор, и, к сожалению, находит себе всё новые основания в нашей судебной практике, по известной старинной пословице: «Закон, что дышло » Такое не выветривается за годы, даже за десятилетия.

А. С. Хомяков писал о современной ему России: «В судах черна неправдой черной и игом рабства клеймена».

До сегодняшнего дня государство и власть не принесли публичных извинений своему народу за всё, что ему пришлось пережить.

Историю нельзя переписать заново; история такая, какая она есть, очень важно научиться извлекать из неё уроки.