Семья Миллеров в нашем крае

В истории страны есть семьи, существование которых тесно переплетается на протяжении веков с историей России, с историей отдельных ее регионов. История этих семей может служить точным индикатором, отмечающим основные моменты истории страны1. Многие из этих семей мы давно и хорошо знаем, многие стали известны только в последнее время, но еще больше их предстоит открыть, особенно в глубинках нашего государства.

Истории одной такой семьи, довольно известной в нашем крае и в тоже время практически неизвестной – семьи Миллеров посвящена эта работа. Цель ее заключается в том, чтобы приоткрыть завесу незнания об одной из известных семей нашего Донского края и Приазовья и рассказать о ней – о семье Миллеров, составивших часть истории нашей милой Родины – Приазовья, Донского края.

На карте нашей области и сейчас можно найти «жилые места», как говорили наши предки с названием «Миллерово». Многие справедливо полагают, что основаны они, были выходцами из Пруссии и от их фамилии получили такое специфическое название. Но это не совсем так. Все поселки с названием «Миллерово» были «основаны казаками, но происходившими из “немецкой нации” Миллерами»2.

Основателем рода Миллеров на Дону являлся один из сыновей Абрама Миллерова (1710-1757). Сам Абрам Егорович некогда служил медиком при российском дворе. После воцарения Елизаветы Петровны в 1742 г. , А. Е. Миллера отправили на Дон, где он и был определен войсковым лекарем. На медикаменты, рацион и на содержание демщика правительство ежегодно выделяло ему 635 руб. 51 ½ коп. За Протокою в течение нескольких лет «для собственного своего продовольствия», выращивал он овощи. От выращивания овощей немцу была польза, да и казаки переняли у него опыт и еще более зауважали заморского лекаря3. На Дону А. Е. Миллер «обретался» пока Елизавета Петровна не вспомнила о нем и своим указом от 30 сентября 1748 года не вызвала его в столицу, а на его место лекарем был определен подлекарь Даниэль Пелю. Такова была первая память о семье Миллеров на Дону.

Живя на Дону в Черкасске у Абрама Егоровича родились сыновья, одного из них нарекли Иоганном, а по-русски Иваном. При отъезде в столицу Абрам Егорович забрал с собой и 3-х летнего Ваню.

Вероятнее всего, в жилах мальчика по материнской линии текла казачья кровь, ибо он в 1772 году после длительных странствований и походов «по собственному желанию и по указу Государственной Военной коллегии он был определен в войско Донское, в казаки»4. Так у нас на Дону появился казак «родом из немецкой нации». Новоявленный казак И. А. Миллер служил исправно и дослужился до чина войскового старшины.

На Дону старшина Иван Миллер, как и большинство других старшин вскоре обзавелся хутором. Невестка старшины И. А. Миллера – Мария Дмитриевна, урожденная Бобриковая, в 1822 году писала, что и свекор землю получил «на основании указа от 1786 году февраля 14 дня», но не указала, от чьего имени был издан указ. Как правило, в то время размещение на занятие свободных войсковых земель под строительство хуторов выдавала Военная коллегия, и только однажды выдал сам император Петр III. Связано это было с тем, что на Дону постоянно шла борьба между двумя казачьими «партиями», и всякий раз правящая «партия» делала пакости противной партии, и порой необоснованно задерживала выдачу разрешений на занятие земель противникам и не только им. Правда, часто старшины занимали землю и безо всякого разрешения, но некоторые старшины обращались к высочайшей власти, и та через Военную коллегию выдавала таковые разрешения. Иван Миллер, вероятнее всего, получил разрешение от Войскового правительства, написанное в форме указа.

У Ивана Миллера и его жены Анны как минимум имелось шесть сыновей, двум из них, Ивану и Абраму, старшина в 1820 году завещал свой поселок Миллеров-Глубокинский. Эти сыновья и продолжили донецкую ветвь дворянской династии Миллеров.

По сведениям на 1861 год поселок Миллеров-Глубокинский принадлежал полковнику Семену и есаулу Ивану Абрамовичам Миллер. Другие сыновья Ивана Абрамовича, Федор и Василий обосновались в Миусском округе и стали основателями другой ветви рода Миллеров-миусской.

Продолжая казачьи военные традиции, Федор Иванович (1776 – конец 1830) участвовал в турецких и польских войнах, командовал отдельной частью. Имел 2 золотых знака отличия за штурм Измаила и польскую кампанию. В 1799 г. произведен в полковники. Стал полицмейстером города Черкасска, руководил переселением жителей в новый город (Новочеркасск), в 1805 г. был пнезусом (председателем) войскового суда и председателем строительного комитета в Новочеркасске.

Николай Федорович, сын Федора Ивановича (1806 – 1878), окончил Новочеркасскую гимназию с отличием. Стал хорунжием из урядников Атаманского полка с 18 августа 1831 г. Участвовал в кампаниях: турецкой и польской, затем служил на Кавказе. Вышел в отставку есаулом. Имел серебряные медали за турецкую кампанию и за взятие Варшавы, а также Владимира 4-й степени с мечами, и бантом. В 1855 г. получил от Департамента герольдии сената утверждение в правах потомственного дворянства для себя и своих детей с их потомством.

Александр Федорович Миллер, сын Николая Федоровича (1705 или 1793-1872), свыше 25 лет провел на военной службе, был почти все время на войне. Потом Александр Федорович Миллер уехал в свою деревню Миллерово-Тузловское Таганрогского округа и там жил до своей смерти в 1872 г. Все эти почти 30 лет он неизменно состоял депутатом Донского дворянского собрания от Миусского округа. В 1850 г. А. Ф. Миллер построил за свой счет в слободе Миллерово-Тузловской церковь. Возле слободы находился старинный помещичий каменный дом в стиле барокко, выстроенный еще Федором Ивановичем Миллером, в котором жил А. Ф. Миллер с семьей.

Внук Александра Федоровича, Федор Николаевич (1835-1871), окончил Воронежскую военную гимназию. Служил в Атаманском полку с 1855 по 1865 гг. В 1859 гноду участвовал в Польском походе. Вышел в отставку по болезни 4 августа 1866 года. Его брат, второй внук Александра Федоровича,, Иван Николаевич (1840-1919) окончил Воронежскую военную гимназию. В 1855-1856 гг. служил в Атаманском полку. Уволен со службы по болезни в чине штабс-ротмистра. С 1872 года служил судебным приставом Миусского съезда Мировых судей. С 1900 г. состоял членом дворянской опеки в Новочеркасске. Вышел из статской службы в отставку по болезни в чине Коллежского асессора. Умер в 1919 г. в Амвросиевке, где и похоронен. Был женат на Марии, дочери полковника Федора Николаевича Сози.

Иван Николаевич, как и все Миллеры, был выдающимся рассказчиком. Наружность он имел типичного русского барина старых времен и был похож на Черняева – добровольца Балканской войны, портреты которого печатались в «Ниве»5.

Сын Федора Николаевича - Александр Николаевич Миллер (1857-1916) был председателем съезда Мировых судей Таганрога и округа, а с 1877 г. – гласным Таганрогской Думы, став в 1897 году городским головой. С 1897 по 1901 он был членом Таганрогского Окружного суда. Он был ярким представителем рода донской казачьей аристократии, отцом известных археологов – братьев А. А. и М. А. Миллеров. жил в Атаманском полку. Уволен со службы по болезни 4 августа 1866 г. льском походе. лером. округа. ь

Имя Александра Александровича Миллера (1875-1935), археолога с мировым именем, нашего соотечественника и земляка, тесно связано с жизнью Донского края и Приазовья, а также с Северным Кавказом. Он относится к 8-му поколению династии донских (миусских) Миллеров, самому известному. Детство А. А. Миллера прошло в родовом имении Каменно-Тузловском, входящем в Таганрогский округ (ныне Куйбышевский район). После продажи имения родители А. А. Миллера переехали в Таганрог, имея одновременно дачу (как тогда принято было говорить) под Таганрогом, возле села Покровское. Начальное образование у А. А. Миллера было домашним. Затем он воспитывался в Донском императора Александра III кадетском корпусе в Новочеркасске, курс которого окончил в 1893 году. Как первый ученик в 1894 г. А. А. Миллер был командирован в Николаевское инженерное училище в Петербург. По окончании училища в 1896 г. , он был зачислен подпоручиком в 4-й железнодорожный батальон. Но военная карьера, видимо, не прельщала молодого человека. В 1899 г. он вышел в отставку. У него появилось желание заняться живописью. Живописью он увлекался с детства и, в конце концов, достиг серьезных успехов. По воспоминаниям младшего брата, М. А. Миллера, “в семье была обстановка, способствовавшая этому увлечению”. Имелись картины крупных художников, альбомы с прекрасными репродукциями, собрание старинного фарфора6. Оставив воинскую службу, А. А. Миллер уезжает в Париж, где поступает в Высшую Русскую школу социальных наук и одновременно в известную в то время художественную академию Жюльена. Через год он прекращает занятия социальными науками, но “отдается” живописи. Успехи в обучении его были таковы, что в 1906 г. он приобретает известность как художник.

Его картины выставлялись в парижских салонах. Две из них уже в то время были приобретены известным русским собирателем Изукиным. Карикатуры его помещают в польском журнале «Шут». Работы А. А. Миллера хранятся в фондах Русского и Таганрогского художественных музеев.

Здесь, в Париже, в 1901 году А. А. Миллер поступает также в Антропологическую школу, где слушает лекции на археологическом отделении. Археология увлекает его больше живописи, чему способствовало знакомство с неизвестными археологами А. Мортилье и Ф. Волковым. А. А. Миллер попадает под их влияние. Кроме слушания лекций в Антропологической школе в это время он занимается в археологических музеях и в университетской библиотеке. Постепенно А. А. Миллер начинает заниматься научной работой. И уже первые результаты в этой области оказываются значительными. Сегодня об этих работах в «Энциклопедии украинознавства», изданной за рубежом, и в 1994-1996 гг. репринтно переизданной во Львове и Киеве, полученные А. Миллером результаты расцениваются как «исследования катакомбной и сарматской культуры в степях Украины7».

Ежегодно, в 1901-1903 гг. приезжая на летние каникулы в имение под Таганрогом, близ села Покровского, А. А. Миллер производит археологические раскопки, находящихся в этом районе курганов. Работы ведутся под письменным руководством и указанием его парижских учителей. В этот период раскопано было 7 курганов. Найденные при раскопках останки и вещи позволили сделать вывод, что все вскрытые комплексы представляют могильники, составленные одной группой населения. Хронологически могильник можно отнести к печенежским временам, а ряд найденных вещей даже относились к печенего-половецким древностям X-XI веков.

Начиная с этого времени, А. А. Миллер целиком посвящает себя только археологии. Перерывы имеют место лишь в 1905 году, когда во время известных революционных событий А. А. Миллер призывается из запаса на действительную службу. Он возвращается в столицу и поступает на службу в 4-й запасный железнодорожный батальон. Он лично водит специальные поезда по маршруту Петроград-Варшава. Однако при первой же возможности в 1906 г. он уходит в отставку. Дальнейшая судьба А. А. Миллера связана не только с археологией, но и с Русским музеем.

Вначале это были отдельные научные поручения. Но в 1907 году его приглашают на работу в антропологический отдел, и он получает первую научную командировку от Русского музея. Это была поездка в Абхазию и Калмыкию.

В 1908 г. А. А. Миллер также назначается членом Императорской Археологической Комиссии. В этом же году он приступает к многолетним исследованиям Елизаветинского городища и курганного могильника в гирлах реки Дон. Эти исследования прославили имя А. А. Миллера. Но прежде чем рассказать о них более подробно, сделаем небольшое отступление.

О наличии древних городищ, лежащих в гирлах Дона, было известно давно. На их наличие указывали еще жившие в этих местах казачьи помещики А. Мартынов и И. Греков. В 1824 году И. А. Степковский высказал предположение, “что старинное городище, лежащее по дороге от Таганрога к Ростову блиц х. Недвиговки на берегу Мертвого Донца, есть ничто иное, как акрополь или кремль древней греческой колонии – Танаис8”. Но проверить это тогда не представилось возможным.

В 1853 году была снаряжена экспедиция, состоящая из профессора Московского университета Леонтьева и архитектора Авдеева. Расследования Леонтьева увенчались успехом. Они показали, что в этих местах действительно было греческое поселение, имевшее название Танаис. Однако, относилось ли оно к более поздним временам, нежели те, что упоминают географы Страбон, Птоломей, Плиний, описывая Танаис, сказать было трудно. Вопрос о местонахождении первоначального Танаиса долго еще оставался открытым. В те времена в устьях Дона было обнаружено несколько других городищ. Самыми значительными по обширности, кроме Недвиговки, было городище, вблизи станицы Елизаветинской и городище, открытое П. Хицуновым за городом Азов, на западе над морским обрывом. Высказывались предположения, что первобытный Танаис находился где-то здесь, в районе города Азова, и лишь позднее его перенесли на берег Мертвого Донца.

В 1863 году одновременно Таганрогская и Ростовская городские Думы поставили вопрос о строительстве железной дороги от Харькова через Донбасс на Ростов-на-Дону. В результате жарких дебатов и обсуждений на разных уровнях, и учитывая перспективность угольных запасов именно в районе Западного Донбасса, была принята точка зрения таганрожца Н. Н. Кукольника, согласно которой дорога должна была пройти через Западный Донбасс на Таганрог и Ростов. В 1868-1869 годах при проведении этой железной дороги от Таганрога до Ростова рабочими были случайно найдены браслеты, кольца, серьги и обломки мраморных плит с греческими надписями. Археологические изыскания здесь были возобновлены. Проведение их было поручено Тизенгаузену и Хицунову. И хотя разыскано было много нового, вопрос о местонахождении древнего Танаиса так и продолжал оставаться открытым.

Многие склонялись, что все же он находился в районе городища у станицы Елизаветинской. Вот раскопки этого малоисследованного городища в районе реки мертвый Донец и начал в 1908 году А. А. Миллер. Одной из задач, которую он поставил перед собой, было установить: находился ли здесь древний Танаис или нет.

Результаты раскопок Елизаветинских курганов и городища много лет печатались в отчетах Императорской археологической Комиссии и других изданиях. Эти работы и до сего дня считаются классическими образцами методик раскопок и их описания.

К исследованиям Елизаветинского городища А. А. Миллер возвращался несколько раз, в том числе и в 20-х годах ХХ века, особенно в связи с исследованиями других – Донских городищ. В общем. А. А. Миллер изучал это городище и собирал материалы о нем 25 лет. Итогом явилась монография, которая после ареста А. А. Миллера в 1933 году исчезла. От этой монографии, видимо, осталась ссылка в уже упоминавшейся «Энциклопедии украинознавства», где утверждается, “что А. А. Миллер в ходе своих раскопок «установил место нахождения греческой колонии “Танаис”9». К сожалению, более подробных сведений об этом нам пока установить не представилось возможным.

В 1908-1910 годах А. А. Миллер избирается действительным членом Географического, Археологического и Доисторического Общества Франции. В 1910-1913 годах он неоднократно командируется за границу для изучения музейного дела. Вместе с академиком А. Марром в 1916 году его командируют в Турцию.

1917 год застает А. А. Миллера в Таганроге. В конце августа 1917 года он возвращается в Петроград. После октябрьских событий он даже служит в Красной Армии в качестве Председателя экзаменационной комиссии по комплектованию специалистов Северо-Западного фронта. Но служба эта оказывается кратковременной. В 1918 году А. А. Миллер избирается директором Русского музея в Петрограде, а также членом Коллегии по делам музеев и охраны памятников страны. В 1920 году он слагает себя полномочия директора Русского музея, переводится здесь же на должность заведующего отделом Кавказа и возобновляет научную деятельность. В 1923 году избирается профессором и заведующим кафедрой археологии Ленинградского университета, становится действительным членом Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК). Под его руководством проводятся ежегодные археологические исследования в бассейне Нижнего Дона, в среднем течении р. Кубани, в Осетии, Кабардино-Балкарии, Дагестане.

Экспедиции, начиная с 1923 года, проводят систематические и глубокие раскопки Кобякова городища у станицы Аксайской. Эти раскопки прославили как археологи, так и Кобяково городище, и в газетах того времени его назвали «русской Троей».

Начиная исследование Кобякова городища, А. А. Миллер столкнулся с тем, что существовавшие на то время методы исследований древних городищ и поселений с научной точки зрения были явно неудовлетворительны. Обычно не производили исследование древних поселений, а ограничивались курганами и могильниками. А. А. Миллеру пришлось самому вырабатывать новые методы исследований древних поселений. Он разработал и ввел в раскопки метод, получивший впоследствии название «квадратно-послойного метода», принятый всеми археологами на вооружение.

При этом методе исследования, предложенном А. А. Миллером, последовательно исследовался каждый квадратный метр на глубину 10 см с тщательной фиксацией в трех измерениях и записью каждого находимого предмета, фотографированием, зарисовками и т. п. Плохо сохранившиеся предметы заливались парафином на месте, а получаемые таким образом материалы впоследствии подвергались лабораторному изучению и реставрации. Позднее свои требования к исследованию памятников А. А. Миллер изложил в монографии «Археологические разведки», которая увидела свет в 1935 году.

Обширная научная и активная педагогическая работа Александра Александровича позволила ему иметь много учеников, из которых впоследствии вышли серьезные ученые. В разное время учениками и сотрудниками А. А. Миллера были: С. Н. Замятин, А. А. Иессен, М. И. Артамонов, Т. Н. Книпович, А. П. Круглов, Г. В. Пиотровский и другие. Большую помощь А. А. Миллеру в научной работе оказывала его жена Антонина Оранжереева, ставшая впоследствии известным ученым.

В 1932 году у А. А. Миллера начинаются серьезные неприятности. Во время пленума ГАИМК в мае 1932 года была устроена выставка работ крупнейших археологов послереволюционного времени. Над каждой группой статей и книг на стенде был вывешен плакат, определяющий направление работ данного ученого и дана оценка. Так, над работами ученых Н. Макаренко и М. Рудинского висел плакат «буржуазный национализм». Над работами А. А. Миллера был вывешен плакат «ползучий эмпиризм». Как вспоминали очевидцы, выставка производила гнетущее впечатление.

Не надо сбрасывать со счетов и неосторожность, которую иногда допускал А. А. Миллер в своих высказываниях. Ни в одной из своих работ А. А. Миллер не писал идеализированных положений с восхвалениями партии и Сталина. Когда в тесном кругу друзей спросили у него, почему он не делает ссылок на Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, он ответил, что среди археологов он таких ученых просто не встречал и не знает. Известно также (и это позднее фигурирует в деле А. А. Миллера, когда он был арестован), что в своих научных отчетах А. А. Миллер допускал отдельные выводы, которые с успехом можно было квалифицировать как антисоветские высказывания. К примеру: «Стабилизация Советской власти, - писал А. Миллер в одном из отчетов по Северному Кавказу, - ведет к деградации окраинных народностей, вымиранию их и укреплению здесь бандитизма, массовых болезней и частного язычества10».

9 сентября 1933 года А. А. Миллер был арестован. Произошло это, когда он вернулся из очередной экспедиции, работавшей на Северном Кавказе. Ему предъявили обвинение в ведении «национал-фашистской пропаганды панславитского характера, широком использовании в этих целях легальных возможностей научной и музейной работы», что, по мнению обвинителей, явилось результатом принадлежности А. А. Миллера к Российской национальной партии.

По версии следствия во главе Российской национальной партии стоял академик В. И. Вернадский. К руководству партией были причастны многие ученые с мировым именем, в частности Н. Д. Дзержинский, А. С. Державин, М. С. Грушевский, Н. О. Курнаков, А. П. Виноградов, В. Н. Перетц и т. д.

Существовало якобы 2 центра – московский и ленинградский. А. А. Миллер проходил по ленинградскому центру, который распадался на 5 самостоятельных ячеек. Одна из ячеек называлась «молодежной», и, как доказывало следствие, базировалась в Русском музее, в этнографическом отделе. Возглавлял эту «ячейку» А. А. Миллер.

Построенная таким образом версия обвинения основывалась только на показаниях обвиняемых. Арестованных избивали, пытали бессонницей, одиночным заключением без права получения передач, чтения и прогулок. Следствие также угрожало репрессиями членам семей арестованных. Чтобы получить нужные показания, на допросах подследственным предлагали подписать «готовые признания», которые почему-то назывались декларациями. Утверждалось, что декларация – не документ следствия, а просто констатация доверия следствию, которое носит, прежде всего «воспитательный характер», а не карательный.

«Молодежной ячейке», в том числе и А. А. Миллеру, было предъявлено обвинение в украинском национализме. Одним из оснований для этого послужила выставка «Украинское село». Сами руководители Российской национальной партии, ученые, ныне составляющие гордость мировой и отечественной наук, были, как утверждало следствие, «изобличены показаниями обвиняемых». Следственный материал на В. И. Вернадского и других (всего 20 человек) был выделен в отдельное делопроизводство «для дальнейшей агентурной разработки». Впоследствии никто из них осужден не был, а некоторые их них получили звание Героя Социалистического труда. А. А. Миллер в 1934 году по решению Особого Совещания при ОГПУ Ленинграда получил 5 лет ссылки и был выслан в Казахстан. Остальные были осуждены к различным срокам ссылки. 3 человека в ходе следствия покончили жизнь самоубийством.

А. А. Миллер был реабилитирован в 1957 году.

О смерти А. А. Миллера нет точных данных. По официальным данным (справка 1957 года, выданная при реабилитации) он скончался от сердечной недостаточности в Карлаге в 1935 году. Но версия эта сомнительна, хотя бы потому, что в самой справке о реабилитации записано, что А. А. Миллер был осужден дважды – в марте-апреле 1934 года Особым Совещанием при ОГПУ Ленинграда и позднее, в январе 1938 года Архангельским НКВД.

Брат Александра Александровича Миллера – Михаил (1883, ст. Каменно-Миллеровская Донской области – 1967). Окончил Таганрогскую гимназию, историко-философский факультет Московского университета, юридический факультет Харьковского университета. Служил мировым судьей в Таганрогском округе до 1920 г. Проводил археологические раскопки в районе Таганрога. После революции перешел на преподавательскую деятельность. В конце 20-х годов работал директором Таганрогского краеведческого музея. В период войны и оккупации – директор Ростовского краеведческого музея, выехал в Германию в 1942 г. За рубежом вышел ряд его публикаций по археологии. О его роли в судебной археологической политике Дона и Приазовья ученые спорят до сих пор

Написана последняя строчка, поставлена последняя точка в небольшой работе о семье Миллеров. Работа действительно получилась небольшая по объему, но сколько позволила она узнать нового о моей малой Родине, о людях, живших здесь до меня и составлявших славу и «соль» моей родной земли. Она позволила расширить кругозор, научила работать с историческими источниками, дополнительными материалами, научила отбирать материал, обращая внимание на тот, что может заинтересовать меня и моих сверстников и всех, интересующихся историей нашего края. Но главное, чему научила работа – это пониманию сопричастности к прошлому родной земли нас, живущих в ХХI веке. Понимание сопричастности привело к пониманию необходимости изучать и знать прошлое родных мест. Вместе эти чувства привели к нежной, крепкой любви к тому необыкновенному, неповторимому, самому близкому и родному уголку земли, где тебе дано родиться