О силе слабых

История дает замечательные примеры того, как в самые тяжелые времена женщина была не только хранительницей домашнего очага, но и верным защитником нравственных и культурных ценностей. Веками складывавшейся предрассудок в отношении женщин, что их удел лишь семья и заботы о детях, мало способствовали тому, чтобы по заслугам оценить биографии и судьбы замечательных женщин, оставивших заметный след в истории.

Вглядываясь в прошлое, мы видим женщину не только склоненную над детской колыбелью. История помнит воительниц, художниц, революционерок, созидательниц благородной морали. Все они различны и несут печать своего времени, но всех их роднит сознание высокой нравственной ответственности перед собой и перед обществом.

Цель моей работы рассказать о женщине – первом офицере русской армии, нашей землячке Н. А. Дуровой.

В этой работе был использован материал:

Личные воспоминания Н. А. Дуровой «Записки кавалерист – девицы», учебник Б. Ф. Султанбекова «История Татарстана XIX век», где рассказывается о том, как развивался край в XIX веке. Интересный материал представлен об участие жителей края в Отечественной войне 1812 года, о нашей землячке - Н. А. Дуровой.

«Гроза «двенадцатого года» и Казанский край»

Было начало лета 1812 года. У западной границы России расположилась громадная армия Наполеона. К тому времени французский император смог покорить почти всю Европу. На его пути к мировому господству стояла Россия.

Император Франции мечтал подчинить себе и нашу страну. Заранее изготовлены были две скульптуры Наполеона. Одну из них после победы французы намеревались поставить в Москве, другую – в Петербурге.

В ночь на 12 июня 1812 года через реку Неман были наведены три моста. По ним и двинулись в пределы России главные силы Наполеона. В лучах раннего солнца сверкали тысячи солдатских штыков, блестели бесчисленные каски кавалеристов. Под ветром колыхались плюмажи, развевались знамена. Далеко разносился радостный крик «Да здравствует император!»

Началось вторжение «Великой армии» в Россию. Для народов нашей страны борьба с нашествием стала Отечественной войной. Грянула, по образному выражению А. С. Пушкина, «Гроза двенадцатого года». Война с первых месяцев приобрела народный характер. Патриотический подъем охватил все многонациональное население страны. Активное участие в Отечественной войне 1812 года приняли казанцы, население края.

С решимостью отстоять Отечество слушали казанцы Манифест о войне с Наполеоном. Манифест был прочитан во всех церквах и мечетях, переведен на татарский язык. Казанцы охотно отправлялись на поле битвы. Многие из них шли добровольцами. В Казанском университете был открыт класс артиллерии и фортификации. Здесь студенты готовились стать воинами.

Мужчины и женщины отдавали на нужды армии драгоценные вещи, деньги (денежные средства). Крупные пожертвования собрала Татарская ратуша.

Работники казанских мануфактур и мастерских стремились выпустить для армии как можно больше нужной продукции. Увеличил производство пороха Казанский пороховой завод. В два раза больше стала выпускать сукна Суконная мануфактура. «Мы будем, - говорили ее работники, - давать такое сукно, которое будет греть наших воинов, как печь». И они не жалели сил, чтобы сдержать свое слово.

В Казани по указу российского императора Александра I был основан пушечный завод. Таких арсеналов в стране было еще только два – в Брянске и Петербурге. Казанский арсенал располагался в Кремле.

Армия получала из Казани пушки, лафеты, зарядные ящики. Всего работники арсенала изготовили 84 орудия. Были отремонтированы и десятки поврежденных в сражениях пушек.

Казанцы помогали не только армии. Они гостеприимно встречали беженцев. Быстрое продвижение войск Наполеона заставляло людей покидать свои дома. Многие их них направились в наш город.

Больше всего в Казани оказалось москвичей. 2 сентября французы вступили в древнюю столицу России. Тысячи жителей Москвы, не желая жить под пятой захватчиков, заранее покинули город. Чтобы ничего не досталось врагу, многие подожгли свои дома. Теперь путь большинства из них лежал в Ярославль, Казань и Нижний Новгород.

В наш город осенью 1812 года переселился каждый девятый житель Москвы. Все москвичи нашли здесь «самый радушный прием и совершенное спокойствие».

В Казань из Москвы на время переехали многие правительственные и другие учреждения. При опасности сюда могла отправиться и императорская семья.

Казанцы помогали не только армии. Они гостеприимно встречали беженцев. Быстрое продвижение войск Наполеона заставляло людей покидать свои дома. Многие их них направились в наш город.

Больше всего в Казани оказалось москвичей. 2 сентября французы вступили в древнюю столицу России. Тысячи жителей Москвы, не желая жить под пятой захватчиков, заранее покинули город. Чтобы ничего не досталось врагу, многие подожгли свои дома. Теперь путь большинства из них лежал в Ярославль, Казань и Нижний Новгород.

В наш город осенью 1812 года переселился каждый девятый житель Москвы. Все москвичи нашли здесь «самый радушный прием и совершенное спокойствие».

В Казань из Москвы на время переехали многие правительственные и другие учреждения. При опасности сюда могла отправиться и императорская семья.

В Казани ополчение начало формироваться 1 сентября 1812 года. В состав ополчения вошли три тысячи пеших и 300 конных воинов – добровольцев. Все они стремились исполнить свой долг перед Отечеством. Осенью 1812 года было сформировано и второе, резервное ополчение из двух батальонов более тысячи человек.

Воины первого казанского ополчения приняли участие в заграничном походе русской армии, отличились во время октябрьских боев за Дрезден в 1813 году.

Достойно сражались казанские кавалеристы. «Казанцы, - отмечалось в газете «Казанские ведомости», были выдвинуты на передние позиции и сумели в непрерывных боях проявить огромную стойкость и мужество».

Во многих сражениях Отечественной войны, в боях за освобождение Германии участвовала Надежда Андреевна Дурова. В армии ее знали под именем корнета, а затем поручика Александра Александрова. Под этим именем ее знал и фельдмаршал М. И. Кутузов, у которого А. Александров служил ординарцем.

Надежда Андреевна Дурова

Родилась эта знаменитая особа в 1783 году в семье гусарского офицера, владельца одной-единственной деревушки в Сарапульском уезде Вятской губернии Андрея Васильевича Дурова. Мать, Надежда Ивановна, - редкостная красавица - происходила из семьи богатых украинских помещиков Александровичей. Родители ее были против этого брака. Отец требовал, «. чтобы она выбросила из головы химерическую мысль выйти замуж за москаля, а особливо военного». Зная, что умилостивить отца невозможно, молодые повенчались тайно. Но очень скоро юная красавица пожалела о своем непослушании. Привыкшая к неге и роскоши, она тяжело переживала бедность мужа и тяготы армейской жизни.

Просьбы к отцу о прощении оставались без внимания, и ее единственной надеждой стало ожидание сына, ради которого отец мог снять с нее проклятие. Каково же было ее разочарование, когда вместо красавца сына на свет появилась дурнушка дочь. Девочку назвали Надей. Молодая женщина всю свою боль и обиду перенесла на ребенка. И хотя некоторое время спустя она все же получила желаемое прощение, нелюбовь к дочери осталась.

Маленькая Надя раздражала мать своей необычайной крикливостью, и однажды, не выдержав, в нервном припадке та выбросила младенца из окна кареты. Потрясенный отец после этого случая вверил дочь присмотру пожилого гусара Астахова.

Так с малых лет девочка оказалась на попечении человека, который, кроме военного дела, ничего не знал и не умел, к чему и пристрастил свою воспитанницу. Он сажал ее на лошадь, давал играть пистолетом и саблей, выучил командным словам и таким образом развил в ней воинственные наклонности.

В 1789 году Андрей Васильевич оставил военную службу и со всей семьей (после Нади родились еще две дочери и сын) поселился в Сарапуле, где выхлопотал себе должность городничего.

Шестилетняя Надя потеряла своего любимого гусара-няню и попала под иго матери, которое с каждым днем становилось более жестоким. Все в дочери казалось ей дурным: желание погулять - преступным, любовь к животным - опасной. Целыми днями она запирала ее в комнате, заставляя плести кружева, чем, разумеется, вызвала у Нади отвращение к этому занятию и еще большую любовь к свободе. В родном доме ребенок чувствовал себя чужим. Единственным человеком, который прощал ей мальчишеские выходки, любил ее и баловал, был отец. Надя отвечала ему преданностью и глубокой привязанностью.

Когда ей исполнилось двенадцать лет, отец купил почти неукротимого черкесского жеребца, выездил его, назвал Алкидом и подарил дочери. Девочка полюбила коня и приучила его к себе. Втайне от матери, чаще всего по ночам, она выводила Алкида из конюшни в поле и скакала на нем. Пойманная как-то с поличным, Надя была отправлена к бабке в Малороссию. Ей шел четырнадцатый год.

Оказавшись среди природы, на свободе, избавившись от постоянного надзора и страха быть наказанной за любую провинность, девочка стала оттаивать, хорошеть и забывать свои гусарские замашки. Тут юная девица встречает свою первую и, наверное, единственную любовь.

Предметом ее внимания, кстати, взаимного, стал сын помещицы-соседки, которая и слышать не захотела о том, чтобы ее сын взял в жены бесприданницу. "Это была первая склонность, и думаю, что если б тогда отдали меня за него, то я навсегда простилась бы с воинственными замыслами; но судьба, предназначавшая мне поприщем ратное поле, распорядилась иначе", - вспоминала позже Дурова.

Вскоре родители забрали ее от бабки. Желая освободиться от материнской власти, Надежда охотно дала согласие, когда ей сделал предложение мелкий сарапульский чиновник Чернов. Через некоторое время она родила сына Ивана. Но через год ушла от мужа и вернулась в родительский дом. Что послужило тому причиной, неизвестно. Дурова, впоследствии подробно описывая свою жизнь, ни словом не обмолвилась о муже и сыне.

Итак, освобождение путем замужества не удалось. Женская участь рисовалась ей в самых мрачных тонах. Причины своих несчастий она видела в принадлежности к женскому полу. Размышляя, она пришла к решению отныне выдавать себя за мужчину и пойти на военную службу в кавалерию, ведь ни о каком другом роде деятельности она не имела ни малейшего представления.

Конечно, тут сыграли свою роль и патриотические порывы, и традиции семьи, и свойства характера. Шел 1806 год. Наполеон, разбив союзные русско-австрийские войска, готовился к завоеванию России. "Воинственный жар с неимоверною силою запылал в душе моей, - вспоминала Дурова, - я твердо решила сделаться воином, быть сыном для отца своего и навсегда отделаться от пола своего.

7 сентября 1806 года Дурова, переодевшись в мужской казачий костюм, ночью ушла из дома и, выдав себя за дворянина, желающего вопреки родительской воле поступить на военную службу, присоединилась к казачьему полку, чтобы с ним дойти до места размещения регулярных войск. Назвалась она Александром Соколовым. Под этим именем, дойдя с казаками до Гродно, она завербовалась в Коннопольский уланский полк. Счастье переполняло ее: «Итак, я на воле! Свободна! Независима! Я взяла мне принадлежащее, мою свободу!»

В начале мая полк выступил в поход. Перед этим Надежда написала письмо отцу, в котором сообщала, где она и под каким именем находится, умоляла простить побег, «дать благословение и позволить идти путем, необходимым для моего счастия». Ответом на письмо дочери было прошение, поданное Андреем Васильевичем царю с просьбой разыскать дочь и вернуть домой.

Дурову по высочайшему повелению, не раскрывая инкогнито, со специальным курьером доставили в Петербург. К ее формулярному списку был приложен рапорт главнокомандующего с самыми лучшими отзывами о боевых качествах Соколова. Александр I первоначально намеревался наградить ее и возвратить в отцовский дом, но после ее настоятельной просьбы разрешил остаться в армии и повелел именоваться по своему имени Александровым, что само по себе означало великую степень благоволения.

Император также приказал зачислить ее в аристократический Мариупольский гусарский полк. А, узнав о том, что Надежда спасла жизнь офицера на поле боя, он собственноручно наградил ее Георгиевским крестом.

Дурова прослужила в гусарах три с небольшим года, затем по ее просьбе была переведена в Литовский уланский полк. В своих воспоминаниях она объяснила свой поступок тем, что дочь полковника их полка влюбилась в нее, и она не захотела ставить девушку в неловкое положение.

Отечественную войну 1812 года Дурова встретила в чине подпоручика, но вскоре была произведена в поручики за боевые заслуги - ее храбрость не знала границ. Ни разу не пожалела она о своем выборе.

«Я люблю воинское ремесло со дня моего рождения, - писала Надежда в те дни, - и считаю звание воина благороднейшим из всех и единственным, в котором нельзя предполагать никаких пороков, потому что неустрашимость есть первое и необходимое качество воина; с неустрашимостью неразлучно величие души, и при соединении этих двух великих достоинств нет места порокам или низким страстям».

Дурова слыла столь отличным офицером, что была удостоена чести быть адъютантом М. И. Кутузова, пока не получила серьезную контузию в битве при Бородине.

Между тем в армии потихоньку стал распространяться слух о существовании женщины - офицера. Дурова писала:

«Все говорят об этом, но никто ничего не знает; все считают возможным, но никто не верит; мне не один раз уже рассказывали собственную мою историю со всеми возможными искажениями: один описывал меня красавицею, другой уродом, третий старухою, четвертый давал мне гигантский рост и зверскую наружность. Судя по этим описаниям, я могла б быть уверенною, что никогда ничьи подозрения не остановятся на мне, если б не одно обстоятельство: мне полагалось носить усы, а их нет и, разумеется, не будет. Часто уже смеются мне, говоря: «А что, брат, когда мы дождемся твоих усов? Уж не лапландец ли ты?»

В 1816 году, прослужив в общей сложности десять лет, Дурова по просьбе отца вышла в отставку в чине штабс-ротмистра. Оставив военную службу, она все же не сняла военного мундира и не отказалась от мужской роли, взятой на себя много лет назад. Даже с людьми, которые знали ее с детства, она по привычке, ставшей уже натурой, говорила от мужского имени.

Женские манеры были забыты ею навсегда, женские платья вызывали у нее лишь эстетические чувства. «Я люблю смотреть на дамские наряды, - признавалась она, - но ни за какие сокровища не надела бы их на себя: мой уланский колет лучше! По крайней мере, он мне более к лицу, а ведь это, говорят, условие хорошего вкуса: одеваться к лицу».

Несколько лет Дурова прожила в Петербурге, год - на Украине у родных, затем вернулась в Сарапул к отцу, занимавшему должность городничего. После его смерти должность перешла к сыну Василию Андреевичу, переведенному вскоре на ту же должность в Елабугу.

Вместе с братом переехала и Надежда. В Елабуге, томясь от скуки, от нечего делать она стала перебирать записи, которые вела всю жизнь, и пришла к мысли составить из них литературную автобиографию.

Брат Дуровой был знаком с Пушкиным и убедил сестру послать ему свои произведения. Великий поэт, прочитав "Записки", присланные Дуровой, признал за ней недюжинный литературный талант.

Ее сочинения так ему понравились, что он даже пожелал быть их издателем. «За успех, кажется, можно ручаться, - писал он, - судьба автора так любопытна, так известна и так таинственна. »

Дурова приезжает в Петербург. Первая ее встреча с Пушкиным знаменательна курьезом. Александр Сергеевич, похвалив ее литературные труды, наговорив ей массу любезностей, наклонился и поцеловал ей ручку. Дурова от неожиданности покраснела, поспешно выхватила руку и воскликнула: «Ах, Боже мой! Я так давно отвык от этого!»

Выход в свет романа «Кавалерист-девица. Происшествие в России», как и предполагал Пушкин, взбудоражил все общество. Каждый желал познакомиться с этой легендарной личностью. Все взахлеб читали ее произведения: вслед за первой книгой Дурова написала и издала «Повести и рассказы» в четырех томах.

Однако постепенно избалованное светское общество стало терять интерес к Дуровой и ее трудам. Она окончательно уезжает в Елабугу и живет там безвыездно, ходатайствует перед местными властями за всех, кто обращается к ней за помощью, превращает свой дом в приют для брошенных и увечных животных.

Умерла Надежда Дурова 2 апреля 1866 года. Она завещала называть себя при отпевании Александром Андреевичем Александровым, именем, которого она сама добилась для себя и под которым прожила всю жизнь. Но священник не решился нарушать церковные правила и отпевал ее по имени, данному ей при крещении.

Хоронили Дурову с воинскими почестями. Перед гробом офицер местного гарнизона нес на бархатной подушке ее Георгиевский крест - первый и единственный раз со времени учреждения этого главного воинского ордена России им была награждена женщина.

Определяя финал похода Наполеона в Россию, Л. Н. Толстой, бывший в свое время студентом Казанского университета, писал: «Погибло все нашествие». Это была победа русской армии, всего многонационального народа страны. Весомый вклад внесло и население Казанского края. События 1812 года, заграничного похода нашли отражение в художественной литературе, устном народном творчестве, в «Записках кавалерист – девицы», необыкновенной женщины, ставшей на защиту своей Родины, пожертвовавшей всем ради долга перед Отечеством.