Нежданный подарок

Работа посвящена детству члена семьи «изменника родины» в Магнитогорске после Великой Отечественной войны. В ней использованы воспоминания героя исследования Тихомирова Вячеслава Павловича, его личные документы и краеведческая литература.

Автор исследовал жизнь спецпереселенцев, близких родственников «врагов народа», организацию детских новогодних праздников.

Малолетние родственники репрессированных становились изгоями нашего общества и были лишены многого, что было привычным для большинства советских детей. Это происходило в нашей стране, одним из лозунгов которой был: «Все лучшее детям!». Поэтому так памятны для них редкие радости сурового детства.

Радость и несчастье

Однажды зимнем вечером, в конце декабря 1948 года, мама Славы достала небольшой листочек бумаги с изображением елки, с обратной стороны которого были указаны дата и время. Это оказался билет на новогоднюю елку во Дворец Культуры Магнитогорского металлургического комбината (ММК). До этого мальчик никогда не бывал на праздниках.

Славе было 11 лет; это был среднего роста, худощавый, плохо одетый, очень сдержанный паренек. Он был пятым, младшим ребенком в семье. Даже в то тяжелое, послевоенное время он выделялся бедностью одежды. Он носил старенькие рваные валенки и фуфайку с многочисленными цветными заплатками. Семья была настолько бедна, что материалом заплаток служили даже лоскутки, найденные им на улице. Денег не было не только на одежду и нормальное питание, но и даже на подстрижку, из–за чего часто бывали конфликты в школе с учителями. Мальчик постоянно чувствовал себя униженным, презираемым и в школе, и на улице.

Буквально за несколько дней до этого волнующего дня он был вынужден уйти с занятий посередине урока из–за насмешек товарищей. Дело было так: Слава пришел на занятия за несколько минут до звонка, чтобы не привлекать внимание одноклассников, он пригладил при входе в школу копну давно не стриженых волос. Зайдя в класс, он свернул и положил под парту фуфайку, привлекавшую всегда насмешливое внимание окружающих. Посреди урока Славу вызвали к доске. Когда он встал и вышел из–за парты, фуфайка выпала на пол на всеобщее обозрение. Это вызвало громкий хохот товарищей, насмешливо улыбнулась учительница. «Тот смех стоит до сих пор у меня в голове. Как только они меня не обзывали, а я поднял ее как родную и выбежал из класса»,–не может забыть по сей день пенсионер Тихомиров Вячеслав Павлович .

Слава и его старший брат-погодок Сергей, испытывали постоянное чувство голода: где бы мать не прятала хлеб, братья находили и отщипывали небольшие кусочки. Они часто подбирали выброшенные соседями картофельные очистки, мыли их, солили, подсушивали на печи и съедали.

Поэтому понятна радость Славы, получившего мамин нежданный подарок - билет на городскую новогоднюю елку, о которой он много слышал, но никогда не бывал.

Поистине горькой была жизнь полуголодного, плохо одетого мальчишки, лишенного друзей и приятелей, терпевшего обиды от одноклассников и соседских детей. Единственным другом был старший брат.

Предыстория

Его родители оказались в Магнитогорске не по своей воле. Когда–то семья Тихомировых проживала в небольшом городке Кохма Ивановской области. У них было трое детей. Они считались богачами, так как был у них двухэтажный дом, большой сарай, огород и живность.

В 1931 году их раскулачили и выслали на Магнитострой. Из обычных граждан, они стали спецпереселенцами и были ограничены в гражданских правах. Такие люди жили в отведенных для них поселках города.

Тихомировых поселили в поселок Старосеверный, предназначенный для проживания спецпереселенцев. В городе всего таких поселков было шесть и на 1. 08. 1931г. в Магнитогорске числилось 32680 спецпереселенцев . Их число постоянно колебалось, что объясняется побегами, высокой смертностью, низкой рождаемостью. Главную причину такого положения местные власти видели в неудовлетворительных жилищных условиях.

Как отмечал магнитогорский краевед В. П. Баканов: «В то время барак был всем: жильем, больницей, парикмахерской, школой, баней и всем–всем, что нуждалось в стенах и кровле» .

В 1933 году в Магнитострое приходилось на человека по 2,5 кв. м. в общих бараках, по 0,83–0,87 кв. м. в бараках комнатной системы. В документах того времени отмечалось: «У администрации многих предприятийеще не искоренилось представление, что спецпереселенцев можно кое–где и поприжать, то есть дать пониже расценки, побольше нормы, поменьше нормы снабжения. » Спецпереселенцы испытывали ограничения до 1946года .

В 1937 году семью постигло большое несчастье: Павел Петрович, Славин отец, был арестован как «враг народа» по статье 58–2–10 УК РСФСР и расстрелян. Слава отца совсем не помнит, так как ему было от роду 2 месяца. Остались они вшестером в комнатушке в бараке на Старосеверном поселке, окруженные недоверием, презрением многих окружающих как родственники «врага народа».

После ареста отца семью переселили в один из худших, последний по улице барак. Вячеслав Павлович до сих пор помнит, что в бараке было настолько холодно, что приходилось спать в одежде . Мама работала истопником в детском саду. Семья была очень бедна, не имела ни родных, ни друзей.

Если допустить, что реабилитированный в последствии «враг народа» отец Славы и был виноват, то его семья пострадала абсолютно безвинно.

Слова Сталина И. В. о том, что «сын за отца не отвечает», являются лицемерными.

Семья очень тяжело пережила войну. Легче стало только тогда, когда старшие дети стали работать и жить самостоятельно, но мать с младшими детьми по-прежнему жила в том же бараке на Старосеверном поселке, где, казалось, ничего не изменилось. Далеко приходилось ходить в туалет, который находился посредине улицы, носить воду из колонки, добывать топливо. Барак был шестиподъездный, в каждом подъезде по 4 комнаты, которые были густо заселены.

Новогодний праздник

До января 1949 года, когда Слава пошел на новогоднюю елку, он никогда не был на большом празднике. Долго тянулась ночь накануне праздника, Слава просыпался много раз, боясь опоздать. С чувством тревожного ожидания мальчик вышел из дома и направился пешком в самое большое, красивое здание города Дворец культуры основного предприятия города - ММК. Этот дворец представлял из себя огромный четырехэтажный комплекс из двух примыкающих друг к другу зданий, стоявший на центральной улице тогдашнего левобережного Магнитогорска. Он выделялся не только величиной, но и лепными украшениями, выполненными московскими скульпторами . Мальчика поразили высоченные после барака потолки; вестибюль дворца, широкая лестница с красивыми деревянными перилами, громкая праздничная музыка; стены, украшенные снежинками, инеем из бумаги. Еще больше его потряс большущий зал, в центре которого стояла высокая елка, украшенная новогодними игрушками. Ему так понравился сказочный спектакль, что он не заметил, как пролетело время. Слава не мог знать, что даже в сложные военные годы в школьных учреждениях проводились детские новогодние елки . После праздничного спектакля толпа детей устремлялась за сладким подарком. И вот, наконец, у Славы в руках долгожданный кулек. Некоторые дети начинали исследовать его содержимое и даже лакомиться. Слава же только взглянул глазком внутрь пакета, быстро оделся и бегом двинулся в направление дома, желая поделиться своими впечатлениями, радостью и богатством с домашними. Не останавливаясь ни на минуту, прижав кулек к груди из–за опасения лишиться его, он добрался до родного барака, где мама разделила содержимое подарка между братьями .

Слава и его брат дома внимательно рассматривали сладости из казавшегося им сказочного пакета. Они рассматривали каждую конфетку, надписи на фантиках, медленно, в течение нескольких дней, по кусочку растягивая удовольствие съедали лакомство.

Каким надо быть обделенным обычными детскими радостями и какое трудное время жить, чтобы так радоваться тому, что современным детям кажется привычным.

Советская власть провозгласила лозунг: «Все лучшее детям!». Действительно, для детей многое делалось в нашей стране. Даже в самые тяжелые годы войны в Магнитогорске и других населенных пунктах нашей огромной страны проводили новогодние детские праздники . Но это было справедливо не для всех и в отношении некоторых детей совсем не соответствовало правде.

Революционные перемены конца 20–30-х годов исковеркали жизнь семьи Тихомировых, обрекли их на полуголодное, униженное существование вдали от дома, сделали так, что Слава от рождения не знал обычных детских радостей. Поэтому мальчик–изгой, прожив долгую трудовую и семейную жизнь, вырастив ребенка, достигнув почти семидесяти лет, вспоминает об обычном детском празднике как о самом радостном событии своей жизни.

Он вырос, лишенный отцовской поддержки, стесняясь, а может и стыдясь его имени. И лишь много лет спустя он узнал об оправдании своего отца.

Подобной была судьба многих наших соотечественников как взрослых, так и детей. Они теряли близких и родных, друзей и знакомых. И несмотря на обиду за искалеченную жизнь эти люди посвятили свою жизнь труду ради процветания Родины.