Нас выбираем, мы выбираем

Нас выбирает время. Сейчас наше время: моё, моих родителей, знакомых, моих одноклассников и друзей - время всех живущих на планете. Мы выбираем свою судьбу в этом времени. Какая она будет? Что я умею? Что я смогу сделать? Что я выберу? Мне и моим друзьям сейчас 14-15 лет, и эти вопросы волнуют каждого из нас.

Говорят, что мы живём в трудное время. Каждый день в мире происходят разные трагические события, террористические акты, идут войны. Совсем недавно много говорили о Чечне. Всё реже и меньше говорят про Афганистан. И совсем мало о годах Великой Отечественной войны, о подвиге целого народа, страны. Почти не показывают фильмов об Отечественной войне. О ветеранах вспоминают чаще всего накануне праздника Победы. Мне кажется, это не справедливо. Я считаю, что годы Великой Отечественной войны были самыми напряжёнными, трагическими и великими годами в истории ХХ века.

Поэтому я решила обратиться именно к этому периоду в жизни моей страны, моего посёлка. Чем жили мои ровесники в то время? Что они умели? Что они смогли сделать в те годы – они, их друзья, родители, соседи, знакомые? Какую судьбу выбрали они? Что помогло им сделать этот выбор?

Работая над темой я прочитала много литературы о войне. Я нашла старый учебник по истории СССР, внимательно изучила раздел о Великой Отечественной войне. Меня поразило то, что в нём все успехи и победы нашего народа объясняются исключительно «мудрой политикой Коммунистической партии» и личной заслугой Сталина. Хотя сейчас появилось много данных об ошибках и просчётах, допущенных в то время политическими и военными деятелями. В новом же учебнике по истории России ХХ века, наоборот, роль Коммунистической партии почти не учитывается, и, на мой взгляд, оценка событий является более объективной. Мне понравилась книга Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления», в которой маршал правдиво описывает события Великой Отечественной войны. Я познакомилась с публикациями о годах войны в Калининской области и городе Вышнем Волочке. Читая литературу о войне, я узнала о многих замечательных полководцах, воинах-героях, о партизанах, героях тыла. Их имена – яркие звезды в истории страны. Их знают все.

В этих книгах говорится, что основная тяжесть войны легла на плечи простых людей: солдат и офицеров, тружеников тыла. Кто же они, простые люди? И тогда я решила обратиться к судьбам простых людей моего поселка Красномайский. Это небольшой рабочий посёлок на берегах реки Шлины и Вышневолоцкого водохранилища. Центром жизни посёлка уже 145 лет является стеклозавод «Красный Май». Посёлком он стал не так давно – в декабре 1940 года, а раньше он являлся деревней Ключино. Вот здесь я и стала искать героев моего рассказа.

Толчком к началу работы стало письмо, которое мы получили в ноябре 2003 года. Письмо было от ребят группы «Поиск». Вот оно: « Уважаемые жители посёлка Красномайского! Учителя и учащиеся школы! К Вам обращается поисковая группа учащихся Советской средней школы с. Совет Акбулакского района Оренбургской области. Просим Вас помочь нам в поиске сведений о погибшем в годы Великой Отечественной войны нашем земляке Цеповязе Егоре Яковлевиче. Нам дорого всё, что Вы сообщите. Откликнитесь! Ждём и будем очень признательны!»

Небольшое по размеру, простое, очень душевное и трогательное, это письмо заставило меня о многом задуматься. Прошло уже столько лет со времени войны, а ребята не забывают о своих земляках, об их судьбах.

На кладбище в нашем посёлке, в самом его центре, есть братская могила. Каждый год мы приходим сюда на торжественный митинг, слушаем ветеранов, возлагаем цветы. У памятника стоят в почётном карауле школьники. Гремят выстрелы салюта в честь павших воинов. В скорбном молчании мы проходим вокруг памятника, а на нём с четырёх сторон имена, сотни имён погибших. Среди них я нашла фамилию разыскиваемого солдата. Я увидела не только фамилию, но и представила живого человека. Многих живых людей. Все они умерли от ранений в госпитале в нашем посёлке. Я стала искать людей, которые могли бы мне об этом рассказать. Так я нашла героиню моего повествования, Владыко Лидию Ивановну. В 1941 году ей исполнилось 15 лет, она работала в этом госпитале. 15 лет Столько, сколько скоро будет мне. Время выбрало её, её друзей и родных. Она выбрала свою судьбу.

Несколько раз я встречалась с Лидией Ивановной. Сейчас ей уже 80 лет. Годы войны она помнит хорошо: «Такое не забывается!» Я также беседовала со многими жителями посёлка, обращалась в совет ветеранов, побывала в музее истории завода, который сейчас, к сожалению, почти полностью разрушен, не отапливается и не ремонтируется, так как завод в настоящее время не работает. Я обращалась за уточнением некоторых фактов в городской архив, Вышневолоцкий военкомат. С некоторыми материалами я ознакомилась в кабинете истории моей школы.

Я благодарна всем, кто помогал мне в сборе и обработке материалов.

«ЗЕРКАЛА ПАМЯТИ»

До войны

26 марта 1926 года в деревне Ключино в семье Ивана и Анисьи Маловых родилась девочка Лида. А через 5 лет у Лиды появилась сестрёнка. Отец работал на заводе баночником. Мать вела хозяйство: на ней были заботы о доме, детях, огороде, скотине. Работы хватало – только успевай! Жили не- плохо. Имели свой дом, корову, большой огород. У детей, так же как и у родителей, было много хлопот по дому. Лидия Ивановна рассказывает: «Я в доме всё умела делать: и серпом жала, и косила, и корову доила, в огороде копала, обед варила, топила печь. Делала всё. Ко всему нас мама приучила». Так было всегда в деревне на Руси: женщины занимались хозяйством, мужчины зарабатывали деньги. В моём поселке мужчинам не нужно было уходить на заработки в город, т. к. здесь был стекольный завод. В то время завод уже славился на всю страну своими изделиями. Заботы заводчан были всегда в центре внимания жителей поселка, т. к. практически в каждой семье кто-нибудь работал в заводских цехах.

Дети росли, пошли в школу. Лидия закончила сначала начальную четырёхлетнюю школу, а в 1941 году – семилетку. Так Лидия Ивановна говорит о тех годах: «Старались, учились. Учителей уважали. Очень любили учителя физкультуры. И на лыжах с ним ходили, бегали, прыгать любили. В лес ходили в походы. И соревнования всякие устраивали». Лида собиралась учиться дальше и закончить полную среднюю школу. Ей очень хотелось стать фармацевтом.

Из рассказа Лидии Ивановны я увидела, что интересы подростков того времени, не сильно отличались от наших интересов. Как и мы, они любили играть. Даже игры у нас одинаковые: прятки, догонялки, жмурки и др. Как и мы, они любили кататься на качелях, ходить в лес за грибами, ягодами. Излюбленным занятием мальчишек была рыбалка. Летом в свободное время бегали купаться на речку. По вечерам любили гулять, пели песни, плясали, часто ходили в клуб смотреть кино. В клубе было много кружков, духовой оркестр. Любимым местом гуляний молодежи была так называемая «сковородка» – небольшой остров на реке Шлине, соединенный двумя мостами с берегами. Сейчас этого места нет – его затопило водами Вышневолоцкого водохранилища в 1945г. после строительства Новотверецкого канала.

Автобусного сообщения с Вышним Волочком в то время не было, и жители ходили пешком 10км туда и обратно, если им было необходимо попасть в город. Лидия Ивановна вспоминает, что, когда родители давали им деньги, она с подружками ходила в Вышний Волочек полакомиться мороженым. Часто молодежь гуляла в заводском парке. И в субботу 21 июня около полутора тысяч человек собралось в парке на массовое гуляние. У всех было радостное настроение. На эстраде шел большой концерт художественной самодеятельности. До позднего вечера продолжались танцы под духовой оркестр. В летней читальне состязались заводские шашисты. Хорошо запомнилась Лидии Ивановне эта последняя предвоенная суббота.

Итак, я вижу, что жизнь подростков в то время и в наше время имеет много общего: одинаковые увлечения, занятия, учёба в школе, домашние дела. Хотя сейчас подростки имеют меньше обязанностей по хозяйству, ведь почти во всех домах есть водопровод, газ, центральное отопление. Теперь у нас появились новые увлечения: видео, компьютеры. Мне очень жаль, что у нас сейчас нет клуба (он сгорел лет 20 назад), кружков и такой художественной самодеятельности, какая была в те времена.

Начало войны

«Известие о войне мы услышали по радио. Ребятишки бегали по улице и кричали: Война началась! Сначала мы не понимали, что это значит. Страшно не было. Взрослые озабочены, мама плачет», - так для Лидии Ивановны началась война.

На следующий день вечером жители посёлка увидели первый фашистский самолёт. В это время семья Лиды ложилась спать. Послышался гул самолёта. Лида выглянула в окно и увидела самолёт, который, медленно и низко летал над посёлком, над заводом. Хорошо были видны чёрные фашистские кресты на его крыльях. Лида закричала: «Мама! Смотри, немецкий самолёт!» Сделав несколько кругов, самолёт улетел. Так рассказывала нам Лидия Ивановна. У меня возникли сомнения, что на следующий день после объявления войны немецкая авиация могла так далеко проникнуть вглубь страны. Фактов, подтверждающих или опровергающих это я не нашла, хотя многие из тех, с кем я беседовала, говорят об этом самолёте, но точно не могут назвать дату его полёта.

Через 3-4 дня над посёлком снова кружили немецкие самолёты. Теперь их было несколько. Ночью, когда все уже легли спать, послышался рёв самолётов. Было страшно. « Мама собрала некоторые вещи, закрыла дом, - рассказывала Лидия Ивановна. – Мы убежали прятаться на болото за дорогой. Немцы сбросили три бомбы. Под утро вернулись домой и легли спать не раздеваясь – боялись, что снова будут бомбить. Потом бегали смотреть воронки от бомб». А вот так рассказывает об этом Хохряков Николай Александрович: «Бомбы сбрасывались на завод мало. Один раз во время моего дежурства сбросил он, немец, три бомбы. Знаете, на что? На наш паровозик, который ходил на станцию Леонтьево. Он искрил, когда двигался. Очевидно, немец принял это за Октябрьскую железную дорогу. Он угодил в то место, где у нас на шоссе стоит семафор, у дома, где живёт Лукьянов Александр Иванович. Там три воронки с водой и сейчас можно обнаружить. Сбросил он бомбы на Леонтьево, сбросил на Шлине. Рыбаки там оставили огонёк, костёр разожгли. И он ударил по этому костру. Я даже помню это место». Больше наш посёлок не бомбили.

С начала войны посёлок изменился, притих. Он затемнён, бумажные полосы перекрестили окна. В посёлке был создан отряд народного ополчения, партизанская группа, истребительный отряд. Была создана и материальная база на случай борьбы в тылу врага. Люди находились на казарменном положении, были организованы патруль и дежурство бойцов народного ополчения в вечернее и ночное время. Но воевать партизанской группе и истребительному отряду не пришлось, так как наша местность немцами не занималась. В августе началась эвакуация оборудования и квалифицированных кадров завода.

С начала войны на защиту Родины ушли сотни выдувальщиков, служащих, инженеров и техников завода. 604 красномайца воевало на фронтах Великой Отечественной войны. В первый день войны ушли на фронт: П. Ф. Володин, учитель Красномайской СШ – штурман боевого самолёта, Александр Стулов, школьник – ушёл добровольцем на фронт (погиб), В. М. Карбулаков, выдувальщик (погиб), Г. В. Семёнов – после окончания школы ушёл на фронт (погиб в Прибалтике), А. Н. Шульц, выдувальщик – воевал в Севастополе, Р. А. Царькова – в17 лет добровольно ушла на фронт, воевала в партизанском отряде разведчицей (погибла в 1943 году) и многие другие. Красномайцы принимали участие в боях почти на всех фронтах, вели борьбу с врагом в тылу, участвовали в партизанском движении. 432 земляка не вернулись с полей сражений, более двухсот человек были награждены орденами и медалями. Эти сведения я получила в Совете ветеранов. Я горжусь своими земляками. Наш посёлок невелик, но его жители внесли свой вклад в нашу победу.

Отец Лиды тоже ушёл на фронт сразу после объявления о мобилизации. Вот как об этом рассказывала Лидия Ивановна: « Папа собрал вещи. Мама плакала, я с сестрёнкой тоже. Утром пошли провожать отца. Идем по дороге нашей, по Вышневолоцкой улице, мать прижалась к отцу. Он говорит ей: «Не плачь, береги девочек. Я обязательно вернусь. Дошли мы до шоссе, а там уже машина стояла. Много наших, красномайских, в тот день уехали на фронт. Попрощались с отцом. Стали мужчины в машину забираться, заголосили тут женщины. Машина уехала, а мама села у дороги на землю, нас прижала к себе и плачет. Мы успокаиваем ее. Глупые были, не знали, какая она, война».

Когда отец ушёл на войну, стало тяжелее жить, хоть и не голодали, корова была, огород. Да рук мужских не хватало, не на что было хлеба купить. Мать до войны не работала, хозяйством занималась. Теперь, как и многим, пришлось идти работать на завод. Тем более после ухода мужчин на фронт заводские цеха опустели. Тогда женщины и подростки встали на их места, работали по 12 – 14 часов в сутки. Тяжело было всем, особенно женщинам, у которых было много детей. Лидия Ивановна рассказывала мне о подруге матери Капустиной Марии Арсентьевне, жившей по соседству с ними. Её муж в самом начале войны ушёл на фронт, в семье осталось пять малолетних детей, старшей из которых не было и 13 лет. В Совете ветеранов мне показали письмо, которое Мария Арсентьевна написала в 1942 году своему мужу на фронт. Мы собрали много материалов о жизни посёлка в военные годы, но лучше всего о них расскажет именно это письмо.

«Здравствуй, дорогой Павлик! С приветом к тебе твоя жена Маруся. Во первых строках своего письма сообщаю, что мы пока все живы и здоровы. И все мы – я, Надя, Володя, Зина, Боря и Толик, также тебе желаем здоровья. Получили, наконец-то, от тебя долгожданную весточку. Как мы все обрадовались, что ты жив и невредим. Ты пишешь, что немец напирает, но и вы им сдачу даёте. Так им, гадам, и надо, бейте их пуще, чтобы ни один из них с нашей земли головы не унёс.

Еще ты пишешь, что сильно за нас беспокоишься, уже соскучился за всеми, особенно за Борей и Толей. Толя уже ходит, начинает говорить. О нас не беспокойся, ведь мы здесь не на фронте, хотя голодно, зато в доме, а ты все время под открытым небом и в дождь, и в холод, да еще под пулями. Мы все тоже заскучали по тебе. Ох, как бы я сейчас на тебя, Павлик, посмотрела. Береги себя, свое здоровье, а мы за тебя будем все время молиться.

На заводе мужчин почти никого нет, се ушли на фронт. А на их месте работают женщины, старики, подростки. Сейчас работают только три печи, да и те было встали, когда немец Калинин занял, и на завод сырье не поступало. А тут заводу как раз поручили ответственный заказ, говорят, очень нужен для морских судов. Такое стекло завод еще не делал. Молодец Сергей Осипович Коченов. Ведь нашел песок, глину, даже камень известковый в районе, и это стекло сделали. Теперь за это правительство нашему заводу Красное знамя дало и денежную премию.

А как работаем! Посмотришь, на всех лица нет, глаза провалились, исхудали все. Ведь по 12-14 часов не уходят с завода. Даже ночью поднимаемся, когда снегом железную дорогу заметет, чтобы расчистить. Зима-то нынче была уж очень снежная, вьюжная, морозная.

У нас все рабочие решили фронту помочь, кто чем может. Собрали по заводу и поселку 200 тысяч рублей на танки. Я тоже сдала облигаций на тысячу рублей. А еще 60 тысяч собрали в помощь детям. Ох, сколько их осталось сирот и сколько еще будет. Войны-то конца невидно, каждый день похоронки приносят. Как увижу почтальона, так вроде радостно и боишься, а вдруг вместо долгожданной весточки похоронку вручат.

Меня Надя все время успокаивает, говорит, не беспокойся, мама, мне сны такие снятся, что папа домой живехонький вернется. А мне жить тяжело. Временами ночью проснусь, и так тоскливо грудь сдавит, что и делать с собой не знаю. Поплачу, мне вроде легче станет. Ведь пятеро их, и один другого младше.

Мы собираем у кого что есть и от себя несколько человек в деревню посылаем, а они там на картошку выменивают. Так и питаемся. Три курочки осталось. Трудно их держать, да, думаю, все ребятишкам по яичку. Они, родные, исхудали все, но ничего не просят, знают, что война, нигде ничего нет. Боря говорит, что папа немцев побьет, придет домой и конфетиков нам принесет много, много, длинных, в красных бумажках. Дождемся ли этого светлого дня?

До свидания, наш дорогой, береги себя. Ребятишки каждый день на фотокарточку твою смотрят. Даже Толенька уже пальчиком показывает и говорит «папа».

Шлем тебе наш низкий поклон. А еще тебе кланяется наша соседка Валентина Николаевна Крылова. Она очень меня поддерживает, спасибо ей.

Целую. Твоя жена Маруся».

Не суждено было Павлу Ивановичу Капустину получить это письмо. Когда Мария Арсентьевна пошла на почту, чтобы отправить мужу письмо, получила похоронку. Павел Иванович погиб осенью 1942 года под Ленинградом.

В этом письме, как в зеркале, отражается вся жизнь нашего посёлка, да и не только посёлка, а всей огромной страны в те сложные годы. Тогда в самом начале войны каждый человек должен был сделать свой выбор. Свой выбор сделали Павел Иванович Капустин, отец Лидии Ивановны и сотни красномайцев, ушедших на фронт в первые дни войны. Свой выбор сделали Мария Арсентьевна, мать Лидии Ивановны и сотни женщин, заменивших своих мужей, братьев, сыновей в заводских цехах. Наверное, можно написать много красивых слов, объясняющих их выбор. Нам кажется, что людей побуждала ко всему любовь – любовь к Родине, к родным и близким, к детям, любовь к тому месту, где они жили, любовь

Свой выбор сделала и Лидия Ивановна.

Госпиталь

В сентябре Лида в школу не пошла. Решила устроиться на работу. Да и дома нужно было матери помогать, присматривать за сестрой. Осенью в посёлок приехал эвакогоспиталь. В Вышнем Волочке в это время было развёрнуто 8 госпиталей. В посёлке тоже готовились к приёму раненых. Были освобождены под госпиталь здания средней школы (двухэтажное деревянное), клуба, часть поликлиники. По воспоминаниям матери Лидии Ивановны раненых размещали и в домах жителей посёлка.

«Госпиталь приехал поздно вечером. Мы как раз в саду гуляли, бегали, прыгали. Видим, машины подъехали. Санитары в синих халатах стали раненых на носилках переносить в здание школы. Нам, конечно, любопытно было. Стоим, глазеем,» - рассказывала Лидия Ивановна. А на следующий день на двери школы появилось объявление с просьбой помочь ухаживать за ранеными. Лида с подружками сразу решили пойти. В школе, где они совсем недавно учились, всё выглядело по-другому. На первом и втором этажах в классах и коридорах лежали раненые. Много раненых! Они лежали на полу на одеялах. На втором этаже находилась перевязочная, в учительской на первом этаже разместилась кухня. Девушкам дали задание: мерить температуру раненым, записывать на листок и докладывать врачу. Среди медицинского персонала женщин не было. В здании школы, где они работали, был врач мужчина и два санитара. Девушки также разносили еду раненым, стирали бинты, топили печи. «Было очень страшно, - вспоминает Лидия Ивановна. – Раненые стонали, у кого лицо всё изуродовано, у кого руки, ноги. Всё в крови, перевязки на скорую руку сделаны. Всё разворотивши, тут руки, тут пальцы. Скорее сунешь градусник и дальше бежишь. Многие умирали». Трудно было молодым девушкам видеть столько страданий, но они преодолевали себя и не уходили из госпиталя.

Лидия Ивановна вспоминает такой случай: «Я высокая была девчонка, здоровая. Питалась хорошо, дома корова была. И вот встречает меня в коридоре врач, а мы уже уходить собирались. И говорит мне: «Лида, ты девушка крепкая, будешь помогать мне». Я растерялась сначала, говорю: «Я ж ничего не умею!» А он мне: «Ничего, справишься». И повёл меня в комнату, где перевязки делали. «Сейчас, - говорит, - я буду операцию делать раненому лётчику, а ты мне будешь инструменты подавать». Приносят молодого парня, раненого в руку. Привязали мы его, и стал доктор бинты ему снимать. А там рана рваная, и напихано в ней бинтов. Смотрю и чувствую, стало мне плохо, в глазах темнеет. Врач смотрит на меня, а я не знаю, что делать – и уйти не смею, и остаться не могу. «Доктор, - говорю, - я не могу, простите меня». Вывел он меня в коридор, посадил на стул. А по коридору санитар шёл. Врач позвал его и повёл к раненому. Сколько времени прошло, не знаю, стало мне лучше, но не ухожу. Тут выходит врач с санитаром. Я опять стала извиняться. Доктор успокоил меня: «Всё в порядке, не волнуйся. Не ты первая, некоторые сразу в обморок падают. Насмотришься – привыкнешь». Да так и не привыкла я, до сих пор крови боюсь. Да Бог миловал, не пришлось мне на войне в боевых действиях участвовать, убитых только издалека видела».

Осень 1941 года была для нашей страны тяжёлой. Мы видим, в каких условиях приходилось работать госпиталям. Не хватало врачей, медсестёр, не было медикаментов, докторам приходилось работать в необорудованных помещениях. Во время операций им помогали совершенно неподготовленные люди.

Недолго пробыл этот передвижной госпиталь в нашем посёлке – 3-4 дня. Оказали помощь раненым и поехали дальше, повезли их в стационарные госпитали. А у нас в посёлке остались умершие за эти дни. Похоронили их всех в братской могиле на окраине посёлка, там, где ещё не было домов, а были поля да лес. Теперь на этом месте стоит памятник. Лидия Ивановна не видела, как из госпиталя увозили умерших. Из воспоминаний её матери мы узнали, что полураздетые изуродованные тела везли по посёлку на телегах. На месте захоронения была вырыта большая яма. Телега подъезжала к краю ямы и тела сталкивали в неё прямо друг на друга. Всего в братской могиле похоронено 117 человек. В 1941 году было похоронено 69 человек – это те, кто умер в госпитале. В 1942 году – 40 человек, в 1944 – 3 человека. Год захоронения ещё пятерых человек на памятнике не указан. Как утверждает мать Лидии Ивановны, в братской могиле похоронено больше человек, чем написано на памятнике: многих хоронили безымянными. Их имена теперь мы не узнаем никогда.

На памятнике написаны фамилии, инициалы и годы жизни умерших. Рядом с некоторыми фамилиями нет инициалов, у некоторых не указан год рождения. Мы пытались уточнить сведения о похороненных в братской могиле. В Вышневолоцком военкомате нам сообщили, что на некоторых умерших у них есть учётные карточки. Но в них лишь те сведения, которые есть на памятнике. На части карточек есть сноска «согласно спискам», но работники военкомата таких списков не имеют и не знают, о каких именно списках идёт речь. В городском архиве также нет сведений об этих списках. Мы обратились в поселковый совет, но там нам сообщили, что книг учета умерших за тот период у них нет, так как подобные записи появились только в 50-е годы. Единственное, что нам удалось установить, что в 1941 г. в пос. Красномайском находился войсковой подвижной госпиталь №30 или №29 (точно нам сказать не смогли).

В 60-е годы пионеры-следопыты нашей школы нашли родственников восьми погибших воинов. Из письма дочери Савченко С. М. мы узнали, что они получили извещение о том, что он был ранен и умер 7 ноября 1941 г. в пос. Красномайском. Так мы установили время, когда в нашем поселке находился эвакогоспиталь. Лидия Ивановна рассказывала нам, что раненые были привезены с Осташковского фронта. Откуда доставлены и захоронены в братской могиле воины в 1942 и 1944 годах, нам установить не удалось.

До того, как мы начали заниматься нашей работой, мы часто слышали слова «братская могила», но никогда не задумывались над ними. Теперь, когда мы столько узнали о войне, эти слова мы воспринимаем по-другому: все, похороненные в братской могиле, как братья, все равны – и молодые, и старые. Все сыновья одной матери – Родины!

Новая работа

Вскоре после отъезда госпиталя на здании школы появилось объявление. Требовались девушки и женщины в возрасте 16 лет и старше. Лида с подружками отправились по указанному адресу. Там их встретил военный и предложил работу в столовой в войсковой части. Долго расспрашивал о родителях, не была ли семья раскулачена, не было ли судимости у родителей и родственников, нет ли в семье репрессированных. Проверили семьи и только после этого сказали, что девушки приняты на работу в столовую вольнонаемными.

Столовая находилась в здании средней школы, там, где раньше был госпиталь. На первом этаже располагалась кухня. Плиту топили дровами. На кухне стояли столы, где девушки резали и готовили еду, и большой жбан для мытья посуды. «Стали мы работать за кусок хлеба, который давался очень тяжело. Если бы вы знали, как было трудно. Работали с 6 часов утра до 11 часов вечера. Кормили до 7000 человек,- вспоминала Лидия Ивановна. – Я нарезала хлеб, 200 г в завтрак, 300 г в обед и 200 г на ужин. Да не одним куском, а дольками. И каждую взвесить нужно было. Если неправильно взвешу, так кто-нибудь без хлеба останется. Сначала точно не получалось, приходилось довесочки класть. Потом приноровилась. Кусочки хлеба складывала на большой поднос и разносила солдатикам. Наложу столько хлеба, иду, одни глаза из-за хлеба видны. Тяжело, руки едва держат».

Кормили солдат в две-три смены. За один раз за длинные столы садилось 200-250 человек. Как утверждает Лидия Ивановна, в их полку были одни офицеры: «Наш полк №52 был резервный. Солдатики приходили в столовую, а потом, глядишь, нет его. Спрашиваю дядю Ваню, повара нашего: «А куда ж такой-то делся?» А он отвечает: «Видать, на фронте убили командира, вот из наших и послали на замену». Так и сменялись солдатики. Мы не спрашивали ничего, а нам бы и не сказали ничего, ведь мы гражданские были, вольнонаёмные».

Мы решили уточнить эти данные и обратились в Вышневолоцкий военкомат, где нам подтвердили, что запасной артиллеристский полк №52 в/ч п. п. 95836 был сформирован в посёлке Красномайском 15 октября 1941 года и расформирован 28 сентября 1945 года. Эти сведения содержатся в справке ЦАМО, выданной на запрос Арсеньевой А. А. при оформлении пенсии.

В своём рассказе Лидия Ивановна часто повторяла одну фразу: «Мы старались». Девушки старались, чтобы в столовой всегда было чисто. «Чтобы полы были вымыты, столы надраены, чтоб чистота была как дома». Это говорит о том, что дома девушки были приучены делать всё как следует, это стало для них привычкой.

В столовой девушкам часто приходилось мыть посуду. Её мыли в больших жбанах, а воду выливали прямо на улицу. Там было сделано что-то вроде колодца - ямы. Вода быстро уходила в землю, а отходов на земле не оставалось. Мы обратили на это внимание, и Лидия Ивановна объяснила нам это так: «Всё съедали солдатики, ни крошки не оставалось. Кормили-то не очень хорошо, первое обычно давали и второе. В каждую тарелку повар клал маленький кусочек мяса. Его тоже взвешивали, каждый кусочек. Строго было очень. Питья никакого не было: ни чая, ни компота. Стоял бак с водой, кто хотел, подходил, пил из кружки. Посуду солдатики с собой не носили, миски здесь на кухне были. У них с собой только ложки были, мы их не мыли. Они их собой забирали, в сапог пихали».

Из числа офицеров каждый день назначался дежурный, который проверял работу на кухне. Лидия Ивановна вспоминала: «Были и такие случаи. Подходит какой-нибудь солдатик и говорит: «Что-то маловато у меня хлеба». Тогда мы шли на кухню и взвешивали хлеб. Обязательно дежурного звала, чтоб он посмотрел. Я никогда не обвешивала. Правда, иногда довесочки прилипали к другим кускам. Ведь на поднос столько хлеба накладывала, еле несла. Куски и слипнутся под тяжестью. Приходилось объяснять и довески распределять».

Были и неприятные случаи. «Один раз привезли нам сухари,- рассказывала Лидия Ивановна. - Мы их раздали, а потом как начали солдатики в нас этими сухарями швырять. Оказалось, сухари пролежали где-то, червяки в них завелись, а мы сразу и не заметили. Стали они на нас ругаться. Мы с девчатами на кухню убежали, забились в угол и плачем - не мы ж виноваты, что сухари оказались плохими. Дежурный пошёл, успокоил солдатиков, те пришли извиняться. Обидно нам было, не заслужили мы такого отношения!»

Неоднократно Лидия Ивановна в наших беседах подчеркивала, как трудно было им работать. Нам запомнились её слова: « Так за день намаешься, придёшь домой и плачешь от усталости. Смотришь на руки, а они распухли, пальцы не шевелятся. Тяжело давался кусок хлеба, ох как тяжело!» и при этом обязательно добавляла: «Кому ж легко тогда было?» И всегда очень «солдатиков» жалела: « Кормёжка-то не очень была, а они все мужики здоровые, есть всё время хочется. Тех порций им маловато было».

В посёлке полк располагался в районе улицы Калинина. В то время там домов ещё не было, кругом был лес. Жили солдаты и офицеры в землянках, сараях. В посёлке появлялись только тогда, когда ходили на завтрак, обед и ужин. Многие женщины в посёлке стирали бельё для этой воинской части.

Так Лидия Ивановна проработала до мая 1942 года. В мае она получила паспорт и была официально принята на работу. В конце лета полк отправлялся на новое место. Командир предложил Лиде и её подругам поехать с ними дальше, чтобы не искать людей на новом месте. Девушки старательно работали и хорошо себя зарекомендовали. Им предложили также стать военнообязанными, но отец Лиды посоветовал им остаться вольнонаёмными. Отец к тому времени вернулся с фронта. Он был ранен и после лечения в госпитале комиссован. Сколько радости было в семье, когда он живой вернулся. Сначала дома залечивал раны, потом пошёл работать на завод. А его брат-близнец так и не вернулся с фронта - погиб под Ржевом.

Ближе к осени полк уехал из нашего посёлка. С ним вместе уехала и Лида с подругами. Ехали в вагонах-«теплушках». Вместе с девушками ехали парикмахеры, прачки - в основном пожилые женщины. На остановках оборудовали столовые и всех кормили. Солдаты сколачивали столы, делали длинные скамьи. Девушки выметали всё из сараев, чистили и скоблили столы, если они уже были кем-то сделаны до них. Так полк медленно следовал за линией фронта. Как вспоминает Лидия Ивановна, их ни разу не бомбили. На коротких остановках им не разрешали далеко уходить, так как опасались, что вдоль дороги могли быть мины. Сначала выходили несколько солдат и проверяли местность.

Зимой 1942 года шли жестокие бои на Калининском фронте. В начале января 1943 года был освобождён город Великие Луки. Здесь полк остановился надолго. В город девушек не отпускали, целыми днями они занимались работой. За работу они стали получать деньги, чтобы обеспечивали себя одеждой и всем необходимым. Когда они уезжали из посёлка, было ещё тепло, поэтому никакой теплой одежды с собой не взяли. Сначала щеголяли в лёгких ботиночках, потом «солдатики» (как всегда их называла Лидия Ивановна) смастерили им сапожки и тёплые пальто.

Так с остановками резервный полк№52 передвигался всё дальше. Наша армия упорно двигалась на запад. Летом 1944 года полк был уже в Польше, а осенью - в Восточной Пруссии. Когда полк находился в 80км от Берлина, пришло известие об окончании войны. Победа!

Вспоминая о последних месяцах войны, Лидия Ивановна отмечает, что её очень поразило, как хорошо жили немцы. Она рассказывала о хуторе, где они останавливались: «У немцев всё справно было: и мельница, и лошади; а порядок в коровнике какой - навоз струёй воды из шланга смывается. Рожь выше пояса растёт, колосья сантиметров по 20». Её очень удивляло, почему немцы всё оставили, ничего не уничтожили, когда наши войска подходить стали. «Наши-то, когда отступали, всё в кашу исколошматили, чтоб ничего врагу не досталось!»

И ещё один эпизод на этом хуторе ей запомнился. Увидев столько всего в хозяйстве у немцев, солдаты решили всё это испробовать в деле. Накосили ржи, обмолотили, намололи муки. Нашлись умельцы, испекли хлеб. И на обед был душистый горячий хлеб! « Наши мужики везде всё умеют - и врагов бить, и по хозяйству управляться!»-закончила свой рассказ Лидия Ивановна.

Подводя итог этим трудным, изнуряющим годам войны, наша героиня - а мы считаем, что она действительно героиня - сказала: «Как только выкормили, накормили весь фронт? Это жуть, я не преувеличиваю. Мне даже самой страшно!»

Домой

Закончилась война, но домой сразу не отпустили, так как войсковые части расформировывались постепенно. На одном из обедов, который готовила Лида и её подруги, Лидия Ивановна познакомилась со своим будущим мужем Григорием. Была весна, кругом цвели сады, хотелось жить и любить. Понравились друг другу сразу, стали встречаться. Там же в Германии и поженились. Правда, свадьбы никакой не было. Вот как об этом рассказывала Лидия Ивановна: « Грише надо было уезжать, так как его полк находился в Риге. Мы не знали, как нам быть. Вызывает нас начальник к себе и говорит: « Что ж ты, Григорий, собрался уезжать, а Лиду здесь оставишь?» «Нет, я её с собой возьму. Согласна?» А сам на меня глядит. Я отвечаю: «Согласна». Тогда выписал нам командир справку, что мы являемся мужем и женой». Молодая семья уехала в Ригу по месту назначения мужа. Сначала жили у знакомых, потом сняли комнату. В комнате никакой мебели не было. В то время в городе были магазины, в которые свозили вещи, конфискованные у «буржуев», как им объяснила хозяйка. Там они купили два стула, стол, кровать, кастрюли и некоторые другие вещи для кухни. Так началась мирная семейная жизнь. В 1946 году родилась дочь Лариса. Когда ей исполнилось несколько месяцев, Григорий демобилизовался, и семья вернулась жить в посёлок Красномайский. Муж стал работать бухгалтером, а Лидия занималась воспитанием детей - у неё их пятеро!

На этом мы заканчиваем наш рассказ о Владыко Лидии Ивановне, её трудной военной молодости, о выборе, который она сделала в те далёкие суровые года.

Закончена наша работа. В ней мы постарались проследить судьбу простой русской женщины, нашей землячки, и её глазами заглянуть в те страшные годы, о которых говорят и пишут много красивых слов. Мы увидели, что война - это страдание и огромный труд. Наверное, мы не сделали научного открытия. Но мы сделали много открытий для себя и в себе. Теперь мы стали по-другому относиться к людям старшего поколения. Вспоминаются слова одного мальчика, когда он узнал, что мы идём к Лидии Ивановне: «А разве она может что-нибудь рассказать?» Может, и не только она. Нужно только постараться заглянуть в «зеркала их памяти».

Теперь совсем по-другому мы относимся к памятнику на братской могиле и хотим продолжить нашу краеведческую работу.

Над темой работала ученица 7 класса Красномайской средней школы Бирюкова Татьяна, член туристско-краеведческого клуба «Непоседы». Работа была выполнена под руководством Иргискиной Валентины Николаевны, возглавляющей клуб «Непоседы», которая помогла выбрать тему, составить план работы, подобрала литературу, организовала встречи с героиней данной работы, осуществляла связь с различными организациями (музей, архив, военкомат), оказала помощь в литературной обработке текста. Участницы проекта совместно изучили литературу, посетили музей, встречались с Владыко Л. И. , вели записи бесед на диктофон, распечатывали эти записи, составляли текст работы, искали исторические документы (письма, фотографии).