Имена связанные с Покровско-Рубцовской усадьбы

В 2004 году была опубликована книга «Истринская земля» - результат большой и кропотливой работы писателей, краеведов и историков Истринского района Московской области. Читая ее, я еще раз убедился, как много интересного в истории моего края: известные люди Отечества в разное время жили и бывали здесь, оставив большой след в его судьбе. Очень много здесь было дворянских усадеб, больших и малых, с парками и копаными прудами, аллеями. Их строили знаменитые архитекторы. От большинства практически ничего не осталось: они погибли в пожарах или время превратило их в руины. Но еще стоят стены Покровско-Рубцовской усадьбы в нынешнем поселке Пионерском на берегу Малой Истры. Когда-то это было блестящее имение, в котором в 1890-м году было открыто сельское училище, переименованное в 1908 г. в земское. Из книги я узнал, что очень тесно судьбы образования в этой усадьбе, а в дальнейшем и во всем районе, переплелись с фамилией Гиляровых. Александр Павлович Гиляров был учителем еще в сельском училище при Голохвастовых в конце 19 века. Преподавали также жена Гилярова, Мария Николаевна, и священник местной церкви отец Гавриил Боголюбский. Позже, в советское время, с 1946 по 1968 годы, в этой же школе преподавал, был завучем, а затем и ее директором сын А. П. Гилярова – Николай Александрович Гиляров. Кроме этих скупых строк о Гиляровых в книге ничего не было сказано.

Вот я и решил посвятить свое исследование народным учителям - Александру Павловичу и Николаю Александровичу Гиляровым, отдавшим лучшие свои годы обучению и воспитанию молодого поколения Истринской земли. Но книг о них не написано, и я начинаю свой поиск с чтения краеведческой литературы, со знакомства с краеведами, а также с родными Гиляровых.

История Покровско-Рубцовской усадьбы

В 17-18 века Покровское-Рубцово было вотчиной дворян Нащокиных, затем с конца 18 века и весь 19 век им владели представители старого дворянского рода – Голохвастовы. При них усадьба достигла наибольшего расцвета: здесь сложился архитектурно-парковый ансамбль с церковью во имя Покрова Пресвятыя Богородицы, построенной еще Н. М. Нащокиным, главным домом, флигелями, служебными постройками. В первой половине 19 века Дмитрий Павлович Голохвастов перестраивает усадьбу в стиле позднего классицизма, она становится более камерной. Но появляется много хозяйственных построек, конюшни (Д. П. был известным коннозаводчиком). В этот период имение посещает А. И. Герцен, двоюродный брат Дмитрия Павловича.

Сын Д. П. – Павел Дмитриевич Голохвастов с конца 1870-ого года жил преимущественно в Покровском-Рубцове, вел обширную переписку с И. С. Аксаковым, составил проект императорского манифеста о созыве Земского собора, был знаком с Л. Н. Толстым, который пользовался библиотекой Голохвастова, работая над романом из эпохи Петра I и «Азбукой». В 1890 г. в имении открывается сельское училище (попечительницей, вероятно, была Ольга Андреевна Голохвастова (ур. Андреевская), жена Д. П. ). О. А. была достаточно известна как литератор, автор повестей и драм. Она печатала свои обозрения в газете «Русь»1. Создание училища в дворянском имении – не случайное явление. Дворянство сотни лет являлось служилым сословием, и именно из его представителей комплектовались ряды военачальников, государственных и политических деятелей, ученых, людей культуры. Писатель 19 в. П. Д. Боборыкин утверждал, что российское дворянство вплоть до половины 19 в. , будучи главным носителем образованности, внесло огромный вклад в развитие русской национальной культуры. 2 А в результате реформ Александра II ускорились тенденции вытеснения поместного дворянства с государственной службы разночинцами, поэтому значительная часть помещиков, опасаясь разорения своих хозяйств, оставила службу и поселилась в деревне, активно занимаясь земской и культурно-просветительной деятельностью. Известный философ нач. 20 в. Г. П. Федотов отмечал, что дворянство сходило с политической сцены постепенно. Даже революционное движение и партии блистали дворянскими именами: Герцен, Бакунин, князь Кропоткин, Лавров, Плеханов3.

В конце 1890-х г. г. Покровско-Рубцовское имение, выставленное на торги, купил известный предприниматель и меценат Савва Тимофеевич Морозов. Хозяйкой в старинной усадьбе стала его жена – Зинаида Григорьевна. В это время в имении побывал весь свет Москвы – художники И. И. Левитан, В. А. Серов, М. А. Врубель (он выполнял витражи в гостиной имения), А. М. Васнецов, профессора Московского университета – В. О. Ключевский и Г. Ф. Карпов, врачи А. А Остроумов и В. Ф. Снегирев, не однажды сюда приезжали по делам Художественного театра К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко. Приезжали А. П. Чехов и О. Л. Книппер-Чехова, здесь любили отдыхать артисты МХАТа, здесь пел Ф. М. Шаляпин, постоянный гость Морозовых. Для реставрации усадебного дома был приглашен выдающийся архитектор Ф. Шехтель. В 1904 г. по просьбе своего близкого друга, актрисы М. Ф. Андреевой, С. Морозов устроил революционера Н. Э. Баумана в имении ветеринаром на конном дворе (сохраняя традиции имения, С. Т. создал при нем конный двор).

Училище продолжало работать и при Морозовых. Его попечительницей была З. Г. Морозова-Рейнбот, а при Тимофее Саввовиче Морозове при имении появилось еще и ремесленное училище столярно-вырезного производства. Им заведовал большой мастер резьбы по дереву Абрам Петрович Самусов, приглашенный из д. Талашкино Смоленской губернии.

Таким образом, были заложены основы общего и профессионального образования в этой части района.

У развалин прекрасного имения

У развалин прекрасных имений, в предоставленных ветру церквах

Ощущаем фантомные боли в перерубленных наших корнях.

(Е. Гилярова)

И вот я с научным руководителем, учителем истории Михеевой Екатериной Васильевной, еду в Новый Иерусалим, а дальше автобусом в пос. Пионерский (бывшее Покровское-Рубцово) на встречу с Ириной Анатольевной Старжинской, заведующей библиотекой пос. Пионерский. Ирина Анатольевна – краевед, патриот своего поселка, в который она переехала еще до войны, и просто замечательный человек. Она многое знает об истории Покровского-Рубцова, душой болеет за судьбу исторической усадьбы. «Можно сейчас кое-где прочесть, - с горечью говорит И. А. , – что Покровское-Рубцово не относится к числу известных усадеб, что здание сильно перестроено и потеряло свою историческую ценность. Но так могут говорить только несведущие люди». И она показывает нам увесистую папку собранных историко-архивных материалов и исторических справок о Покровско-Рубцовской усадьбе. Листаем ее и удивляемся, как много сделано И. А. и ее единомышленниками-краеведами, жителями пос. Пионерский: архивные документы об усадьбе, выписки их историко-мемуарной литературы, составлен паспорт на село Покровское-Рубцово производственным Бюро по охране памятников архитектуры Московской области. Документы согласованы с трестом «Мособлстройреставрация» и с Бюро по охране и реставрации памятников культуры Управления культуры Московской области. «Да только все, наверное, бесполезно, – продолжает Ирина Анатольевна. – Усадьба продана. Фамилия покупателя держится в строгом секрете, на связь неохотно выходит «контактное лицо». И хотя при помощи Общества охраны памятников достигнута договоренность, что новые владельцы не будут вырубать деревья в усадебном парке, они нарушают свои обещания. Территория усадьбы огорожена, охраняется как частная собственность. Парк, доступный для общественных гуляний при Голохвастовых и Морозовых, закрыт даже для местных жителей. На территорию усадьбы можно попасть только по спецпропускам. И хотя больших строительных работ там пока не ведется, это, похоже, временно. Сохранилась еще липовая аллея, посаженная З. Г. Морозовой, но при отсутствии ухода и состоянии заброшенности деревья в парке умирают, жухнет и сама усадьба. Жаль»

Ирина Анатольевна училась в Рубцовской школе. Ее учителем истории был Н. А. Гиляров, о котором она сохранила самые светлые и теплые воспоминания. И. А. показывает нам сохранившееся здание того самого сельского училища, где работали Гиляровы. Это тоже частное владение, но оно серьезно не перестраивалось и вполне узнаваемо. От И. А. мы узнаем, что хранительницей семейного архива Гиляровых является старшая дочь Н. А. Гилярова, Елена Николаевна Гилярова, которая живет в Москве.

Продолжательница достойной фамилии

Зимним днем едем в московский район Коньково на встречу с Е. Н. Гиляровой. На пороге своей квартиры нас встречает невысокая, старше средних лет, подтянутая, исключительно интеллигентная женщина. С первых же слов поражает красивая, правильная речь (чувствуется филологическое образование). Мне показалось, что она заметно волнуется. Позже понимаю почему: Е. Н. очень близко к сердцу принимает все, что связано с ее родными местами. Она не порвала с Покровским-Рубцово: там остался родовой домик-дача, семья приезжает туда на выходные, подолгу живет летом. Е. Н. занимается литературной деятельностью: издала сборник стихов «Свет и тени», опубликовала в журнале «Дружба народов» ретро-роман «Учитель с царским именем» о своем деде, А. П. Гилярове. 1 Роман навеян воспоминаниями бабушки Марии Николаевны. Готовится к печати роман «Кладоискатель». Он тоже написан под влиянием ностальгических настроений о жизни в Покровском-Рубцово в 19 – нач. 20 в. Спрашиваем, почему сейчас на карте района вместо красивого названия «Покровское-Рубцово» обозначен пос. Пионерский. «Я тоже не в восторге от этого названия, – отвечает Е. Н. – Но изменилось название давно, еще до войны. В начале 30-х годов растущий поселок стал называться просто Поселок Истринской МТС, а Покровское-Рубцово осталось только в названии школы. В наши места стали привозить из Москвы детей на летний отдых. Возникло много пионерлагерей – и вокруг поселка, и в лесах вверх по течению речки. В самом поселке тоже каждое лето отдыхали пионеры, размещаясь в обоих школьных зданиях. Так и появился поселок Пионерский. » Мы долго говорили об усадьбе, о ее блестящем прошлом и грустном настоящем. Е. Н. показывает настоящую редкость – стереоскоп, через который можно смотреть специально сделанные на стекле фотографии. Эффект потрясающий, ощущение объема и пространства. «Как будто подглядываешь в замочную скважину», – улыбается Е. Н. А на картинках-стеклышках передо мной мелькает старая Москва начала прошлого века, ее удивительно не похожие на сегодняшние люди и улицы. Москва меньше, малолюднее. На некоторых фотографиях запечатлен отдых и встречи деловых людей того времени, таких как Савва Морозов. «И это, скорее всего, не случайно, - уточняет Е. Н. – Дело в том, что стереоскоп подарил А. П. Гилярову личный фотограф З. Г. Морозовой. Несколько лет назад родственник Саввы Саввовича Морозова приезжал посмотреть эти фотографии, но знакомых лиц не увидел. »

Почти и не гремят еще войны,

Почти и не наплакано слез,

И господа пьют чай преспокойно,

Не ведая, что с ними стряслось!

Ну что бы им быть зорче, умнее!

Ну что бы нам раскрыть им секрет!

Да сами мы живем как умеем,

Не хоронясь от будущих бед.

(Е. Гилярова)

А на стенах комнаты повсюду висят обычные, уже пожелтевшие от времени фотографии, запечатлевшие А. П. Гилярова то на встрече с коллегами на августовской конференции, то у здания школы в Покровском со своими многочисленными учениками, то на пикнике с друзьями и родными на берегу Малой Истры. Хранятся в семье и многочисленные альбомы с фотографиями, все они аккуратно переложены специальной бумагой. «Это все дочь, Ольга, она Московский историко-архивный институт окончила,» – предвосхищает наш вопрос Е. Н. «Ну что ж, попробую рассказать вам о своих деде и отце Гиляровых, то, что узнала из рассказов бабушки и родителей, что видела сама,» - продолжает она.

Учитель с царским именем

По отцовской линии Гиляровы – коренные обитатели Покровского-Рубцово. Возле Покровской церкви похоронены прадед Е. Н. : Павел Петрович Гиляров, отец деда, и прабабка Параскева, жена Павла Петровича. О прадеде Гилярове известно лишь то, что он был дьяконом и умер в 1906 году.

Александр Павлович (1864-1920), сельский учитель, был человеком незаурядным. Он учился, кажется, в духовной семинарии, затем более тридцати лет проработал в Покровско-Рубцовской начальной школе. Его все уважали: и ученики, и коллеги, и хозяева имения. Как все выходцы из духовенства, он был музыкален, много лет служил регентом в местной церкви, хотя религиозен не был, как и все тогдашние передовые люди. Бабушка Е. Н. , Мария Николаевна Солнцева, вспоминала эпизод, как однажды приехал архиерей, и Александр Павлович не поцеловал ему руку, как должен был по правилам, и встревоженная бабушка пеняла ему за это. Школа была начальной, все классы занимались одновременно, - одни писали палочки, другим учитель давал какое-нибудь задание, допустим, писать упражнения, третьих в это время вызывал к доске. Конечно, порядок в классе поддерживать было трудно, иногда учитель шел на крайнюю меру: ставил баловников «на горох», т. е. ставил в угол на колени на насыпанный горох. Наказание довольно болезненное, но в те годы практиковалось. К Рождеству в школе устраивалась елка с костюмированным представлением, другие праздники тоже отмечались. Учились в Покровско-Рубцовской школе дети тех, кто жил на территории имения, а также ребятишки из многих окрестных деревень: Кречкова, Ябедина. Поселка тогда (в конце 19 в. ) фактически еще не было. Была усадьба, церковь и рядом с ней конный двор, на его территории и в парке несколько домов для обслуги. За конным двором, по левую сторону от дороги в Кречково стояли несколько домов, в т. ч. двухэтажный дом причта – «Красный дом», нарядный, украшенный резьбой дом садовника, а за ним – здание школы. М. Н. говорила, что раньше школа стояла в низине сразу за конным двором, но потом здание разобрали и перенесли на горку, где посуше. Произошло это, наверное, уже при Морозовых.

По тогдашнему обычаю, часть школы занимала квартира учителя, где он жил вначале со своей первой женой, Марией Ивановной. При школе был садик с огородом, сарай и другие службы. Сохранилось несколько фотографий конца 19 – начала 20 в. , на них мы видим небольшую интеллигентную компанию, сложившуюся в те годы в усадьбе: здесь управляющий с женой, лесничий, садовник, батюшка с женой, учитель с женой, его сестра Мария Павловна с мужем, священником Н. Е. Покровским, еще какие-то родственницы. Фотографии делал общий приятель, личный фотограф З. Г. Морозовой. Эти люди частенько собирались вместе на чаепития, на пикники, пели хором, беседовали. Так они проводили свой досуг, ведь о кино еще не слыхивали, даже радио еще не было изобретено. Семья Покровских, сестры Александра Павловича, Марии Павловны и священника Николая Егоровича, была, конечно, наиболее близкой семье учителя. У Покровских было много детей. Это была культурная семья, у них была хорошая библиотека, все дети выросли интеллигентными людьми. Их дом на Шелковой горе цел и сейчас.

Бабушка Е. Н. , Мария Николаевна Гилярова, урожденная Солнцева, родилась в 1889 году в Кречкове. Семья была бедная, прямо-таки нищая, спали на соломе. Восьми лет Маша пошла в школу. В первый день очень боялась, плакала, но в школе ей так понравилось, что возвращалась она домой, распевая песни. Вскоре она стала лучшей ученицей, получая за ответы неизменно «пять с крестом». А затем учитель начал давать ей небольшие поручения: проверить у младших тетради, спросить домашнее задание и т. д. Она сделалась учителю настоящей помощницей. Когда она подросла, у нее обнаружился неплохой голос и музыкальный слух, она стала активной участницей хора, которым руководил Александр Павлович. Способной девочке надо было учиться дальше, но за учебу надо было платить, а денег не было, семья жила скудно.

В 1906 году умерла от чахотки жена Александра Павловича, Мария Ивановна, было ей всего двадцать девять лет. Примерно в это же время умерла мать Маши Солнцевой. Через какое-то время отец Маши женился вторично. Отношения с мачехой у девушки не сложились. И вот однажды на крыльце школы А. П. сказал ей: «Машутка Солнцева, выходи за меня замуж». Она согласилась. Ей было тогда 18 лет. Для учителя это был непростой шаг: все родные и знакомые не одобрили такой брак, посчитав его мезальянсом. С большей частью родственников отношения после этого прекратились. Было и другое препятствие: Александр Павлович и Маша были кумовьями, т. е. вместе крестили ребенка и по церковным правилам считались близкими родственниками. Поэтому венчаться они ездили в Клин. Там был священником дядя учителя, он и обвенчал их «по знакомству». Были сделаны парадные фотографии молодоженов, Мария Николаевна снята в нарядном платье с разными прошивками и рюшками, со сложной прической. Это единственная в ее жизни парадная фотография.

Первый их ребенок, девочка Нина, умер месяцев семи от роду. В 1910 году родился Костя, в 1912 – Коля. Текла будничная жизнь с ее заботами и хлопотами. При школе было хозяйство: огород, садик, большой сарай, видимо, какой-то скот, по хозяйству помогала школьная прислуга, у детей была нянька. По-прежнему тесно общались с семьей Покровских, живших на Шелковой горе. Приезжал в гости Николай Павлович, младший брат Александра Павловича. Он был священником. Летом 1914 года случилось несчастье: умер Костя, старший сын А. П. При тогдашнем уровне медицины врачи не справились с гнойным аппендицитом. Когда убитые горем родители шли к церкви, неся маленький гробик, навстречу с плачем и воплем шла толпа баб: в церкви объявили о начале войны. Мария Николаевна очень горевала, потеряв старшего мальчика, и Александр Павлович поступил мудро: отправил ее в Москву на учительские курсы. Курсы были краткосрочные, полугодовые, но давали право преподавать в начальных классах. И Мария Николаевна отправилась в Москву.

Она оказалась в Москве в пору разгула ура-патриотизма: толпа громила немецкие магазины, тротуары были усыпаны битым стеклом и всяким мусором. Прошло полгода напряженной учебы. Экзамены она выдержала успешно, единственно трудным для нее предметом была история Западной Европы, все эти имена королей, даты, наскоро вызубренные. Но с этим она справилась. Приехав на поезде на станцию, она не пошла пешком, а наняла извозчика для пущей важности и подкатила к школьному крыльцу. Вышедшему ее встречать мужу гордо заявила: «Теперь я тебе ровня!»

1-ого января 1914 года учитель Гиляров отметил двадцатипятилетие своей трудовой деятельности. По этому случаю устроили банкет. Его поздравляли и нынешние, и бывшие ученики, преподнесли ему благодарственный адрес с сотней с лишком подписей. З. Г. Морозова (тогда уже Рейнбот) прислала поздравительную телеграмму от себя и от дочерей, Тимофей Саввич, видимо, поздравил лично. Звенигородская земская управа постановила выразить учителю глубокую благодарность за 25-летние труды и назначила ему денежную награду в размере 360 рублей. Один хороший знакомый прислал ему письмо, где есть такие слова:

«Господа, на полях сражений, в соревновании народов – побеждает школьный учитель! В руках бойцов с тьмой и невежеством наши надежды и наши упования! Рассеется мрак - и светлая, лучезарная матушка Русь – гроза всему миру!

За крупную культурную силу, за бескорыстных тружеников, народных учителей, в лице неутомимого сеятеля добра и знаний, нашего маститого юбиляра на многие годы – поднимаю бокал. Ура, Александр Павлович!»

Вот так умели высказываться в те годы!

Началась 1-ая Мировая война. Видимо, и некоторые бывшие ученики Александра Павловича были призваны в армию. Постепенно усиливались тяготы военных лет, хотя в глушь Покровского-Рубцова потрясения большого мира докатывались глухо. Появились беженцы: латыши, евреи. Затем появились военнопленные: венгры, австрийцы, румыны. Многие из них впоследствии так и осели в этих местах, женились, обрусели.

Грянули революционные годы, жить стало труднее и голоднее. Началась ломка жизни, привычного уклада. Например, однажды из уезда пришло распоряжение изъять из обращения все дореволюционные учебники, из школы вывезли целую подводу книг и повезли на уничтожение.

Тяготы жизни подорвали здоровье учителя. Говорили, что в последние годы он страдал отдышкой, задыхался при ходьбе: сдавало сердце. Осенью двадцатого года его положили в больницу санатория, размещалась она за речкой. Мария Николаевна сидела возле него, когда он в полубреду вскочил на ноги и направился в сторону алтаря.

- Нянька! Больной убежал! – в панике закричала М. Н.

Когда Александра Павловича уложили и он пришел в себя, она спросила:

- Зачем ты вскочил?

- Мне показалось, что отец позвал, - ответил больной.

На следующий день он скончался. Похоронен он возле церкви, рядом со своей первой женой и детьми и неподалеку от могилы родителей. Впоследствии Мария Николаевна завещала похоронить ее там же.

Неутомимый сеятель добра и знаний

Мария Николаевна продолжала работать в школе. В 1922 г. она снова вышла замуж за военнопленного австрийца. Потом родились еще дети. Подросший Коля помогал нянчить младших; с детства большой книгочей, он, по рассказам, уткнется в книгу, а сам машинально продолжает покачивать люльку с близнецами, иной раз и выронит их.

В начале 30-х годов пошли большие перемены: город Воскресенск переименовали в Истру. Растущий поселок тоже переименовали, и он стал называться просто Поселок Истринской МТС, а Покровское-Рубцово осталось только в названии школы. Обширную территорию по высокому правому берегу речки ниже поселка отвели под дачи, там возник дачный поселок НИЛ (Наука, Искусство, Литература). Среди тех, кто там поселился, было много известных людей: архитекторы братья Веснины, замечательный чтец Д. Н. Журавлев, артистка Блюменталь-Тамарина, позже в конце 40-х, там, у реки купил себе дачу И. Г. Эренбург. По всей округе начали закрывать и сносить церкви. Покровская же церковь не закрылась даже в войну.

Ремесленное училище упразднили, здание отдали под школу и сделали ее семилетней. Старое здание школы стали называть «маленькой школой» и размещались в нем, в основном, как и прежде, начальные классы, а бывшее училище прозвали «большой школой», в нем учились старшие классы. Семья Гиляровых в 30-м году перебралась из «маленькой школы» в «большую» школу. Директором пред войной был Алексей Иванович Карелин. Теперь в школе появились дети из окрестных сел. Ходили за три, за пять километров, и это считалось в порядке вещей, автобусов тогда еще не было. Во все стороны от поселка вели хорошо утоптанные тропинки. Сложно было весной, во время разлива речек, поэтому весенние каникулы в школе приурочивались ко времени половодья.

Население местечка выросло. В те годы, когда шла коллективизация, многие срывались с насиженных мест в поисках лучшей доли или просто спасения. И все-таки, по сравнению с нынешним временем, тогда там было малолюдно, все знали всех.

В семье Гиляровой (она сохранила фамилию первого мужа) жизнь шла своим чередом. Обзавелись собственным домом. В 1939 году женился Коля, Николай Александрович Гиляров, отец Е. Н. Гиляровой. В начале тридцатых он закончил Осташковский педтехникум, в 35-36 годах служил в армии в Забайкалье, был механиком в летной части. В семье Е. Н. хранится альбом его рисунков – пейзажи реки Ингоды и окрестностей. Он хорошо рисовал, был музыкален, много читал, Е. Н. вспоминает: «В детстве спросишь его значение какого-нибудь слова или еще о чем-нибудь, он на любой вопрос мог дать ответ». Он любил географию, историю, путешествия. Ученики его очень любили. – После армии он учился заочно в пединституте и там, на сессии, познакомился с красивой молодой учительницей из Рязанской области Ниной Алексеевной Мисюровой. На весенней сессии 39-го года они познакомились ближе, а летом он совершил поездку на велосипеде в село Огородниково за Рязанью, где у родителей жила Нина, в будущем мама Е. Н.

В конце лета он известил Нину Алексеевну, что в Истре в школе №2 есть место географа, и она перебралась в Истру. Так началась их совместная жизнь, продолжавшаяся почти тридцать лет. В их жизни было много трудностей, много нелегкого, ведь им выпало жить в очень непростое время, но они любили и уважали друг друга, и с тех пор, как Николай Александрович был демобилизирован, практически больше не разлучались. Позже, когда отец Е. Н. стал директором школы, а Нина Алексеевна, следовательно, женой директора, они сумели поставить себя так, что в школьном коллективе не было никаких интриг и трений, часто возникающих в небольших коллективах. Николай Александрович был строг, но не придирчив, в школе была хорошая, человечная обстановка. Отдых для души, отвлечение от забот отец Е. Н. находил в книгах, он любил исторические романы, иные перечитывал по многу раз. Любил он и работу на свежем воздухе, пилил-колол дрова, в саду сооружал летние домики, построил комнатку на чердаке, где потом каждое лето обитал кто-нибудь из молодежи. В конце 50-х, когда жизнь стала полегче, Николай Александрович и Нина Алексеевна смогли осуществить давнюю мечту: поехать в путешествие. Они побывали в турпоездках и на Кавказе, и в Закарпатье, и на Соловках.

А пока в 1939 в Истре их поселили в приземистом кирпичном доме неподалеку от школы, бывшем доме купчихи Цуриковой, поделенным на несколько квартирок. Дом был такой прочный, что чуть ли не единственный уцелел в войну, когда от Истры осталась только груда развалин. В 40-м году родилась Елена Николаевна. В 1941 году прошел слух, что в бывшем Морозовском доме откроют школу-десятилетку, и родители Е. Н. решили перебраться из Истры туда, в поселок, к родным. Переехали, как только кончился учебный год, - за две недели до начала войны. Нина Алексеевна еще ездила в институт сдавать последние экзамены. Диплом ей удалось получить уже в суматохе первых дней войны.

О начале войны сообщила прибежавшая соседка. Николай Александрович тут же сел на велосипед и поехал в Истру узнавать, что и как. Там уже шла мобилизационная суматоха. Вышел приказ сдать велосипеды и радиоприемники. Через несколько дней и Н. А. пришла повестка. Их эшелон отбыл в западном направлении. Н. А. прислал с дороги несколько бодрых открыток (все еще были уверены в нашей непобедимости, уверены, что врага вот-вот отбросят от наших западных границ, и никто не знал, где фронт, что происходит). Где-то за Вышним Волочком их эшелон разбомбили немцы, Н. А. удалось вернуться обратно. Он навестил родных и снова отправился на сборный пункт. Его направили в Москву, в войска ПВО. Бойцы противовоздушной обороны запускали в небо аэростаты, создавая завесу против вражеской авиации. Там Н. А. прослужил до конца войны.

Тем временем немцы приближались. Глубокой осенью МТС была эвакуирована, уехали и многие из поселка. Но Гиляровы остались: в семье были дети, а муж бабушки – инвалид. В конце огорода, у склона оврага, было глубокое овощехранилище пионерлагеря, его приспособили под бомбоубежище, сделали нары, в нем размещалось до двадцати человек: семья Гиляровых и ближайшие соседи. Несколько дней над головами летали снаряды, шел обстрел Истры с Котовских высот и обратно, однажды снаряд разорвался совсем близко, его осколок долго торчал в стене террасы.

В доме Гиляровых не раз размещались отступающие части, а в двадцатых числах ноября пришли немцы. Перед их приходом все мало-мальски ценное спрятали в подпол и в специально вырытую яму во дворе. Немцы настроены были не агрессивно, уверенные в скорой победе. Однако, как и всюду, забирали себе все, что считали нужным. Заняли Истру немцы 26 ноября, а выбиты были 11 декабря 1941 г. Накануне отступления немцы взорвали усадебный дом. Школа тоже были заминирована, но ее взорвать, наверно, не успели, не тронули и жителей поселка, а из соседних деревень народ угоняли, и люди потом за десятки километров пешком возвращались домой, голодные, замерзшие и измученные. Как только немцев выбили, Нина Алексеевна рванулась в Москву, и, сумев добраться до воинской части, где служил Н. А. , сообщила ему, что семья жива.

После ухода немцев остались руины Морозовского дома, аллея от него вниз к Зеленому мосту была вырублена, всюду виднелись глубокие воронки от снарядов, окрестные села были изрыты окопами. Станция Новый Иерусалим представляла собой груды кирпича и перекореженных рельсов, монастырь лежал в руинах, Истра была вся сожжена, в том числе школа №2, где работали перед войной Гиляровы, больница тоже сильно пострадала. Начали возвращаться эвакуированные. Выяснилось, что на тех, кто оставался под немцами, теперь лежит пятно: были в оккупации. У Нины Алексеевны были, например, трудности с возвращением на работу. В 1942 г. школа снова открылась, но Нину Алексеевну туда не брали, какое-то время она ездила на работу в Гучково (Дедовск). Потом кто-то из знакомых по Истре, работавший в РОНО, ей помог, она устроилась в Покровскую школу. Преподавала географию, историю, одно время была завучем. Жизнь была нелегкая, в родне были потери. У Нины Алексеевны в школе была большая нагрузка: кроме уроков и классного руководства, надо было вести внеклассную работу, ходить по селам и уговаривать нищих колхозников подписаться на очередной заем, обходить семьи учеников, знакомясь с домашними условиями – при том, что жили ученики за два, три, а то и пять километров. Несмотря на все это, общий настрой жизни был довольно бодрым, в основном, благодаря Марии Николаевне, ее энергии и эмоциональности. Она владела прекрасным русским языком, со множеством присказок, характерных словечек, это была живая народная речь.

В 1945 г. демобилизовался Николай Александрович, он стал в Покровско-Рубцовской школе преподавателем истории и завучем. Мария Николаевна Сухова, родом из Кречкова, вела математику, она давала предмет четко, ясно, на ее уроках всегда был порядок, а свое неодобрение она выражала таким присловьем: «Кончил курс науки, сдал экзамен в пастухи». Екатерина Петровна Старжинская преподавала ботанику и химию, на ее уроках всегда стояла тишина, она не кричала на ребят, а использовала иронию, если надо было делать замечание. Историю в пятых классах вела Вера Павловна, но у нее стоял такой шум, что учителя не было слышно, она лишь беспомощно стучала указкой по столу. Физруком был Виктор Николаевич Маков, фронтовик, разведчик. Рассказывали, что, подвыпив в праздник, он приходил к соседям и горстями выгребал из кармана медали и ордена. Но спортзала в школе не было, поэтому уроки физкультуры проходили на улице только при хорошей погоде, а чаще всего заменялись математикой или русским языком.

В середине 40-х усадебный дом восстановили, на его территории открылся Дом отдыха, новые корпуса для него, за березовой аллеей, строили заключенные, все место было обнесено забором и колючей проволокой, - несколько лет тут находился один из бесчисленных лагерей.

Весной 47-го родилась сестра Е. Н. - Ирина Николаевна. В 48-ом году дом и участок Гиляровых поделили пополам: Николай Александрович с Ниной Алексеевной выделились и стали самостоятельно вести хозяйство, на другой половине дома и участка остались Мария Николаевна с дочерьми. Гиляровы любили праздники, готовились к ним, отмечали 7 ноября, 1 мая, дни рождения детей, Новый год. В доме следили за событиями в стране, о многом были осведомлены, о многом разговаривали потихоньку, стараясь, чтобы дети не слышали. Н. А. вечерами включал трофейный радиоприемник, подаренный ему приятелем, и слушал сквозь треск глушилок «голоса», приговаривая на всякий случай: «Вот врут-то, вот врут!» После войны поселок начал разрастаться. По-прежнему каждое лето в школе размещался пионерлагерь какой-нибудь московской фабрики. Выносили парты и сгружали в сарай, вместо них в классах расставляли кровати и тумбочки. С 1959 по 1965 г. г. Николай Александрович работал директором школы и постоянно избирался депутатом Сельского Совета. При его руководстве школой были значительно расширены учебные площади, появились мастерские для уроков труда, построен дом для учителей (до этого учителя, не имевшие собственного жилья, ютились на съемных квартирах). 13 октября 1968 г. , не дожив один месяц до 56 лет, Николай Александрович умер. В 1976г. школу закрыли, якобы за неперспективностью. На самом деле просто не нашли денег на ремонт, а настоящих энтузиастов, которые могли чего-то добиться, уже не было. До сих пор старожилы помнят Покровско-Рубцовскую школу и тот слаженный коллектив квалифицированнейших и интеллигентных педагогов, которые по многу лет преподавали в этой школе.

Такими были жизнь и судьба учителей Александра Павловича и Николая Александровича Гиляровых. Их любовь к избранному пути, преданность делу просвещения народа, добросовестность и трудолюбие – качества, свойственные многим сеятелям знаний, помогли Покровско-Рубцовской школе устоять и развиваться. Вот какая история стоит за несколькими строчками краеведческого сборника.

В заключение хочу искренне поблагодарить Елену Николаевну Гилярову, Ирину Анатольевну Старжинскую, Наталью Владимировну Седун, которые помогли мне в создании этой работы.