«Гарми» (М. К. Морозова)– звезда Серебряного века

Есть в русском языке такие великие слова, которые будят в человек, его душе и сознании неясные стихи и чувства, полные тайн и святости, близкие к религиозным. Когда говорят «женская судьба», особенно имея в виду русскую женщину, к памяти и сердцу невольно поступает предчувствие тревоги, а слово «счастье» незаметно уходит в тень.

Мои слова представляются своеобразным мостом благодарности, свидетельствуя о неразрывной истории, сотканной из множества судеб российских женщин, ибо история связывает всех и вся.

Все это можно сказать о Маргарите Кирилловне Морозовой – звезде Серебряного века.

Умная, интеллектуальная, красивая, с доброй душой, меценат многих великих людей, нуждающихся в помощи. Одна из «жемчужин» нашего края, благодаря которой мир узнал о Скрябине, Метнере, Андрее Белом и других, о которых пойдет речь в нашей работе

Нам есть чем гордиться, чему учиться, нам есть что оберегать и сохранять.

Династия Морозовых

В марте 1903 года в одном из богатых особняков в окрестностях Арбата умирал известный московский предприниматель, миллионер Михаил Абрамович Морозов. Хроническая болезнь почек, осложненная его образом жизни, несдержанность в еде, а особенно в питье, привели к тяжелейшему воспалению. Михаилу было всего 33 года, врачи не давали никакой надежды его близким.

Жена Михаила, Маргарита, была беременна в то время четвертым ребенком. Для его спасения делалась все, из Берлина был выписан знаменитый специалист, профессор Лейдон, лечивший в свое время Александра третьего. Но медицина оказалась бессильна.

Михаил скончался на руках у жены.

И лишь когда боль отпустила ее сердце, она поняла, что ее настоящая жизнь только теперь и начинается.

Основателем династии Морозовых был Савва Васильевич Морозов, занявшийся предпринимательством после Наполеоновского нашествия, когда многие фабрики были разрушены, их владельцы разорены, и для энергичного человека открылось необъятное поле деятельности. К началу 20 века клан Морозовых, насчитывающий уже 5 поколений, состоял из нескольких десятков человек.

Жених Маргариты Мамонтовой, М. Морозов был правнуком Саввы-первого и относился к роду Морозовых-Тверских (эта ветвь купеческого рода владела текстильными фабриками в Твери). Миллионеры и крупные фабриканты, они пользовались в обществе положением, но репутацию имели неоднозначную.

Изначально купеческий клан Морозовых принадлежал к числу приверженцев старой веры. Сыновья и некоторые внуки Саввы Морозова-первого твердо придерживались старообрядческих традиций, не скрывали своих религиозных убеждений и вели присущий староверческим семьям образ жизни. Современники вспоминают, что мужчины из рода носили окладистые черные бороды, не курили, не поощряли азартные игры и увлечения всякими модами и пагубными излишествами.

Родители М. А. Морозова – Абрам Абрамович Морозов и Варвара Алексеевна ( урожденная Хлудова), - вели жизнь вполне светскую, однако были людьми весьма своеобразными.

Абрам Абрамович и вправду плохо владел собой из-за душевной болезни и скончался в сумасшедшем доме от тяжелого психического расстройства. У Варвары Хлудовой была тяжелая наследственность, у них в роду встречалось множество неуравновешенных личностей, а ее родной брат, Михаил Хлудов, тоже окончил свои дни в психушке. Она и сама отличалась необузданным «хлудовским» нравом.

После смерти мужа Варвара Алексеевна сошлась с профессором университета В. М. Соболевским, она не состояла с ним в браке и двое их детей Глеб и Наталья, были записаны на фамилию Морозовых.

Она была известной московской благотворительницей, но тратя деньги, не руководствовалась весьма субъективными соображениями.

Однажды к ней пришли Владимир Немирович-Данченко и Станиславский, попросить денег на создание Художественного театра. Она отказала им с холодной улыбкой. Но они нашли другого жертвователя – Савву Тимофеевича Морозова, владельца Никольской мануфактуры, двоюродного дядю Михаила Морозова.

Кланом Морозовых было сделано для людей неизмеримо много – они построили университетские клиники на Девичьем поле, институт для лечения раковых опухолей, представлявший по словам Рябушинского , «целый город», психиатрические клиники, Морозовскую детскую больницу, городской родильный дом, Некрасовскую библиотеку, основали несколько газет Да всего и не перечислишь.

Михаил Абрамович до своего совершеннолетия вел образ жизни бедного студента. Он с трудом дождался 21 года, даты, давшей ему наконец распоряжаться отцовским капиталом и собственной жизнью.

Первое, что он сделал (отчасти назло матери) – предложил руку и сердце бесприданнице Маргарите Мамонтовой. Да, это был мезальянс Но Варвара Алексеевна лишь махнула рукой, она была занята своей личной жизнью. В конце концов, в роду Морозовых случались и более странные браки. Например, тот же Савва Тимофеевич «женился на работнице с собственной Никольской мануфактуры, простой фабричной девке. И ничего живут».

Династия Мамонтовых

По рождению Маргарита Мамонтова принадлежала к известнейшему купеческому клану Мамонтовых, стоявшими в иерархии российских предпринимателей на равной ноге с Морозовыми, но вот отец ее , Кирилл Мамонтов, оказался той «паршивой овцой в родном стаде», что всех позорит. Он обожал рискованные авантюры, чреватые потерями капиталов, да и азартными играми баловался. Он получил большое наследство, и вскоре бежал от разъяренных кредиторов во Францию. Там он надеялся поправить свое финансовое положение в игровых домах, но быстро спустил свои последние гроши и застрелился в Марселе, оставив на произвол судьбы вдову с двумя детьми, дочками погодками – Маргаритой и Еленой.

Молодая вдова Маргарита Оттовна Мамонтова оказалась в весьма сложном положении. Просить помощи у богатых родственников она не хотела, она решила справиться с бедой сама. Но все что она умела – это немного шить, а портных вокруг было полно. Заняв немного денег, она едет в Париж, учиться шитью у французских модисток, разгадывает их секреты. И вернувшись, открывает свою швейную мастерскую для состоятельных дам, вскоре ставшую одним из самых модных мест в Москве.

Жизнь налаживалась. У них была уютная квартирка на Тверском бульваре. Множество цветов, акварели с видами Парижа и Рима на стенах, хороший рояль – девочки должны были учиться музыке.

Девочек очень рано начали учить. Марго рано научилась читать, владела несколькими языками и брала уроки игры на фортепиано.

Со стороны казалось все прекрасно, Но Маргарита так не считала. Дело в том, что ее мать имела отношения с московским обер-полицмейстером, а затем генерал-губернатором А. А. Козловым. И постоянные слухи окружали Маргариту.

Юная Марго очень любила мать, но ее любовь оказалась смешанна с жалостью и отчасти с презрением. У девочки был свой, тщательно охраняемый, закрытый ото всех мир, полный смутных фантастических мечтаний, и ей казалось, что мать, погрязшая в приземленных, бытовых делах и в своем пошлом романчике, породившем, столько сплетен, никогда не поймет этого мира. А стало быть, никогда не поймет и по-настоящему не полюбит и саму ее

А мечты матери, были простыми – чтобы дочери, бедные бесприданницы, смогли найти хороших женихов, устроили свои судьбы, и не бились в тисках жестокой жизни так, как их мать

Свадьба Маргариты и Михаила Абрамовича

Маргарита училась в гимназии, ее возили на балы и вечера в дома богатого московского купечества. Юная Маргарита всегда блистала в толпе своих сверстниц. Она не имела роскошных украшений, платье было из мастерской матери, да и приглашение присылали бедной бесприданнице в виде благодеяния. И все же лучшие кавалеры на перебой приглашали ее на танец.

Не оттанцевав и своего первого бального сезона, она получила блестящее предложение – ее руку и сердце просил Михаил Абрамович Морозов.

Свадьбу праздновали с купеческим размахом. Венчались молодые у Большого Вознесения на Никитинской. В церкви собралась вся Москва, более пестрое по составу общество трудно было вообразить.

Потом они уехали в свадебное путешествие.

Семейная жизнь

Вернувшись в Москву, Михаил преподнес жене еще один подарок – особняк-дворец на Смоленском бульваре. Там был зимний сад, фонтаны, египетский, китайский, помпейский и мавританский залы

Михаил полагал себя более опытным, чем супруга, которую он считал наивной глупенькой девочкой, в связи, с чем взял распоряжение всеми делами, в том числе и домашними на себя.

Это угнетало юную Марго, которая хотела «свить гнездышко» для своей семьи, полагаясь на свой вкус, как это делали жены других купцов.

Однако никто не поинтересовался ее мнением. Наоборот Михаил сразу оградил ее от этих дел, может из лучших побуждений, а может быть, просто не доверяя

Маргарите не нравился дом, ей хотелось все переделать, но у нее самой не было денег, а просить у мужа она не могла, постеснялась сказать, что дорогой особняк не пришелся ей по вкусу. Да и не было на это времени, - она вернулась из свадебного путешествия беременная.

А многие из богемных гостей, бывавших в их особняке на Смоленском бульваре, полагали, что молодую хозяйку-миллионершу Бог обделил вкусом. Впрочем, сплетни и домыслы, самого разного характера всегда окружали Маргариту Кирилловну. Осколки этих сплетен докатились и до наших дней, позволяя и через сто лет приписывать этой женщине несвойственные ей черты.

Маргарита занялась самообразованием, и самостоятельно прошла курс по всеобщей истории и русской литературе. Михаил поощрял это, как-никак это все же лучше, чем заниматься сплетнями. По крайней мере, жена не поставит себя в неловкое положение при образованных гостях, ляпнув что-нибудь несусветное.

Друзья Морозовых

А гости в доме были известные. Каждое воскресение, к двум часам дня у Морозовых «к позднему завтраку» собирались друзья – Серов, Перов, Коровин, Васнецовы, Переплетчиков, Виноградов, Остроухов

Художники не имели привычки отказывать в дружбе меценатам. Морозов делал дорогостоящие заказы, ссужал при нужде деньгами, жертвовал на организацию выставок и многое другое.

Дядя жены, Савва Мамонтов, бывший в те годы еще на гребне жизненного успеха, знавал многих художников по-свойски, запросто и так же запросто приводил их в дом к молодым родственникам. Например, он не только ввел Михаила Врубеля в этот круг, но и посодействовал тому, чтобы вечно нуждающийся в деньгах художник, получил у Морозовых заказ на оформление особняка.

М. Морозов не отказал Врубелю в дружеском расположении. Впрочем, о собственной выгоде он тоже не забывал. Чуткая ко всему новому в искусстве, Маргарита очень любила произведения Врубеля. И муж, чтобы сделать ей приятное, выкупил у кого-то две работы художника – «Царевна-Лебедь» и панно «Фауст и Маргарита», не скрывая, впрочем, что достались они ему за «необыкновенно низкую цену».

Вот так. Считать художника своим другом, но при случае за «необыкновенно низкую цену» прикупить для своей коллекции его лучшие работы, зная, что Врубель сильно нуждается

Впрочем, Морозов был страстным коллекционером, а перед сильной страстью доводы рассудка отступают. Его художественное собрание составляло свыше ста картин, шестидесяти ценных икон и около десяти скульптур. Хорошо знакомый с Михаилом Абрамовичем, Сергей Дягилев вспоминал, что при подборе коллекции Морозов руководствовался «большой любовью и тонким чутьем». Он и вправду отбирал для своего собрания только настоящие шедевры, пусть и за «необыкновенно дешевую цену».

Поначалу Михаил Морозов увлекался творчеством русских мастеров, собирая полотна Боровиковского, Сурикова, Левитана, Перова, и конечно же своих друзей – Серова, Врубеля, Васнецовых, Коровина Потом у него появилась новая страсть, современные французские художники – Дега, Ренуар, Мане, Гоген и многие другие мастера, имена которых ныне произносятся с душевным трепетом.

В те годы далеко не все в России понимали и ценили импрессионистов, многим казалось, что коллекционирование таких работ – пустая блажь и выкидывание денег на ветер. ( Надо признать, что во Франции так же думали, иначе никто не позволил бы вывозить за границу бесценные полотна, национальное достояние!) Знатоков современного французского искусства в Москве были единицы, и все преимущественно из богатых купцов, а коллекцию подобных произведений, равную по художественному значению собранию Михаила Морозова, собрал лишь его родной брат Иван, «заразившийся» семейной страстью, да и Сергей Щукин.

У Михаила и Маргариты родился сын Георгий. Они частенько поручали малыша няне и не отказывали себе в радостях жизни. Маргарита долгие годы мучилась виной перед старшим сыном за то, что уделяла ему не так много времени, «не отдала частичку души».

Супруги принимали у себя множество гостей, сами выезжали, не пропускали театральных премьер, вернисажей, концертов, много путешествовали и ежегодно Морозовы отправлялись в Париж, где ради удобства Михаил обзавелся собственной роскошной квартирой и прислугой – в заграничных отелях он чувствовал себя некомфортно.

В каждой поездке пополнялась коллекция работ французских мастеров. В Париже Морозов (и как обычно не без выгоды!) прикупал то Ренуара, то Гогена и оправлял к себе в Москву, на Смоленский бульвар (а гости потом, любуясь на новое полотно, будут растерянно пожимать плечами – «чудит наш миллионщик, чудит, стоило ли такую грубую мазню через всю Европу тащить?»).

Поездки в Париж вскоре стали обыденностью – там был второй дом, и это не отвечало представлениям об экзотических путешествиях. Везде встречались соотечественники. Михаил и Маргарита поехали в Египет.

Михаил написал книгу очерков своих путешествий. Маргарита все больше увлекалась музыкой. Муж свозил ее в Германию, в Байрейт, в Вагнеровский театр, так как ей очень нравилось творчество Вагнера. Билеты были очень дорогие, а еще проживание, рестораны и т. д. Но М. Морозов не жалел никаких денег на свою семью.

«Сколько моя любовь к Вагнеру во мне пробудила, - напишет впоследствии Маргарита в одном из личных писем,- какой подъем сил для борьбы с жизнью мне дала, какой красотой ее осветила. Это первый восторг, который я пережила в жизни. Это был толчок к освобождению».

После Байрейта, она поняла, что хочет другой жизни, более светлой, чистой. Она понимала, что, живя с мужем, она одна, и идут они разными путями.

В 1894 году умер Александр третий. И к власти пришел Николай второй. Пройдет всего десяток лет, и россияне окажутся совсем в иной стране.

Перемены никак не повлияли на М. Морозова. Он был несколько лет почетным мировым судьей, общественным деятелем. Однако эти не слишком высокие посты не могли удовлетворять его честолюбивую натуру. Вскоре он остыл к этим подобным занятиям и предался искусству театра и живописи, как дилетант, меценат и т. д. Деньги принимали, но по-настоящему своим, в кругу московской художественной интеллигенции он не стал.

А вот Маргарита Кирилловна для художников стала своей. Ей верили, в разговоре с ней было легко раскрыть душу, а это особенно ценилось в мире, полном интриг и зависти.

Порой она вдохновляла художников на создание полотен (как показало время истинных шедевров).

Панно Врубеля «Венеция»

Например, на панно Врубеля «Венеция» московская публика узнала Маргариту Морозову в образе венецианской дамы. И это было не случайно.

В те годы в обществе на благотворительных вечерах и милых домашних вечеринках чрезвычайной популярностью пользовались №живые картины» - своего рода самодеятельные представления, участники которых гримировались, наряжались в костюмы и застывали на сцене в статических позах, воплощая некий сюжет – мифологический, библейский, исторический, фольклорный

Однажды на благотворительном вечере в Литературно-художественном кружке Маргарита Морозова изображала в подобной живой картине «Карнавал в Венеции» венецианку в гондоле. Живая картина имела большой успех и позже была повторена на вечерах в Малом театре и в Дворянском собрании.

На фоне декораций, написанных Коровиным, Маргарита вновь и вновь представала в образе венецианской дамы.

Эти любительские спектакли произвели столь сильное впечатления на Врубеля, что он, работая над своим панно «Венеция», придал облику женщины, выходящей из гондолы, черты Маргариты Кирилловны, да и сама композиция его работы напоминала «живую картину».

Михаилу Абрамовичу отчасти это польстило. Но, с другой стороны, вокруг молодой, обаятельной, элегантной дамы роем вились разнообразные поклонники, что раздражало ее мужа.

«Рай» рушится

Характер Михаила портился на глазах. Он постоянно ругался, не брезговал рукоприкладством. Даже рождение в 1895 году второго ребенка, дочери Елены, мало что изменило.

К лету 1897 года обстановка в доме Морозовых настолько накалилась, что беременная третьим ребенком Маргарита сбежала из своего богатого особняка в дом матери.

Для Маргариты Оттовны это был сильный удар. Она так радовалась, что устроила жизни двух дочек. А теперь пришлось принять под свой кров сбежавшую от мужа Маргариту, так как риск потерять ребенка был все больше и больше, из-за постоянных сор. Она дала дочери приют и окружила теплом свою Гармосю (так Маргарита называла себя в раннем детстве, будучи не в силах выговорить непослушным язычком сложное имя Маргоша; так и продолжали ее называть самые близкие люди).

Шли сплетни и пересуды. Но Маргарите было не до этого, ее мать тяжело заболела, нервное потрясение подорвало ее организм. Врачи не оставили близким надежд – болезнь не излечима.

Это известие ошеломило дочь. Теперь она не вспоминала о своих детских обидах, о требованиях, по которым она некогда осмелилась судить самого близкого человека, мать умерла, и это подвергло Маргариту в отчаянье, что новое испытание оказалось ей не по силам. Начались преждевременные роды, казалось и роженица и дитя обречены

М. Морозова обуяло раскаяние. Он пригласил к жене лучшего женского врача в Москве, Владимира Федоровича Снегирева. Он чудом спас Маргариту и новорожденного. На свет появился еще один сын, Мика, названный в честь отца Михаила, который заставил супругов помириться.

Маргарита полностью погрузилась в материнство, что не понравилось Михаилу. Их ссора до рождения Микки, только углублялась. Они все меньше и меньше проводили время друг с другом.

М. А. Морозов не обрел себе славы, кроме славы сумасбродного богача и карикатурного Джельтенмена, он не снискал. Он стал много пить и проводить время в пивнушках. Проигрывал деньги, играл в карты. Маргарита Кирилловна занялась делами мужа, чтобы не разориться.

Туманная «Сказка»

В феврале 1901 года она была на концерте Бетховена, наслаждаясь музыкой, Маргарита вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд – юноша сидевший неподалеку, был не в силах оторвать от нее глаз. Это был студент физико-математического факультета Московского университета Борис Бугаев, которому суждено было прославиться как поэту Андрею Белому.

Интеллигентный двадцатилетний мальчик из аббатской профессорской семьи, восторженный, романтический, любящий мистические тайны и символы, был покорен прекрасным одухотворенным лицом незнакомой дамы.

Его, по собственным словам, закрутил «мгновенный вихрь переживаний», приведший к «первой, глубокой, мистической единственной своего рода любви к М. К. М. ».

Как и его петербургский друг, и соперник по поэтическому цеху Александр Блок, Белый создавал для себя некий культ Прекрасной Дамы, культ, одухотворенный любовью к реальной женщине.

Вскоре Маргарита получила необычное письмо, подписанное «Ваш рыцарь»:

« Многоуважаемая Маргарита Кирилловна! Человеку, уже давно заснувшему для жизни живой, извинительна некоторая доля смелости. Для кого мир становится иллюзией, тот имеет большие права. <> Я осмелился Вам написать только тогда, когда все жгучее и горькое стало ослепительно ясным. Если Вы спросите про себя, люблю ли я вас, - я отвечу: «безумно».<> Вот безумие, прошедшее все ступени здравости, лепет младенца, умилившегося до Царства Небесного. Не забудьте, что мои слова – только молитва, которую я твержу изо дня в день, только коленопреклонение»

Письмо, присланное неизвестно кем, заинтриговало Маргариту своей оригинальностью, и она решила сохранить его в тайном ящике своего секретера.

Вскоре пришло еще одно письмо, написанное тем же почерком и с той же подписью. На этот раз неведомый рыцарь предварил собственное послание эпиграфом из В. Соловьева, творчеством которого Маргарита была в то время увлечена:

Вечная Женственность ныне,

В теле нетленном, на землю идет.

В свете немеркнущем новой богини

Небо слилось с пучиною вод.

Письма приходили в течение трех лет. Маргарита не делала попыток узнать кто это, но письма берегла. Они окрашивали ее сердце романтическим светом, да и могли ли такие строки оставить женское сердце холодным:

<> «Там» Вы являетесь глубоким, глубоким символом, чем-то вроде золотого закатного облака. «Там» Вы туманная Сказка, а не действительность

Загадочным рыцарем был Боря Бугаев. Восторженные письма привели его серьезным литературным опытам.

Маргарите Кирилловне была посвящена первая книга Андрея Белого, вышедшая в 1902 году,- «Вторая драматическая симфония». Книга странная, прихотливая, изломанная, полная тайн и мистического очарования

Студент Бугаев, по его собственным словам, спрятался за псевдонимом Белый, но обмануть никого не смог. А ведь речь шла о чести Дамы – Белый постоянно подчеркивал, что работа над книгой была окрашена сильной любовью, и эта любовь, эта радость – важная составляющая сюжета, ее не скрыть. Маргарита Морозова названа во «Второй симфонии» именем Сказка.

«Книга в кругу знакомых имела успех скандала»,- напишет позже А. Белый в своих воспоминаниях «Начало века». Маргариту Кирилловну в образе Сказки не только узнали, выдуманное Белым поэтическое имя «прилепилось» к ней надолго.

« Были у Морозовых, у Сказки», - подобные фразы можно встретить во множестве на страницах мемуаров москвичей той поры

Как ни странно, Маргарите Кирилловне об этих слухах никто не сообщил, и книга А. Белого, о которой она что-то слышала, попала ей в руки далеко не сразу, только весной 1903 года. Случайно в книжной лавке увидев «Вторую симфонию», она купила модную новинку. Стоило только открыть этот томик, как все стало очевидным – письма ей писал А. Белый. Что ж, Маргариту не обидел столь романтический поворот событий, напротив, она говорила, что «Симфония» Белого, «несмотря на некоторые странности, пленила ее какой-то весенней свежестью»

В 1903 году возник поэтический кружок «аргонавтов». Юные поэты собирались в квартире Андрея Белого на Арбате.

Среди друзей Белого был один человек, к которому начинающий поэт относился восторженно-почтительно и мнение которого ставил очень высоко. Это был Эмилий Метнер.

Сейчас имя Эмилия Метнера не столь широко известно в России, как имя его брата, композитора Николая Метнера. Наверное, это неудивительно – во время бурных, переломных событий 20 века этнический немец Эмилий Метнер оказался в Западной Европе и увлекся идеями нацизма в период становления этой дикой идеологии. Что подтолкнуло образованного, тонко чувствующего, интеллигентного человека к подобным идеям, пусть даже и на короткое время, - остается загадкой.

В России, где по понятным причинам все, что хоть как-то ассоциировалось с немецким фашизмом, вызывало после 1941 года страстное отторжение, его имя утратило всякую популярность. И лишь теперь, в 21 веке, идеи Эмилия Метнера как символиста, музыкального критика, философа и историка культуры стали вспоминаться на родине.

Николай Метнер был известнейшим музыкантом, конкурировавшим с Рахманиновым. (Скрябина Метнеры ставили не очень высоко и конкурентом Николая не считали. ) А Эмилий – славянофил, музыковед, основатель и владелец знаменитого символистского издательства «Мусагет», популяризатор трудов Канта и поэзии Белого и Блока – стоял у истоков символизма.

В первые годы 20 века, когда юный Бугаев, только-только превращающийся в поэта Белого, с восторгом внимал своему многознающему наставнику Метнеру и жадно ловил каждое его слово.

И как же важно было для Бори Бугаева, что старший друг сумел правильно оценить «Вторую симфонию» -

«его критика лишь подчеркнула: «Симфония» - вовсе не в «мистике»а в символе радости, в «Сказке»».

А Метнера заинтересовала не только «Симфония», но и сама Сказка – Маргарита Кирилловна, с которой он стал искать знакомства.

Одиночество

В это время произошла ссора между М. Морозовым и В. Серовым. Однако Михаил Абрамович оценивая талант Серова – портретиста, заказал ему портреты членов собственного семейства.

Первый портрет Серов завершил в 1901 году. Изображен на нем маленький Мика. Он стал шедевром мира детского портрета.

У художника, по понятным причинам было сложное отношение к Михаилу Абрамовичу и, сделав его портрет, он вольно или невольно, отомстил меценату за все, сделав карикатуру, над которой смеялась вся Москва. Морозов был в ярости, и лишь благодаря Маргарите, которая знала ранимую душу Серова, со слезами умоляла мужа не затевать скандал, и ей это удалось.

Портреты Серова срывают маски, и было замечено, что некоторые портреты, особенно глубоко раскрывавшие душу моделей, словно бы обладали некой злой, мистической силой. Люди, изображаемые на этих портретах, вскоре умирали. Так было с Мусоргским, с великим князем Сергеем Александровичем, со Столыпиным, со многими другими.

Когда за неделю Морозов слег, Серов, не желавший, чтобы Михаил Абрамович ушел из жизни, сохраняя обиды и ревнивые подозрения, явился к нему примириться. Маргарита вспоминала, что последним гостем в доме умирающего был Серов.

Наследство после смерти Морозова осталось Маргарите, но она отказалась от него, и оно перешло к детям, а мать при них осталась в качестве опекунши-распорядительницы. Пусть все переходит к детям, ей ничего не надо.

После она с детьми уезжает в Швейцарию, чтобы, не спеша все обдумать и не думать об умершем муже, но и там какие-то ниточки, привязывали ее к покойному.

Уже взрослой дамой с четырьмя детьми и массой нерешенных проблем решила заняться тем, о чем всегда мечтала, - своим образованием. Всерьез без всяких скидок и чужих насмешек, она начинает изучать философию.

«Философия всегда была моей спасительницей и убежищем в трудные минуты»,- напишет Маргарита Кирилловна, спустя несколько лет в письме своему близкому другу, князю Трубецкому.

Каждую свободную минуту она себя чем-то занимает – читает книги, играет на рояле.

Знакомство со Скрябиным

Уроки музыки ей в Швейцарии дает Александр Скрябин, не богатый и неизвестный в то время музыкант. Он вдохновлял Маргариту, и она сама искала с ним дружбы. Ее восхищала его муза, которую она сумела увидеть и одна из первых оценить.

Она предложила ему материальную помощь, и он уехал за границу, чтобы свободно заняться творчеством. С 1903г. вплоть до 1908 года она обеспечивает его пенсией – 2400 рублей в год.

У Скрябина четверо детей и жена, но он не очень желает чтобы они приехали к нему, так как любил другую женщину Татьяну Шлецер и ждал ее, а семья только помеха. Но его жена Вера Ивановна приезжает вслед за мужем с детьми. Она была очень дружна с Маргаритой Кирилловной, которая тоже приехала навестить Скрябина. Она все знала, и поддерживала Веру Ивановну. Вскоре Скрябин ушел из семьи и потребовал у жены развода. Скрябин попросил у Маргариты Кирилловны 10 тысяч рублей для организации концерта в Париже. Но Маргарита вопреки своим правилам не поспешила безоговорочно откликнуться на обращение Скрябина, то ли она все-таки сердилась из-за Веры Ивановны, то ли у нее и вправду не было под рукой требуемой суммы – она с детьми засобиралась обратно в Россию, что потребовало расходов. И Скрябин получил лишь три тысячи рублей.

Дружба Скрябина и Морозовой продлится еще несколько лет и оборвется самым неприятным для Маргариты Кирилловны образом. Скрябин подписал договор с известным дирижером С. А. Кусевицким, принес композитору неплохие деньги. И помощь миллионерши ему уже была не нужна.

И, тем не менее, прежняя дружба между ними так и не была восстановлена вплоть до самой смерти композитора в 1915 году.

Из Швейцарии Маргарита Кирилловна вернулась в Москву в 1905 году, в переломный момент, когда Россию раздирали политические страсти.

Салон Маргариты Кирилловны – центр притяжения интеллигентов России

В особняке Маргариты на Смоленском бульваре собирались представители различных революционных течений, устраивались лекции, диспуты, собрания.

Однажды, когда готовились к очередной публичной лекции, кто-то из знакомых подошел к ней и сказал, что здесь находится А. Белый и просит представить его вам. Маргарита согласилась. Так они подружились и стали общаться.

После, в ее доме появились друзья Белого – братья Метнеры, Сергей Соловьев, Эллис, Бальмонт. Николай Метнер, молодой, но многообещающий музыкант и композитор, начал заниматься с Маргаритой, сменив на этом посту Скрябина.

Позже Маргарита Кирилловна познакомилась с матерью Андрея Белого, но знакомство оказалось не из приятных. Мать Андрея никогда не понимала и не хотела понимать своего сына, не видела его таланта, и считала, что все, чем он занимается полная ерунда. Она была немного чудной, Маргарита Кирилловна поняла это по детским фотографиям Андрея, висевшим на стене, где он был в платьях и с бантами. И она заменила ему мать. Они хорошо общались, беседовали на разные задушевные темы.

В особняке Маргариты Кирилловны собирались люди разных течений, она жертвовала им тысячи рублей. Однажды в ее особняке появился П. Н. Милюков, который воспользовался лишний раз прорекламировать свою партию, часами просиживая у Маргариты Кирилловны, и влюбился в прекрасную хозяйку. Павел Николаевич вообще был дамским угодником и обращал внимание на красивых женщин, но тут все оказалось гораздо серьезнее.

Он разошелся со своей женой, из-за разных политических взглядов. И в Маргарите он нашел умную женщину, интересную собеседницу, не чуждую политике. Но если любимец дам, Милюков и был готов признать Маргариту своей половиной, то с ее стороны подобного желания обнаружено не было. Маргарита Кирилловна деликатно расставляет все по своим местам, и дает понять Милюкову, что кроме хорошего знакомства ничего быть не может.

Отношения Маргариты и Андрея Белого были просто дружескими, они к тому времени приняли почти родственные формы, без всяких условностей и «политеса». И это задело ревнивое чувство Милюкова.

Как можно проявлять интерес к кому-то другому, когда рядом он сам?

Но Милюков проглядел того, кому суждено было стать его настоящим соперником, для кого сердце Маргариты распахнется раз и навсегда, кому суждено будет стать главной и истинной любовью в ее жизни

Любовь всей жизни

Это был князь Евгений Трубецкой, то же профессор, то же политик, но человек совсем иного склада.

Он был аристократ, представитель одного из самых знатных семейств России. Семья князя была религиозной и очень музыкальной. Его отец, князь Николай Трубецкой, в свое время возглавлял то самое московское отделение Русского музыкального общества, одним из директоров которого полвека спустя, стала госпожа Морозова. Евгений Трубецкой с детских лет и на всю жизнь сохранил светлое христианское восприятие мира и любовь к музыке, кроме того, он всерьез занимался философией, что чрезвычайно расположило к нему сердце Маргариты Кирилловны, для которой философия всегда была любимейшим увлечением. Но главное, что привлекало ее, - талант особого эстетического отношения князя к жизни, к искусству, к природе

Старший брат Евгения Николаевича, Сергей Николаевич Трубецкой, также профессор университета, жил на Арбате, в Староконюшенном переулке, и братья естественно, будучи приняты по-соседски в домах арбатских интеллигентов, не могли не оказаться рано или поздно в доме Маргариты Морозовой.

По линиям судьбы все совпало – возвращение князя в родной город и возвращение Маргариты из Швейцарии. И, наконец, трагическая, скоропостижная смерть брата, Сергея Николаевича, заставившего Евгения искать участия в чьей-то родственной душе

Князь Трубецкой начинает издавать журнал «Московский еженедельник», он становится главным редактором, а Маргарита вошла в число пайщиков, искренне поддерживая его убеждения. После Маргарита Кирилловна взяла на себя львиную долю всех расходов журнала. Она вела с Трубецким активную переписку. Симпатия, с которой отнеслись друг к другу редактор и финансовая пайщица «Московского еженедельника», росла с каждой встречей и превращалась в большое взаимное увлечение. Без сомнения, этот был тот вымечтанный Маргаритой возлюбленный – тонкий, умный, разделяющий ее взгляды и убеждения. Свои отношения они называли дружбой, но оба понимали, что за этим скрывается нечто большое

«Московский еженедельник» распался, и в 1910 году

У Трубецкого была семья, и он, православный христианин, не мог оставить ее. С годами чувства к жене Вере Александровне остыли, но он всегда испытывал по отношению к ней почтительную преданность.

Пришлось смириться. Но их неудержимо тянуло друг к другу, не смотря на их борьбу.

В 1906 году они основывают Религиозно - философское общество имени Владимира Соловьева ( и Маргарита и Трубецкой были его последователями), общество, объединившее в своем составе блестящих русских мыслителей – Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского

Заседания Религиозно-философского общества проходили в доме Маргариты Кирилловны, принявшей на себя все материальные расходы новой организации. На этих встречах бывала вся философская и литературная Москва. Журналист, литератор и философ Федор Степун в своих воспоминаниях «Бывшее и несбывшееся», написал в эмиграции, оставил яркую зарисовку этих интеллектуальных собраний в Морозовском доме и наиболее ярких персон из числа руководства общества. Тут и вечный председательствующий

«по-гимназически остриженный бобриком, пунцоволицый, одутловатый Григорий Алексеевич Рачинский, милый, талантливый барин-говорун, широко, но по-дилетантски начитанный «знаток» богословских и философских вопросов», и «незаметный на первый взгляд Сергей Николаевич Булгаков, похожий, пока не засветилась в глазах мысль и не прорезалась глубокая складка на лбу, на земского врача или сельского учителя», и Николай Александрович Бердяев, который « не только красив, но и на редкость декоративен. Минутами, когда его успокоенное лицо отходит в даль духовного созерцания, он невольно напоминаетпортреты Тициана»

Степун поражался такту госпожи Морозовой, ее умению сблизить и примирить очень разных по духу людей, «личных и идейных врагов».

Степун являлся еще одним рыцарем из платонически преданной ей когорты.

В 1922 году он был выслан из советской России и обосновался в Берлине, где стал профессором университета.

Шло время, а страданиям Маргариты не было конца. Их переписка с князем, то порывы любви, то порывы отчаянья, то расставанья, то жаркие встречи. И так всю жизнь метался Трубецкой среди двух женщин. Но жена Трубецкого Вера Александровна вскоре все узнает, и они с семьей уедут на некоторое время за границу

Усадьба «Турлики».

В 1909 году, Маргарита Морозова купила у Виктора Обнинского - хутор Турлики ( ныне «Морозовская дача» в г. Обнинске). Жизнь пришла к некоторой гармонии – построен новый дом, дети подрастают, все дела, важные для ее души, движутся И ее любовь к Трубецкому, наполняет жизнь ярким внутреннем светом.

В 1911 году она выделяет участок земли из лесных пустошей и решает построить на собственные деньги лесную школу для трудных подростков. Для колонии строиться прекрасно оборудованное здание, с налаженным хозяйством. В качестве директора школы был приглашен педагог - новатор, занимающийся воспитанием трудных детей – Станислав Теофилович Шацкий.

Военные годы.

И вдруг начинается война. 15 июля 1914 года Австро-Венгерская империя объявляет войну маленький Сербии. Россия, издавна считающаяся покровительницей всех славян, начинает бряцать оружием и 17 июля приступает к мобилизации.

В ответ Германия, политическая союзница Австро – Венгрии, 19 июля объявляет войну России.

С каждым днем в России становиться все хуже и хуже. Старший сын Маргариты – Юра поступил в военно-морское училище, но его психическое состояние все ухудшалось. Дочь Елена вышла замуж и уехала в свадебное путешествие во Францию ( но ей не суждено было вернуться, в связи с революцией. Одна единственная радость – Мика и Маруся, которым она отдала частичку своей души.

Сыновья Трубецкого окажутся на фронте, сам он не призывался по возрасту. Он оставался в Москве и даже в такое тяжелое время они находят время встречаться, что было большим счастьем для Маргариты.

Чуть позже Трубецкому пришлось бежать за границу, откуда он потом не вернулся, он подорвал здоровье и его организм не справился с болезнью – тифом. О его смерти не знали ни жена, ни Маргарита, они думали, что он не мог ответить в меру своих обстоятельств.

Зарождение города Обнинска

В 1914 году Маргарита Кирилловна устроила тыловой госпиталь с опытным персоналом, где принимала раненых с фронта и сама помогала ухаживать за ними. Она помогала крестьянам, раздавала одежду, крупу, обувь детям. Создала «Крестьянский народный дом», где проводились выставки и чтения.

В 1937 году сюда привозят детей-сирот из Испании. Долорес Ибаррури навещала здесь своего племянника Давида. Многие из них помнят наш город и навещали его не раз.

В самом начале здесь была расположенна школа «Бодрая жизнь» основанная С. Т. Шацким, друг Маргариты Кирилловны.

В 1942году в капитальном каменном доме советские войска устраивают штаб под командованием Г. К. Жукова. Именно сложная, загадочная архитектура этого здания привлекают сюда командующего Западным фронтом.

Через год после войны здесь жили первые ученые, приехавшие строить атомную станцию. Был этот дом для работников ФЭИ профилакторием и филиалом ДК ФЭИ. Сейчас этому историческому зданию более 100 лет, которое целиком сохранилось до наших дней. Существует гипотеза, что именно, благодаря существованию этого дома, город появился на этой земле.

Жизнь Маргариты Кирилловны после революции 1917 года.

В 1917 году, сразу же по прибытии Морозовой в Михайловское, к ней пришли «побеседовать» крестьяне из окрестных деревень. Крестьяне прямо изложили барыне свои политические взгляды. Оказалось, что все они убежденно поддерживают эсеров с их лозунгом о полной социализации земель. И хотя отбирать гости землю немедленно не собирались, Морозова явно ощутила, что до этого уже не далеко. К позиции крестьян она относилась с пониманием, сочувствуя их нелегкому положению и не желая видеть врагов в жертвах многовекового гнета самодержавного режима.

В 1917 году ее московский особняк был национализирован. Оставшиеся в доме живописные полотна были конфискованы. Об отъезде из России М. Морозова и не думала, и жила с сестрой Еленой в полуподвальном помещении собственного дома в Москве, там, где ранее помещалась кухня и комнаты для прислуги.

На втором этаже сначала разместили «Отдел по делам музеев и охране памятников», а затем продали особняк вместе с хозяевами посольству Норвегии.

Посол относился к Маргарите Кирилловне с симпатией, она даже посещала приемы в посольстве. Но жизнь менялась лишь к худшему. Сменился посол, и Маргарита Кирилловна переезжает на неблагоустроенную дачу, а затем в комнатку под лифтом. Время было голодное, иногда соседи приносили сестрам черные сухари.

Однако Маргарита Кирилловна не роптала на судьбу и переносила беды с христианским смирением. В своем поношенном платье, но все еще удивительно красивая, сидела она на концертах в консерватории.

Маргарита Кирилловна, узнав о том, что старший сын ее любимого человека погибает в тюрьме, не могла остаться равнодушной. В это голодное время, отрывая от своего скудного рациона – что могла и несла Вере Александровне Трубецкой для сына. Маргарита Кирилловна протягивает руку помощи княгине, которая перед новыми страшными бедами, не смогла не принять ее. Ее друг любимый Е. Н. Трубецкой умер от тифа в г. Новосибирске, откуда должен был покинуть родную Россию.

Маргарита Кирилловна не роптала на судьбу и переносила беды с христианским смирением. В своем поношенном платье, но все еще удивительно красивая, сидела она на концертах в консерваториях.

В свои восемьдесят пять лет Маргарита Кирилловна сохраняла ясный ум, красоту, доброе отношение к людям. Она стала писать мемуары о людях, с которыми ее сталкивала судьба. Только не все воспоминания, которые она хотела опубликовать, удалось завершить. Маргарита Кирилловна умерла 3 октября 1958 года в возрасте 85 лет.

Невольно вспоминаются слова Андрея Белого, написанные в письме своей Зоре: «Я встречу Вас по- новомув небесах, моя неизменная, милая Сказка!». Наша память должна всегда воздавать должное тем людям, которые жили в России, для России. И хочется все написанное заключить словами: «Россия - Женская судьба».