Софья Васильевна Ковалевская: новая эпоха в науке. Часть 1

«Поэма жизни» С. В. Ковалевской.

«написать биографию Ковалевской, значит создать поэму о ней»1

Генрих Ибсен

Для того, чтобы доказать значение научной деятельности Софьи Ковалевской в науке, необходимо рассмотреть не только её занятия наукой и литературой, но и происхождение, воспитание и обучение будущей женщины-математика, а также то, как сложилась жизнь этого человека.

Личность С. В. Ковалевской настолько значительна, многогранна и интересна, что слова, взятые в качестве эпиграфа, говорят сами за себя. Это высказывание принадлежит великому норвежскому писателю Генриху Ибсену. Хотелось бы познакомить вас с замечательной поэмой жизни Софьи Васильевны.

Семья С. В. Ковалевской.

«Софья Васильевна Ковалевская – выдающаяся представительница математической науки XIX века, член-корреспондент Петербургской академии наук, профессор Стокгольмского университета, писательница и передовая общественная деятельница своего времени»2.

Родилась она 3 (15) января 1850 года в Москве. Родителями её были Василий Васильевич и Елизавета Фёдоровна Крюковские, или, как их чаще называли, Круковские. Под такой фамилией и записана Софья Васильевна в метрической книге.

Родители Софьи Ковалевской поженились 17 (29) января 1843 года. Фамилия «Круковский» принадлежала отцу Софьи, а её мать – урождённая Шуберт. Василий Васильевич Круковский был командиром Московского артиллерийского гарнизона и арсенала, участвовал в Русско - Турецкой войне, за что и получил ряд орденов. В его семье считали, что их фамилия – это фамилия венгерского короля Матвея, отважного рыцаря и мецената. По этой причине к своей фамилии «Круковские» эти люди часто добавляли другую – «Корвин», а в целом они были Корвин-Круковские.

«Мать Софьи – Елизавета Фёдоровна – была внучкой петербургского академика, астронома Федора Ивановича Шуберта и дочерью почётного академика, геодезиста Фёдора Фёдоровича Шуберта»1. Их семья являлась выходцами из Германии, и в ней было одиннадцать детей, шестеро из которых – сыновья.

Интересно, что отец Софьи Васильевны был на двадцать лет старше её матери. По воспоминаниям современников известно, что «он относился к жене как к ребёнку, и этот характер отношений сохранился до последних дней их жизни»2. У Круковского была своя жизнь, в которую он долго не посвящал молодую жену, поэтому Елизавета Фёдоровна, будучи молодой девушкой, много вечеров проводила в одиночестве и почти всегда плакала.

Сама Софья Васильевна позже вспоминала, что её мать не обладала ни твёрдым характером, ни властью в доме. Она была доброй, милой женщиной, любившей общество. Об отце она упоминала, что он был образован и умело вёл домашнее хозяйство.

На счастье всех учёных, сохранились личные дневники Елизаветы Фёдоровны за 1843-1851 и 1863-1864 года. В них она описывала почти все события своей жизни.

Из этих дневников стало известно, что «молодую чету Круковских посещали некоторые знаменитые личности того времени. Например, О. И. Санковский (известный публицист, журналист), П. Л. Лавров (математик, потом – революционер-эмигрант), Ф. А. Моллер (художник и друг Н. Н. Гоголя), Н. И. Пирогов (хирург, профессор Медико-хирургической академии)»3. Большинство из них принадлежали к «элите общества».

Из всего из этого можно сделать вывод, что Софья Васильевна родилась в хорошей обеспеченной семье. Она имела знатные корни, а её родители и ближайшие родственники были образованы и всесторонне развиты. Их семью уважали и ценили в обществе, именно поэтому в родном доме Софья с ранних лет будет общаться с представителями элиты общества.

«Гадкий утёнок» в элитной семье. Детство Софьи Васильевны

Хоть Софья и родилась в хорошей семье, её появление не было радостным для семьи. Дело в том, что её родители хотели иметь сына. К тому же у них уже была дочь – шестилетняя Анюта. Спустя пять лет после рождения Сони Елизавета Фёдоровна родит сына Федю, и отец, наконец, утешится.

Но, несмотря на это, «с раннего детства у маленькой Сони сложилось убеждение, что она не любима родителями»4. Её сестра Анна была избалована родителями, как первый ребёнок. В Феде души не чаяли как в единственном сыне, а скромная, застенчивая Софья занимала промежуточное положение.

Тем не менее, она не была скрытной и раздражительной. Наоборот, всё её помнят очень резвой и жизнерадостной девочкой.

С момента своего появления, Софья некоторое время воспитывалась няней, как и другие дети. Но вскоре родители стали замечать, что их ребята воспитаны не так хорошо, как дети из других семей. Так у юной Софьи Васильевны появилась гувернантка мисс Смит и её первый учитель И. И. Малевич.

Гувернантка стремилась воспитать из неё «светскую барышню», а Соня любила сочинять стихи и в двенадцать лет твёрдо решила стать поэтессой. Это её увлечение мисс Смит строго преследовала, а любимый Сонин учитель – Малевич – одобрял и восхищался им.

Тем не менее, «при всех недостатках воспитательной системы этой англичанки, её суровость имела положительное значение для девочки, так как способствовало приобретению Соней навыков систематической и упорной работы»1.

Иосиф Малевич учил девочку естественным и гуманитарным наукам, очень её любил. Но учитель старался дать Софье больше гуманитарного образования, а она, наоборот, несмотря на увлечение поэзией, тянулась к математике. По свидетельству Малевича, «арифметикой Соня занималась два с половиной года, после чего был пройден курс алгебры Бурдона в двух томах»2. Это было большим достижением для обоих – для ученицы и для учителя.

Желание заслужить похвалу родителей и их недостающую любовь было большим стимулом для юной Софии во время её занятий.

Большую роль в жизни Ковалевской сыграл её горячо любимый дядя – Пётр Васильевич Корвин-Круковский. Сама Ковалевская считала, что первые проблески интереса к математике были возбуждены в ней её детскими беседами с любимым дядей.

Она же писала о нём следующие строки: «Хотя он математике никогда не обучался, но питал к этой науке глубочайшее уважение. Из разных книг набрался он кое-каких математических сведений»3. Может быть, именно это и позволило Петру Васильевичу привлечь внимание девочки к этой точной науке с точки зрения «нематематика».

Также большое влияние на духовное развитие Сони Ковалевской оказала её старшая сестра Анна. Эта незаурядная девушка имела недюжинный литературный талант. Свои небольшие произведения юная писательница печатала в журнале «Эпоха» Ф. М. Достоевского. Между двумя сёстрами и этим писателем произошла интересная история. Когда сёстры однажды приехали в Петербург, то лично встретились с ним. Достоевский без памяти влюбился в Анну Васильевну. А Софья была без ума от Достоевского. Поэтому она очень страдала, узнав, что писатель сватается к Анне. Но старшая сестра ему отказала.

Впоследствии Анна стала питать особый интерес к наукам, увлекалась учениями Аристотеля и Лейбница.

Соня всю жизнь горячо любила свою сестру, несмотря на то, что Анна всегда была любимицей их родителей.

Современники вспоминают, что с самого детства за Софьей Ковалевской закрепилось звание «нигилистки»1. Оно сопровождало её всю жизнь.

Таким образом, Софья Васильевна с самого детства проявляла себя как жизнерадостный, общительный человек, даже пренебрегая тем, что она не была любимым ребёнком в семье. Скорее она была «гадким утёнком». Но кто знал тогда, что этот смуглый утёнок сможет превратиться в прекрасного белого лебедя с явной склонность к точным наукам.

«Новый Паскаль» - юная Софья Васильевна

Семью Корвин-Круковских часто посещали профессор математики Пётр Лаврович Лавров и профессор физики Николай Никанорович Тыртов. Последний написал учебник физики, который пользовался в «учёных средах» большой популярностью. Один экземпляр своего учебника профессор подарил и отцу Софьи. Каково же было его удивление, когда он увидел, что его четырнадцатилетняя дочь заинтересовалась книгой и начала самостоятельно её изучать.

Софья Васильевна вспоминала, что «в разделе оптики она встретилась с неизвестными ей понятиями синуса и косинуса»2. Так как занятия с учителем Малевичем проходили нерегулярно, одарённая девочка решила разобраться во всём сама и приняла за синус малого угла его хорду.

Тыртов потерял дар речи, когда, при очередном посещении семьи Корвин-Круковских, убедился, что Соня воссоздала простейшие теоремы тригонометрии. «Он расхвалил девочку и прозвал её «новым Паскалем». Также профессор посоветовал генералу организовать дочери занятия высшей математикой»3.

Было решено, что Соня приступит к ним осенью 1867 года, когда с матерью и сестрой поедет в Петербург. Николай Никанорович рекомендовал Софье в качестве учителя Александра Николаевича Страннолюбского – лейтенанта морского флота.

С этим учителем София прозанималась всего лишь год, до 1868 года.

В своих письмах к Анне она тайно восхищалась преподавателем математики. А он, в свою очередь, восхищался новой ученицей, так как Соня всё схватывала буквально «на лету». По его словам, дифференциальное исчисление девушка усвоила так, «точно его наперёд знала»1.

Кроме математики юная Софья Васильевна занималась физикой у магистра Петербургского университета Фёдра Ивановича Шведова.

«Страннолюбский одобрял в своей ученице стремление к расширению знаний. Он поддерживал в ней высокие общественные стремления»2.

Итак, уже в ранней юности Софья Корвин-Круковская почувствовала явное тяготение к точным наукам. На этом этапе её жизни был сделан ответственный шаг в выборе направленности будущей жизни.

Брак во имянауки

Когда Анна Корвин-Круковская сказала отцу, что хочет учиться, тот пришёл в негодование. В то время Соня уже мечтала стать учёной, открыть новую дорогу для женщин. Но она понимала, что для того, чтобы заниматься наукой, нужно слушать лекции в университете. Сёстры стали думать о поездке за границу. Но в душе девушки понимали, что их предприятие обречено на погибель, ведь на своём пути они встретят ярое сопротивление родителей.

Однако уже во времена юности Софьи Ковалевской практиковалось заключать «фиктивные браки»3 для различных целей. Молодые люди, придерживавшиеся передовых взглядов на женское образование, вступали с ними в брак, который освобождал девушек от родительской опеки. Затем «муж» предоставлял «невесте» полную свободу, и она могла ехать учиться за границу. Часто такие фиктивные браки переходили в фактические. Также случилось и с Софьей.

Сёстры стали активно искать подходящих кандидатов на роль «мужа» и так встретили Владимира Онуфриевича Ковалевского.

«Этот человек родился в 1842 году в семье мелкопоместного дворянина. Учился в Петербургском пансионе, затем – в аристократическом училище правоведения»4. Много бывал за границей, в Петербурге занимался переводом научных трудов, учебников и книг. Вскоре после этого стал издателем.

Изначально Ковалевский должен был жениться на Анне, старшей сестре, но когда он увидел Софью, то сразу же изменил своё намерение – заявив, что согласен стать фиктивным мужем только младшей сестры. Этим он хотел принести пользу науке. Он писал брату: «Несмотря на свои 18 лет, воробышек образована великолепно, знает все языки, и занимаетсяглавным образом математикой»1.

Отцу Софьи жених не понравился. Генерал считал, что, не имея за душой ни копейки, Ковалевский не сможет составить счастья его дочери. Но Соня сделала всё, чтобы её отец дал согласие на брак. Тем не менее, она скрыла от родителей настоящие причины её раннего замужества.

Настроение Софьи Васильевны летом 1868 года, когда уже был решён вопрос о её замужестве, было оптимистичным. Бракосочетание Владимира Онуфриевича и Софьи Васильевны состоялось 15 (27) сентября в Палибине. Одна из тёток Сони так описала происходившее торжество: «Наконец появилась Соня, свежая, хорошенькая и сияющая от счастья. В простом платье она выглядела очаровательно. Ни одной драгоценности, никакого убора. Но она была так мила, что все заявили, что никогда ещё не видели такой прелестной невесты»2. Сама же Соня была убеждена, что идёт навстречу истинному счастью.

Сразу после свадьбы Ковалевские поехали в Петербург. Там они оба слушали лекции по физиологии и анатомии, но это мало привлекало Софью Васильевну. Молодая чета всё больше укреплялась в намерении поехать заграницу.

Софья Васильевна с юности была предана науке. Она пожертвовала личным женским счастьем ради возможности заниматься математикой, ради возможности стать учёной. Строгие правила не позволяли тогда женщинам заниматься наукой, но это не было пределом для Софьи, ведь она знала, что её истинное призвание – математика.

Поиски научного счастья. Софья Ковалевская за границей

Когда Софья твёрдо решила ехать за границу, она захотела помочь всем другим девушкам также учиться заграницей. Одной из её «подопечных» стала дочь начальника Московского кадетского корпуса Юлия Лермонтова, которая страстно увлекалась химией. С ней у Софьи Васильевны была долгая переписка.

Но первыми за границу выехали всё-таки Владимир Онуфриевич, Соня и Анюта. «Сначала путешественники прибыли в Вену, где имели возможность слушать лекции по физике, но Соне этого было мало»3. Она хотела заниматься математикой. Тогда вместе с сестрой она отправляется в Гейдельберг.

Но там юной Ковалевской строго настрого запретили приходить в институт, оставив за некоторыми профессорами право пускать девушку на свои лекции по личному усмотрению. Другими словами, Ковалевская и Лермонтова (уже прибывшая в Гейдельберг) не были признаны полноправными студентками.

«Сначала Соня посещала 18 лекций в неделю, потом 22, 16 из них – по математике. Известно, что она слушала Кёнигсберга и Дюбуа-Реймона по математике, Кирхгофа по физике и Гельмгольца по физиологии»1.

Современники вспоминают, что Соня держалась в стороне от профессоров и студентов. Однажды во время занятий ей в глаза бросилась ошибка, допущенная студентом при решении задачи на доске. Бедняга сомневался и никак не мог решить «коварную» задачу. Софья долго колебалась, и, наконец, собравшись с силами, твёрдо вышла к доске и смело исправила ошибку. Все были поражены такой сообразительностью русской девушки.

Муж Сони в это время занимался геологией, а Анна уехала в Париж, скрыв это от родителей. Узнав об обмане, отец перестал посылать деньги старшей дочери. Тогда бедная девушка устроилась наборщицей в типографию. Соне приходилось треть своих денег посылать нищей сестре.

Получилось так, что сёстры больше не ездили домой на каникулы. Анна была в ссоре с семейством, а Софья была занята: она собиралась держать экзамен на доктора по математике и механике.

В то время славой большого учёного пользовался профессор математики Берлинского университета Карл Теодор Вильгельм Вейерштрасс.

«Этот поистине великий учёный оставил весьма заметный след в истории математики. С его именем связано множество теорем, например, теорема Больцано-Вейерштрасса, теорема эллиптических функций Вейерштрасса и другие»2.

Этот математик родился в 1815 году в Вестфалии. Преподавать начал в 19 лет, когда работал школьным учителем. Сам он учился в Пруссии, на юридическом факультете Боннского университета. Впоследствии юридические науки не заинтересуют будущего математика. В это время он уже занимался математикой самостоятельно.

Позже, в 1839 году, он поступит в Академию города Мюнстер, где уже полностью посвятит себя математике. С тех пор эта наука станет его призванием.

В 1870 году в жизни Карла Вейерштрасса появилась новая ученица – Соня Ковалевская.

«В октябре того же года к пятидесятилетнему учёному пришла двадцатилетняя девушка маленького роста и обратилась к нему с необычной просьбой – разрешить ей слушать его лекции»3. Профессор не отказал сразу, а дал Соне задания, не сомневаясь в том, что девушка больше не появится, ведь те задания с трудом решали даже самые сообразительные студенты. Но когда Софья Васильевна пришла к нему через неделю и протянула тетрадь с точными решениями заданий, Карл Вейерштрасс не знал, что сказать. Он стал усиленно хлопотать за талантливую русскую ученицу, но совет университета оставался неумолимым. Тогда Вейерштрасс решился сам лично заниматься математикой с юной Софьей. С тех пор Софья Васильевна почти не вставала из-за письменного стола.

Дважды в неделю она ходила к учителю сама, а один раз учитель навещал её. В этот период своей жизни Соня вела уединённую и однообразную жизнь. Она не знала никаких развлечений. «Но именно это время стало для неё самым важным – тогда Соня приобрела такую математическую подготовку, какой не могли похвастаться даже лучшие ученики Вейерштрасса»1.

Уже тогда Карл Вейерштрасс много болел. От переутомления и усиленных занятий он падал в обморок, почти не мог ходить. Учитель Сони умер в 1897 году в возрасте 82 лет.

Уехав за границу, Софья Ковалевская сделала правильный шаг. Вдали от Родины она смогла воплотить свою мечту в реальность – учиться математике. Здесь она приобрела основной запас знаний, который будет лишь дополняться на всём протяжении её жизни. Заграница принесла ей славу и самоудовлетворение, чего бы не смогла ей дать Россия

Первые достижения. Диплом доктора наук

За неполных четыре года, с осени 1870 по весну 1874 года, Софья Ковалевская не только усвоила университетский курс математики, но и написала три работы:

1. «К теории уравнений о частных производных»;

2. «О приведении одного класса абелевых интегралов третьего ранга к эллиптическим интегралам»;

3. «Дополнения и замечания к исследованию Лапласа о форме кольца Сатурна».

Каждая из работ была глубоким исследованием Софьи Ковалевской. Она лишь в некоторых случаях опиралась на научную литературу, всё больше обращаясь к философии. Именно поэтому каждой из этих работ было достаточно для присуждения автору учёной степени доктора фиософии.

Это знаменательное событие произошло в 1874 году. Софье Васильевне тогда было всего 24 года, но она уже имела учёную степень доктора философии «с наивысшей похвалой».

Обратимся к первым научным работам Софьи Ковалевской.

В первой работе она выяснила, при каких условиях существует аналитическое решение системы уравнений в частных производных. Теперь во всех больших курсах анализа излагается теорема, называемая «теоремой Коши – Ковалевской»1.

Вторая работа потребовала от Ковалевской глубокого знания сложной математической теории интегралов Абеля. «Интеграл – это предел, к которому стремится сумма бесконечно большого числа бесконечно малых слагаемых. При помощи интегралов вычисляются площади фигур, ограниченных кривыми линиями»2. Задача была сложной, но Софья справилась с ней.

Третья работа относится к вопросу о форме кольца Сатурна. Как известно, эту планету Солнечной системы опоясывает кольцо. Главный вопрос работы заключался в следующем: каково поперечное сечение кольца, и является ли оно круглым или ограничено некоторой кривой? Великий французский математик и астроном Лаплас уже решал эту задачу до Софьи Васильевны, но делал он это в упрощённом виде. Софья же изложила собственную, более сложную, теорию решения задачи: она взяла большее число членов ряда, чем Лаплас, и получила яйцевидную форму, то есть форму овала. В её теории были и другие положения.

Таким образом, Софья Васильевна к 1875 году имела отличное математическое образование, учёную степень и неплохой опыт написания научных работ. Для неполных 25 лет это было большим достижением. Сама Софья не любила говорить о себе, тем не менее, она не могла не гордиться в душе собственными заслугами.

Теперь перед ней был выбор: остаться за границей или возвратиться на Родину. Софья Васильевна приняла решение

«Заграничная ученица» в России: новая жизнь, новые трудности

Софья Ковалевская сильно соскучилась по Родине. Ей не терпелось увидеть Россию. Поэтому она и решила во что бы то ни стало увидеть родные места.

Возвращаясь в Россию, Ковалевские намеревались упорядочить свою семейную жизнь. В августе 1874 года Софья Васильевна приехала в своё родное имение Палибино. 17 сентября семья Корвин-Круковских весело отпраздновала день именин Софьи.

«По прибытию на Родину Ковалевские вращались в кругу учёных и писателей. Среди них были Д. И. Менделеев, Сеченов и Бутлеров, Чебышев, И. С. Тургенев и Ф. М. Достоевский»3.

Но весёлая жизнь скоро закончилась. Праздники прошли, наступили будни, и супругам пришлось задуматься о своём будущем, о работе. А думы о работе вызывали у Ковалевских только разочарования. Муж Софьи Васильевны, Владимир Онуфриевич, не мог устроиться в университет. В этой среде он был чужим, а русские профессоры смотрели на него, как на конкурента. Сама Софья Васильевна, получив прекрасное математическое образование, не могла применить свои знания на Родине. Здесь она могла только преподавать математику в младших классах женской гимназии, а о работе в университете нечего было и думать.

Но выход всё-таки нашёлся. Мужу Софьи Васильевны в 1875 году удалось благополучно сдать магистерские экзамены в Петербурге. А в 1875 году Софья Васильевна подавала в этот же университет заявление с просьбой допустить её к сдаче экзаменов. Такое разрешение было дано физико-математическим факультетом, но известно, что Софья Васильевна экзаменов не сдавала. Получилось, что Софья не могла заниматься той работой, на которую имела право.

Помимо неудач с работой, в семью Ковалевских пришла ещё одна беда: 30 сентября 1875 года умер Василий Васильевич Корвин-Круковский. Старик оставил своим дочерям наследство – по 50 тысяч рублей каждой. Но Соня получила всего 30 тысяч, так как Владимир Онуфриевич был должником её отца. Был и ещё кое-какой доход – муж Софьи получал деньги с его имения. Но их всё равно не хватало. Ситуацию безденежья разрешил брат Владимира Онуфриевича, Александр. Он предложил строить дома на Васильевском острове, а затем продавать их. К тому же сама Софья говорила мужу, что сначала следовало бы обзавестись кое-каким капиталом, а потом уже заниматься наукой.

Ковалевские видели в этом предложении своё материальное спасение. И действительно, вскоре череда неудач сменилась материальным благополучием. Супруги заняли большую квартиру, развели парники и даже завели корову. Но в 1879 году им стало ясно, что неудачи вновь преследуют их. Доходы со строительства не покрывали расходов, и, в конце концов, супруги Ковалевские обанкротились.

После краха этого «строительного предприятия» Софья Васильевна стала подумывать о переезде в Москву. Места в Московском университете для её мужа пока не было, но он нашёл другое занятие. Его пригласили работать в «Общество русских фабрик минеральных масел». Семья Ковалевских перебралась в Москву.

Тем временем, Софья Васильевна не сидела без дела. Она вместе с П. Н. Яблочковым1 занялась изобретениями для применения электричества к освещению улиц.

Наконец-то, в Москве чета Ковалевских зажила хорошо: они сняли большую квартиру и обставили её красивой мебелью. В дополнение к этому, в 1880 году Владимир Онуфриевич возобновил свою работу в университете.

Возвращаясь в Россию, Ковалевские и не подозревали, что Родина встретит им целой чередой неудач. Тем не менее, они смогли выстоять и пройти эту «школу жизни». Кроме всех трудностей, Софье Васильевне пришлось вдвойне нелегко, ведь Богу было угодно, чтобы в этот сложный период жизни на свет появилась её дочь.

Рождение Сони Ковалевской

Несмотря на все неудачи, подстерегавшие Софью Васильевну на Родине, Россия принесла ей самое приятное впечатление жизни. В возрасте 28 лет Софья стала матерью.

«17 октября 1878 года в семье Ковалевских родилась дочь, Софья, или как её называли, Фуфа (саму Софью Васильевну в семье звали Софа)»1. Софья после её появления на свет долго и много болела. Она была беспокойной и заботливой матерью, боялась за свою малышку и всячески излишне оберегала её. Она даже выдумала особый способ пеленания малютки.

В октябре 1880 года Владимир Онуфриевич поехал за границу по делам службы. Софья Васильевна решила съездить в Германию к Вейерштрассу, своему старому учителю, чтобы получить зарядку для дальнейшей работы. Из-за своей мнительности, Софья Ковалевская побоялась брать свою двухлетнюю дочь за границу и решила оставить её на попечение знакомой Юлии Лермонтовой.

«Вообще, Софья быстро приобщила свою дочь к учёному обществу. Девочка с ранних лет, как когда-то её мать, общалась с учёными, писателями, представителями московской элиты»2. Всё это повлияло на её развитие. Тем не менее, чувства маленькой Сони к её матери были несколько сложны.

«Забежим» немного вперёд и посмотрим, как сложилась жизнь Софьи Владимировны.

После смерти матери Фуфа до окончания шведской средней школы оставалась заграницей. Потом ей предстояло продолжить учение в России, в последних классах русской гимназии. Училась девочка хорошо, особенно легко ей давались английский язык и физика. Немецкий язык она тоже знала отлично, а вот по алгебре и геометрии брала частные уроки.

Софья Владимировна окончила гимназию в 1897 году, когда её не было и 19 лет. Она собиралась поступить в Женский медицинский институт, но туда принимали только по достижению 20 лет. Тогда она поступила на физико-математический факультет Бестужевских высших женский курсов. Однако в 20 лет она стала студенткой медицинского института. По окончании института Софья Владимировна работала в лаборатории.

Жизнь продолжается в одиночестве

Как уже было сказано выше, Софья Васильевна ездила за границу к своему учителю с целью вернуться к математике. Карл Вейерштрасс был немного зол на свою ученицу за долгие перерывы в переписке1 (Софья не могла писать из-за домашних обстоятельств и рождения дочери). Она пробыла в Берлине недолго, и в начале 1881 года она уже была в Петербурге. Туда же должен был вернуться из-за границы и её муж.

«Софья Васильевна вновь увлеклась математикой, а именно задачей о преломлении света в кристаллах»2. Но Родина вновь не давала заниматься наукой. Россия как будто была против научной деятельности Ковалевской, ведь каждый раз, когда она принималась за работу в России, что-нибудь этому мешало. Так и в этот раз, вернувшись в Петербург, Софья осознала, что их финансовые дела «катились по наклонной плоскости».

Софья Васильевна поняла, что заняться своим любимым делом она сможет только за границей, к тому же муж был вынужден вновь уехать. Не желая больше жить в одиночестве без дела, Софья предпринимает решение вернуться в Берлин вместе с дочерью. Муж не был против. Тогда его больше интересовала новая работа, чем семья. Проводив жену с дочерью весной 1881 года в Берлин, он поспешно уехал в Одессу.

Софья Васильевна мечтала заняться математикой за границей, но и здесь ей не жилось спокойно. Её тревожило материальное положение мужа, и она всячески старалась сократить свои расходы. В письмах к Владимиру Онуфриевичу она писала, что «очень соскучилась, что очень хочет его видеть, что если он тоже соскучился по ним, она готова всё бросить и вернуться в Россию»3.

Хотя Софья Корвин-Круковская и вышла замуж фиктивно, её брак не распался, а стал крепким. Со временем она не полюбила Владимира Онуфриевича, но стала его уважать, видеть в нём своего ближайшего родственника. И чем больше супруги жили вместе, тем сильнее она его уважала, и чем дольше были их расставания, тем больнее было ощущение одиночества для неё.

Однако Владимир Онуфриевич не торопил встречу с семьёй. Если Софии не терпелось увидеть мужа, то с его стороны не было никаких ответных эмоций. Бедная женщина не знала, что и подумать; она приписывала такое поведение мужа охлаждению к ней.

Но встреча произошла. Супруги встретились в Париже, в 1882 году. Владимир Онуфриевич приехал туда по делам. Софья надеялась поехать отдыхать в городок Канн всей семьёй. Она уже мало думала о науке, её больше волновали отношения с мужем. Однако совместного отдыха не получилось. Владимир Онуфриевич уехал один в тот же Канн к брату, а Софья осталась в Париже ожидать его возвращения. Вскоре он прислал жене открытку, очень нервную по тону, в которой сообщил, что ждать его не имеет смысла.

Впоследствии муж стал как-то особенно холодно и отчуждённо обращаться с женой. Софья успокаивала себя и верила, что у Владимира Онуфриевича проблемы с деньгами. Они не могла даже подумать о предательстве

Софья вскоре вернулась в Берлин. Учитель пытался повернуть её мысли к математике. Но это было напрасно.

Впоследствии Софье пришлось много переезжать. Периоды безденежья сменялись чувством обиды на мужа, на смену меланхолии приходило научное рвение.

Но тяжело было не только Софье Васильевне. «Её муж в это время переживал тяжёлую драму постепенного разорения»1. Он никому об этом не говорил, тем более жене. У него на хранении находилось всё наследство Софьи, её фамильные драгоценности. Ещё при жизни в Москве он дал обещание не тратить ни копейки без уведомления жены. Но тогда у Владимира Онуфриевича были долги, и вернуть их было необходимо. Он нарушил обещание и взял часть денег Софьи.

Вдобавок ко всему он не выдержал мучений, которые ему приходилось переносить в связи с запутанностью его дел. Выяснилось, что ему грозит громкое судебное разбирательство. «Считая своё положение безвыходным, Владимир Онуфриевич решил покончить с собой и написал брату (а не жене!) полное трагизма предсмертное письмо»2.

27 апреля 1883 года Владимир Онуфриевич Ковалевский скончался, надев на лицо маску с хлороформом

После рождения дочери Софье Васильевне пришлось пережить очень трудный период одиночества. Муж часто был далеко, и только дочь Фуфа могла скрасить однообразные дни матери. Наука перестала быть для Софьи Васильевны постоянной потребность, она не была даже увлечением. Но вскоре это одиночество обернулось для Софьи ещё большей трагедией – оно стало вечным: Владимир Онуфриевич навсегда покинул её. Теперь Софья Васильевна снова стояла на распутье: посвятить себя дочери или «с головой» уйти в науку.

Продолжение научного пути

Весть о смерти мужа Софья Ковалевская восприняла более чем мужественно. Она ждала чего-то такого, сама не зная чего. Как бы ни трагично было случившееся, Софья Васильевна понимала, что нельзя всю жизнь носить траур и нужно что-то делать. Ведь у неё осталась дочь, которую надо было растить и воспитывать. Поэтому Софья и выбрала науку. Это было её призванием, её последней надеждой в жизни.

В последнее время Софья Васильевна была подавлена, доведена до отчаяния. Поэтому, как только представилась возможность вновь заняться математикой, она ухватилась за неё всеми силами.

С этого момента, а именно с 1883-1884 годов, начинается новая научная деятельность Софья Ковалевской. Так как этому и посвящена основная часть реферата, то подробно рассматривать данный период жизни Софьи Ковалевской в этой части работы я не стану. Я лишь кратко рассмотрю самые значимые события её жизни этого периода.

Возвращение к науке, действительно, произошло после смерти Владимира Онуфриевича. Но ещё при его жизни Софья успела сделать большой шаг на новом пути. Этот шаг она сделала, приняв участие в IV съезде русских естествоиспытателей и врачей, который проходил с 1 по 11 января 1880 года в Петербурге. «На этот съезд приехали учёные со всех концов обширного Российского государства. Сама Софья Васильевна выступила на съезде с уже знакомой нам работой. Её доклад был посвящён «приведению абелевых интегралов третьего ранга к эллиптическим»1.

Приняв участие в этом научном событии, Софья Васильевна вновь почувствовала вкус к науке. Она вспомнила своё прежнее увлечение, и ей стало мучительно больно за те годы, которые она не посвятила математике. Но жалеть было некогда, надо было упорно заниматься наукой.

Ещё два события подкрепили намерение Софьи. «17 марта 1881 года Софью Васильевну выбрали в члены Московского математического общества, а через год она становится членом математического общества в Париже»2.

Софья Васильевна продолжает свою научную деятельность с новым рвением. В 1883 году она заканчивает одну из работ, которыми была занята два года: задачу о преломлении света в кристаллах. Как раз в это время – с 30 по 9 сентября - в Одессе проходил VII съезд русских естествоиспытателей и врачей. На него вновь была приглашена Софья Васильевна. Она сделала доклад на тему недавно решенной задачи.

Ещё на IV научном съезде Софья Васильевна встретилась с учеником Карла Вейерштрасса – учёным-математиком Гёста Миттаг-Леффлером. Он же сообщил Софье Ковалевской о только что открывшемся математическом отделении нового университета в Стокгольме. «Он желал, чтобы именно Софья Васильевна заняла место доцента или профессора этой кафедры»3. Правда, он сразу оговорился, что на первых порах эти должности оплачиваться не будут. Тем не менее, Софья впоследствии согласится на это предложение.

Первое время она колебалась. Согласиться значило вновь покинуть Родину и жить за границей, а не согласиться – жить в нищете и не заниматься математикой. Но стремление к познаниям взяло своё. Софья Васильевна оставила дочь у Юлии Лермонтовой и 16 ноября 1883 года выехала из Петербурга по направлению в Стокгольм.

18 ноября она была уже на месте. О годах научной деятельности Софьи Ковалевской в Стокгольме вы узнаете из последующих глав реферата. Упомяну лишь о том, что только в Стокгольме она смогла в полной мере реализоваться как математик. Там она читала лекции в университете, занимала пост профессора, занималась новыми задачами. За границей ей была присуждена премия Бордена за работу «о вращении твёрдого тела». Более подробно о достижениях Софьи Васильевны будет описано позже.

Интересно отметить, что все приятные воспоминания о научной деятельности у Софьи Ковалевской были связаны исключительно с заграницей. Возможно, причиной тому была разница в просветительских правах женщин в России и в Европе, но тогда Софья Васильевна связывала это с неким предзнаменованием.

В Стокгольме Софье очень нравилось. Там её окружали заботой новые друзья и подруги, которыми она успела обзавестись. Жила она на съёмной квартире, очень уютной и просторной. Тем не менее, «оставаясь одна, женщина никак не могла избавиться от преследовавшего её чувства одиночества. Говорить её приходилось только на немецком языке, которым она владела не очень свободно. Лекции Софья читала тоже на немецком»1. Часто её посещали приступы меланхолии. Но постепенно это прошло.

За 6-7 лет жизни и работы за границей Софье Васильевне удалось достичь того, чего бы она никогда не достигла в России. Это было «золотое время» её научной деятельности. Но, не смотря ни на что, она всегда любила свою Родину и всегда по ней скучала. Скучала она и по своей дочери, но вместе с тем понимала, что, работая за границей, она обеспечивает будущее дочки.

Последний подарок судьбы.

Мы постепенно приближаемся к завершению описания жизненного пути Софьи Васильевны Ковалевской. Но, прежде чем завершить рассказ о жизни женщины-математика, упомянём о ещё одном любопытном случае из её жизни.

После смерти мужа Софья Васильевна не думала о новой семейной жизни. С мужчинами она сходилась легко, но для неё они были только друзьями. Наверное, самой судьбе было угодно, чтобы Софья Васильевна связала свою жизнь только с Ковалевским. Но не только с Владимиром Онуфриевичем

В 1884 году в Стокгольме произошёл курьёзный случай. «Однажды Софья хотела отправить письмо в Россию. Прейдя на почту, она получила целый пакет каких-то бумаг на имя Ковалевского. Софья Васильевна пыталась объяснить, что это было адресовано не её мужу»1, ведь его инициалы начинались с букв «В. О. », а на конверте было написано «Ковалевскому М. М. ». Оказалось, что в Стокгольме жил однофамилец Софьи – Максим Максимович Ковалевский, тоже учёный. Позже всё разъяснилось, но прежде Софья пришлось изрядно понервничать.

Так произошло знакомство Софьи Васильевны с человеком, которого она впоследствии могла назвать «настоящим другом и даже больше»2.

Максим Максимович Ковалевский был чем-то похож на Софью Васильевну. Уже в 26 лет он был магистром и профессором университета, потом он стал очень популярным лектором на кафедре права. Студенты и коллеги часто замечали за ним броские фразы и смелые суждения о государстве и управлении в нём. Однажды за такое вольнодумство Максима Максимовича даже уволили из университета.

После этого случая он ездил за границу, где занимался своёй научной деятельностью. Потом вернулся в Россию и восстановился в Петербургскую академию наук. Надо сказать, что Ковалевский был богатым помещиком, его имение находилось около города Харькова.

Современники вспоминали, что Максим Максимович был материалистом. «Он сочетал в себе ярую страсть к науке и необычайную дерзость, соединённую с нежностью и талантливостью»3.

Надо отметить, что до недоразумения в Стокгольме, Софья Васильевна уже однажды встречалась с этим человеком. Их первая встреча произошла в Лондоне летом 1882 года. Тогда они посещали музеи, устраивали загородные прогулки. Но существуют сведения, что Софья Васильевна с беспокойством отзывалась о своём новом знакомом. Дело в том, что она хотела как можно скорее закончить свою очередную работу на премию, а этот человек всё время занимал её внимание. Некоторые современники считали, что Максим Максимович стал занимать большое место в душе Софьи Васильевны. Наверное, так всё и было, потому что конец лета этого года они вновь провели вместе. Тогда Ковалевские отдыхали в Гарце. Софья Васильевна была там с Карлом Вейерштрассом, а Максим Максимович приехал в это местечко по делам.

Осенью Максим Максимович и Софья Васильевна встретились в Стокгольме, по воспоминаниям Ковалевского, настоящими друзьями. «Он всё больше убеждался в исключительной разносторонности Софьи Васильевны, в глубине её интересов и быстроте восприятия ею новых вопросов. Она же всё больше увлекалось им»4.

Кто знает, чем бы закончилась эта тёплая дружба двух учёных из разных областей науки, но ей было суждено закончиться ничем.

Говоря об этом периоде жизни Софьи Васильевны, нельзя не упомянуть об одно очень печальном событии. «В 1886 году, приехав на летние каникулы в Москву, она узнала, что её любимая сестра Анна Васильевна тяжело больна. По словам врача, женщине оставалось жить не больше года. Некоторое время Софья жила в Гатчине, ухаживая за своей сестрой»1. Она даже хотела просить отпуск у Миттаг-Леффлера, чтобы побыть рядом с Анной. Но взять отпуск значило пропустить лекции и этим подвести друга Гёсту. Софья Васильевна успела приехать в Стокгольм к началу занятий. Но в 1887 году Софья была вынуждена вновь выехать в Россию, так как Анна Васильевна скоропостижно скончалась.

Вообще Софья Васильевна была очень жалостливой к больным людям. По свидетельству современников, живя в Стокгольме, «она каждый день в 4 часа дня навещала нервнобольного брата Миттаг-Леффлера, поэта Фрица Леффлера»2. Того самого поэта, который напишет печальное стихотворение после смерти Софьи Васильевны.

За годы знакомства с Максимом Максимовичем Софья Васильевна как будто расцвела, получила новое дыхание. Так про неё говорили современники. На самом деле, в тот момент жизни Софье Васильевне вновь приходилось выбирать, выбирать между личной жизнью и делом всей жизни – наукой. Но судьба избавила Софью от мучительных раздумий, она сделала выбор за неё. Тем не менее, знакомство с Ковалевским было для Софьи Васильевны настоящим подарком судьбы, последним подарком

На закате жизни. Последние годы Софьи Васильевны

Год 1889 начался для Софьи очень печально: произошла размолвка с Максимом Максимовичем, который уехал из Парижа в Ниццу. На Софью Васильевну вновь напала меланхолия, она чувствовала себя разбитой. Она не могла даже думать о работе, поэтому писала письма в Стокгольм с просьбами срочно предоставить ей незапланированный отпуск. К счастью, у Сони Ковалевской были хорошие друзья в университете, и они смогли достать ей отпуск.

В это время Софья вспоминает о своей дочери с особой нежностью. В каждом письме к своим друзьям она спрашивает о здоровье и настроении дочери, интересуется всем, касающимся её девочки. На тот момент Фуфе было уже 11 лет.

Также Софья Васильевна в письмах к Стокгольмским профессорам, а именно в письме к Миттаг-Леффлеру, сообщала о своих намерениях покинуть Стокгольмский университет. Но Леффлер вёл себя как настоящий друг и не возражал против пессимистичных настроений Софии. Он пытался вновь возбудить её интерес к математике и своими хлопотами добился того, чтобы Софья Васильевна была избрана профессором Высшей школы пожизненно.

Вскоре её отношения с Максимом Максимовичем наладились, и Софья переехала в Ниццу. Её дочка вскоре также приехала к матери. Казалось, что жизнь её наладилась раз и навсегда, но Софья Васильевна всё ещё скачала по Родине и мечтала о возвращении в Россию. «Её двоюродный брат, саратовский губернатор А. И. Косич, которого Софья встретила в Париже, ходатайствовал в России о возвращении сестры на Родину»1. И вот, в конце 1889 года, Софья Васильевна в который раз прибыла в Россию. Это посещение горячо любимой страны оказалось последним в её жизни. Русская общественность очень тепло и радушно встретила Софью по приезде в Россию.

Родная страна вновь порадовала Софью. В Академии наук существовало почётное звание член-корреспондента, которое давалось российским иногородним и иностранным учёным. В России в это время решали, кого же избрать на этот ответственный пост члена-корреспондента. «24 октября 1889 года в Физико-математическое отделение Академии наук поступило заявление от П. Чебышёва, В. Имшенецкого, В. Буняковского с просьбой избрать Софью Васильевну Ковалевскую на пост члена-корреспондента Академии наук»2. Заявление было рассмотрено, состоялось голосование, и большинством голосов было решено избрать Софью Ковалевскую членом-корреспондентом.

Однако вернуться за границу всё же пришлось, так как в России для женщины-математика не было подходящей работы. Всё же радостная, Софья возвращается в Париж. Но и там ей не удалось получить место профессора. Всё восхищались способностями Софьи Васильевны, но, тем не менее, не могли предоставить женщине право занимать в научной деятельности официальное положение наравне с мужчинами. Чтобы хоть как-то поддержать Софью, некоторые французские математики ходатайствовали о её награждении знаком отличия. Софью наградили этой медалью, однако позже она писала друзьям, что ни в одной газете её имя не было напечатано в списке награждённых.

Вскоре Софья возвратилась в Париж. Там она продолжала читать лекции в университете, продолжала переписываться с Максимом Максимовичем. После прочтения очередного письма Ковалевского, Софья решила немедленно ехать в местечко Больё, где он тогда находился. Летом 1890 года, во время каникул, Софья Васильевна ехала в Больё с чувством сомнения. Но, вопреки опасениям, приезд Софья в Больё оказался счастливым. Там они с Максимом Максимовичем путешествовали по разным уголкам Европы два с половиной месяца.

29 сентября 1890 года Софья была уже в Стокгольме. Всем казалось, что прошедшее лето было безоблачным для Софьи Васильевны, однако её дневниковые записи свидетельствуют о другом: частенько происходили размолвки с Ковалевским. Вообще Софья Васильевна была нервным и больным человеком, иногда с ней было трудно сладить. Современники отмечали, что «её в последнее время не покидала мысль о смерти, так как она знала, что страдает болезнью сердца»1.

Из писем Софьи Васильевны к её другу Миттаг-Леффлеру известно, что иногда она пропускала лекции из-за плохого самочувствия, головной боли. Современники также свидетельствовали, что «Софья слишком загружала себя работой, часто она спала не более четырёх или пяти часов в сутки. Но благодаря здоровым привычкам и умеренности во всём ей удавалось сохранять свежесть и здоровье»2.

На зимних каникулах 1890 года Софья Васильевна в последний раз посетила юг. К этому времени их отношения с Максимом Максимовичем сильно укрепились. Они провели зимние каникулы вместе на юге Франции. После отдыха Софья заехала в Париж, затем в Берлин, чтобы повидаться с родственниками и друзьями. Интересно, что Софья и Максим Максимович очень редко говорили публике о своих отношениях. Но незадолго до ужасной трагедии Ковалевский оговорился, что на июнь 1891 года запланирована их свадьба. Но беда была уже близко

В конце января 1891 года Софья Васильевна возвращалась в Швецию. Случилось так, что по дороге она сильно простудилась и приехала в Стокгольм больная. На следующий день после своего приезда она провела одну лекцию в университете и даже поехала на званый вечер к знакомым Гюльденам. Но там она почувствовала сильный приступ озноба и уехала домой. Наутро Софья почувствовала сильный жар. Она написала письмо другу Миттаг-Леффлеру, чтобы он пригласил к ней врача. Доктор сообщил, что «есть надежда на выздоровление, однако надо быть осторожными, так как у Сони больны лёгкие»3. К вечеру ей стало хуже. Через несколько часов, не приходя в сознание, Софья Васильевна навсегда закрыла глаза

Софья Васильевна Ковалевская скончалась 10 февраля 1891года в расцвете творческих сил, в возрасте 41 года. По словам Гюльденов известно, что последними её словами было предложение: «Слишком много счастья»4.

Во время болезни Софьи была послана телеграмма Максиму Максимовичу в Больё. Она дошла до места назначения 9 февраля, но Ковалевский не успел застать Софью Васильевну живой.

На похоронах Софьи Васильевны он выступил с длинной чувственной речью. Несколько трогательных слов добавил и Миттаг-Леффлер. Телеграммы приходили со всех концов России. Все знакомые Софьи возложили на её могилу похоронные венки. Но самым трогательным был венок от Карла Вейерштрасса. На венке из белых лилий было написано всего три слова: «Соне от Вейерштрасса». Сам Карл Вейерштрасс очень тяжело пережил смерть любимой ученицы. Окружающие даже боялись за его жизнь.

«В 1896 году русские женщины на средства, собранные Комитетом Высших женских курсов и другими организациями, на могиле Софьи Ковалевской в Стокгольме поставили памятник из чёрного гранита, доставленного из Финляндии»1.

После смерти русской учёной многие журналы и газеты Запада наперебой писали об этом трагичном событии. Действительно, по моему мнению, смерть Софьи Васильевны была очень трагична. Ей был всего лишь 41 год, она была полна сил, энергии и новых намерений. Но судьба распорядилась иначе.

С самого детства Софья Васильевна была энергичным, полным сил человеком. С ранних лет она стремилась к знаниям, к расширению своего кругозора. Девочкой она всем интересовалась, будучи девушкой, предприняла рискованный поступок – без любви вышла замуж во имя науки. За подобную смелость она была награждена судьбою не раз: многочисленные премии, звания, преподавание в одном из лучших университетов в мире. Были в её жизни и беды, и неудачи, но оптимистичная натура Софьи Васильевны не позволяла её сдаваться – именно благодаря её настойчивости и стремлению идти вперёд Софье удалось достичь многого. Своим успехом Соня Ковалевская была обязана только себе, но во многом её друзья также сыграли большую роль. Если бы не их постоянная поддержка, неизвестно, как бы сложилась её судьба за границей. Соня Ковалевская была такой, какой была, и все её любили такой, какой она и была

Да, действительно жизнь Софьи Ковалевской можно назвать поэмой: настолько она интересна и лирична!

После смерти этой прекрасной женщины-математика, Фриц Леффлер, брат её друга-учёного, написал стихотворение

«На смерть С. Ковалевской» (в сокращении)

Душа из пламени и дум!

Пристал ли твой корабль воздушный

К стране, куда парил твой ум,

Призыву истины послушный?

Когда, в вечерней тишине,

В глубь неба взор твой погружался

И в тёмно-синей вышине

Кольцом Сатурна любовался.

В тех сферах – числа, функций ряд,

Иному следуя порядку,

Тебе, быть может, разрешат

Бессмертья вечную загадку

Прощай! Тебя мы свято чтим,

Твой прах в могиле оставляя:

Пусть шведская земля над ним

Лежит легко, не подавляя

Прощай! Со славою твоей

Ты, навсегда расставшись с нами,

Жить будешь в памяти людей

С другими славными умами,

Покуда чудный звёздный свет

С небес на землю будет литься

И в сонме блещущих планет

Кольцо Сатурна не затмится

Итак, мы описали достаточно подробно всю «поэму жизни» Софьи Васильевны Ковалевской, удивительной женщины-математика. Но нельзя забывать, что основным предметом рассмотрения в реферате являются математические исследования учёной. Поэтому вся следующая глава данной работы посвящена рассмотрению математических работ и исследований Софьи Васильевны.

Продолжение следует....